Планета свиней 3. Жаркий сезон
Шрифт:
– Доброе утро, господин кот, – приветствовала первая свинка.
– Здравствуйте, Шмаль. А мы купаться идём, – сказала вторая мамаша.
Малышня окружила чёрного. Все ходили возле него на цыпочках. Одним словом, радовались.
– Ишь чего удумали! – весело скалил морду Шмаль.
Дети цеплялись за его шорты. Их пальчики соскальзывали. Малыши падали и снова подпрыгивали, стараясь дотянуться до ремешка на шортах, чтобы потом забраться на плечи уважаемого кота. Один из мальцов кусал Шмаль за лапу в щиколотке. Молочные зубы у малыша уже выпали, а новые настоящие
– Как вы только успеваете следить за пузатой братвой? – улыбался Шмаль.
– Тяжело с ними. Но дети сытые, это главное, – отвечала первая мамаша. – Пусть балуются. Мы их очень любим. Всё прощаем.
Чёрный гладил малышам взъерошенные макушки. Дети любили дядю Шмаля. Ещё год назад их отцы промышляли исключительно криминалом, а сегодня они настоящие моряки. Платил чёрный своим рыбакам не скупясь. «Верещагин» приносил хороший доход, которым кот щедро делился с работниками. Деньги он мог позаимствовать и у мафии. Шмаль слыл котом нежадным.
– Как твои детки поживают? – спросила вторая свинка.
– Подрастают сорванцы. Игривые они, – ответил чёрный.
Год назад Оксана Марихуана родила двух распрекрасных котят: девчонку, которой дали имя Мила и мальчика, названного Вуком. Дети были здоровыми, весёлыми, в меру шкодливыми и невероятно хитрющими. Киса занималась с котятами всё свободное время: читала им сказки, учила писать-считать, а Шмаль рассказывал им небылицы, гуляя по берегу моря, но авторитетное прошлое умело скрывал, считая, что не время знать детям всю правду о родителях.
– Мне пора, – попрощался со свинками чёрный. – Всё дела-дела, знаете ли. Решаю вопросы, встречи, разборки, а ещё котята…
Мамаши закивали, отцепляя озорных свинок от авторитетного соседа. Малыши что-то кричали, тоже прощаясь с чёрным, затем побежали к берегу, чтобы искупаться.
– Чуть не забыла, – окликнула вслед первая свинка. – К тебе какой-то кот приехал. Ждёт тебя. Мы его возле твоего старого дома встретили. Странный он.
Шмаль пожал плечами, мало ли кто его может искать.
Чёрный прибавил ходу; всё-таки интересно, кто из котов к нему пожаловал. Знакомых у Шмаля на новом месте совсем немного: Масол, капитан Омка, другие свинки. Ещё он общался на рынке с нутриями и бобрами. Директора рынка знал, пса по имени Карасёфф. Были и другие знакомцы и не одного кота.
Подходя к покосившемуся дому, откуда Шмаль мечтал переехать в новый дом, он заметил странное существо. В высокой траве у забора сидел действительно кот.
Шмаль подошёл к нему совсем близко и услышал знакомый голос.
– Здравствуйте, босс, – сказал кот.
Чёрный снял очки, протёр глаза лапой, потом посмотрел на солнце, весь сморщился и чихнул. Расправив усы, Шмаль сделал серьёзную морду и, наконец, ответил.
– Какими судьбами, бродяга?
В траве у забора сидел лысый кот Рамзес, который был худ, а скорее тощ, но пока ещё без синяка.
Глава 2
Масол приближался к тому моменту в своей жизни, когда мог смело заявить самому себе: «Ну,
Желания его были бесхитростны и понятны. Ему не требовались дворцы и богатство земных царей, его не интересовали звания, льготы и награды, но всё-таки хотелось существовать среди прочих гибридов достойно, чтобы не перебиваться в безденежье от зарплаты до зарплаты – и, безусловно, Масол мечтал о свободе – полной, безоговорочной, никем не контролируемой свободе. Всем волчьим нутром он желал предаваться сладостному безделью, чтобы ни человек, ни бывший зверь, ни потусторонняя сущность – не смели потревожить его. А он мог бы спать когда вздумается, принимать пищу, если бурлит в животе или отказываться от еды, например, в медицинских целях или с похмелья. Нельзя сказать, что Масол был лентяем или паразитирующим гражданином, но справедливости ради, надо признаться, что работоспособностью он никогда не отличался; как, впрочем, и девятьсот девяносто девять гибридов из девятьсот девяносто девяти.
В новой квартире, где помимо двух комнат была ещё кухня и совместный санузел, он затеял грандиозный ремонт. Для модного апгрейда стен, пола и потолка он нанял бригаду бобров, говорящих на свистящем наречии, прибывших в Крым из какой-то западной страны.
В поисках заработка бобровые семьи перемещались на тысячи километров по всему свету. Иногда они сплавлялись по рекам, чаще передвигались привычным способом: на автомобиле или поездом.
С помощью шустрых лап и гигантского опыта – три бобра, во главе с бригадиром Густавом, трудились уже почти месяц. Ялтинская квартира ещё не сдана под ключ, но уже сейчас сияла нордическими красками скандинавского минимализма с глубокими смыслами, заложенными в каждый предмет.
Сам Масол снимал неподалёку комнату в коммуналке. С соседями он не общался. Жил скромно и незаметно. Копил деньги на яхту – экономил, потому что для кругосветного плаванья требовалось купить сложное оборудование, которое тоже стоило немалых вложений.
Иногда Масол приезжал к Шмалю в гости. Дружба между котом и волком выглядела подозрительно. Первое время, завидев в посёлке серого гибрида, морские свинки поднимали невероятный шум, собираясь группами, чтобы изгнать чужака. Но чёрный кот сумел объяснить капитану Омке, что Масол – его настоящий друг, что волки бывают разные. Конечно, в своём большинстве они гибриды отвратные, злобные и мстительные, но Масол, это совершенно другой типаж.
Волк приехал к Шмалю точно к завтраку. Передвигался он на двухместном мопеде, скорость которого невелика, но зато на данное транспортное средство не нужно учиться в автошколе, а значит, не требуются водительские права.
Масол оставил мопед во дворе, а сам вошёл в старый дом.
Рядом со Шмалем на пошарканной кухне, за скрипучим столом сидели два удивительных кота. Одного гостя звали Рамзес, второго – Эхнатом. Оба гибрида были сморщенные, страшные, но отчего-то невероятно довольные. Рамзес был абсолютно лысый. У Эхнатома росли реденькие пучки шерсти на кончиках ушей, чем кот породы сфинкса безмерно гордился.