Планета свиней. Часть 2
Шрифт:
Уже больше месяца Барс провёл в городской тюрьме. Кормили рыжего три раза в сутки. Пища была скудной, но питательной, как и в любой из тюрем бескрайней Сибири. Утром и вечером сидельцам подавали гречу с генно-модифицированной сосиской, кусок белого хлеба. Бонусом за хорошее поведение наливали иван-чай и на тарелочке подносили карамельный леденец в блюдце с липовым мёдом. На обед всегда был холодец из осетра, перловая каша с сухарём и страусиный омлет с галетами. Запить скромную еду всегда можно киселём или маленькой чашечкой
Пищу Барс не жаловал. Жевал омлеты и галеты без настроения, пребывая в унынии – на грани срыва. Перспектива оказаться у расстрельной стены лишала его надежды, когда-нибудь прогуляться по городу, и как награду за все лишения – купить долгожданный билет к жарким берегам в Страну Крым.
Кошачью душу жутко морила изоляция. Общался он только с караульными из кабанов и с одним оленем из следственного комитета, который люто ненавидел всех котов, а значит, яростно собирал на Барса компромат и копал-копал, словно девятиуровневая драга старателей.
Здоровье рыжего тоже хромало. Спал он нервно, отрывисто, словно в горячке. Иногда проснувшись среди ночи, громко мяукал – за что не единожды был бит караульными свиньями. Били его копытами, кулаками, дубинками. Неделю назад порвали шкуру на морде. Вызвали доктора. Пожилой, полуслепой енот, служивший в тюрьме штатным лекарем, заштопал рану, но шов на скуле расхлябался, воспалился и постоянно кровоточил, издавая поганый запах. Без стрептоцида и других лекарств глаз рыжего заплыл, меняя цвет роговицы, теряя прежнюю зоркость.
Рыжего ежедневно вызывали на допрос. Когда следователь бросил на стол исписанный лист бумаги, чтобы Барс ознакомился с результатами допроса и расписался в нужной строке, кот сумел лишь увидеть расплывчатые закорючки, что наводило ещё большую тоску, потому что олень в синем костюме мог написать в документе всё что ему угодно. Но хуже расстрела ничего не придумано. Рыжий обречённо поставил свою подпись, почти не задумываясь.
Сегодня рано утром, когда пристёгивали к стене нары, сердитый кабан в звании капрала сообщил коту, что перед обедом в камеру пожалует гость. Рыжий решил, что сегодня его обязательно расстреляют, как говорится, без суда и следствия – вот так просто зайдут три громадных вепря, направят на него три ППШ, рассмеются и откроют огонь из трёх стволов.
Рассматривая стены и потолок камеры, Барс думал, как полетит после смерти до самого неба, чтобы за облаками встретиться со своим папашей. Но к своему удивлению, он не заметил ни одной дырки на бетонной стене. «Значит, в этой камере ещё никого не расстреливали, – подумал кот, – значит, и в меня не станут стрелять».
Новость была освежающей, словно утренний приз с Чёрного моря… но ведь не обязательно стрелять из автомата, арестанта можно и придушить верёвкой… или даже током ударить. Но повешенье и электрический стул, это ещё цветочки, главное, чтобы на опыты не забрали.
Один блатной старый-старый кот
Интересно знать, кто эти люди, что так жестоко надругались над бедными зеками? Единственный кто не мог быть злобным мучителем, это император Роберт Варакин, потому что он восемьдесят пять лет спал в криокамере, – и ещё его друг Яша Караваев не мог, поскольку тоже спал рядышком с императором. Следовательно, эти двое – люди честные, и терзали тела гибридов другие садисты… Это хорошо, что доктор Варакин и Яков Караваев не причастны к зверствам, оттого что они оба очень нравились рыжему Барсу.
Ещё было интересно узнать, что всё-таки случилось со Шмалем и с товарищем Гомвулем после стремительного прыжка из вертолёта…
…Император Варакин держал рыжего на руках, когда они летели вниз. Барс прижимался к человеческой груди и совсем не боялся. Почему-то в те секунды он был спокоен. Если бы сейчас с ним в камере чалился Роберт, то рыжий не сомневался в положительном исходе своего приключения. Но императора рядом нет, как нет и премиленькой Насти, между прочим, очень порядочной и красивой девушки; а уж как она Шмаля полюбила – только радость одна смотреть!
Когда они рухнули в снег, у чёрного босса не одной царапины не было – вот какая она заботливая, Настя Хрипатая! А император Роберт тоже молодец. Потому что из всех увечий у Барса только порвана шкура на заднице, словно прыгал он не из вертолёта «Ми-8», а с кухонного стола, на котором лекарство для жопы дожидается, а ещё много вяленой рыбы, ароматные листочки мяты и запотевшая «Княжеская» стоит.
– Мау-у-у!.. мау-у-у!.. – неожиданно вырвалось из кошачьей груди.
Барс испугался собственного голоса, звучавшего весьма тревожно и вызывающе. Если он ещё раз так закричит, точно сбегутся кабаны и будут его снова пинать тяжёлыми башмаками по рёбрам.
Рыжий расправил усы. Почесал заплывший глаз…
Настроение было мрачное, а вот его шерсть стала, словно он лучшими шампунями мыт, а кабаны его расчёсывают с утра до ночи. И вроде бы Барс похудел, по причине отсутствия аппетита, но зимний вариант меха придавал пышного объёма. И если бы не шрам на морде, то можно подумать, что рыжий отдыхает в санатории, а не под конвоем в туалет ходит три раза в день.
Вдруг за дверью послышался шум.
«Всё, кердык! Сейчас что-то будет, сейчас кто-то зайдёт…» – испугался Барс.