Планета
Шрифт:
Пролистал документы Борна. Первым попался военный билет. Борн, как и я, отслужил в СА, и был старшиной запаса РТВ ПВО. То есть вахмистром, на старый лад. Дальше - дембельский альбом. Фото одинокого Борна, в майке, и татушка 'Люберцы. 1994- 1996 гг.' на правом бицепсе. Полез смотреть. Татушка выглядела выцветшей. В семейном альбоме посмотрел на семейство Борнов; на последней странице, на меня смотрела Лолита - эмо. Цыкнул зубом на такую вот её моду - фэнтези. Закрыл альбом.
Включил комп Борна. "Самсунг' был забит играми - "стрелялками", фото, видео приколами, музыкой ЕК. У Матильды - папка с документами по фармацевтике,
– 'Опаньки, фильмы Тинто Брасса, папка "Любительское видео", игры для взрослых. Хо-хо. Прячем в скрытые файлы! Выключаем "Тошиба". А теперь бы нам технологию изготовления АК-47 в домашних условиях и золото-бриллианты'.
Поднялся с кресла и перепрятал 'Узи'. Получилось и комично и практично. Ибо ПП положил на полку с трусами, красными шёлковыми. И нащупал там ларец с 'брюликами' Матильды. Ку.
Осмотрел уютный кабинет и пару раз смачно зевнул. "Ролекс" показывал 00 - 55. Разложил диван в зале, постелил шёлковую чёрную простынь, и пошёл рассмотреть в зеркало своё новое тело.
Итак, мне досталось тело под девяносто килограмм веса, 180-182 см роста. Нигде не болит, не скрипит, гибкое, в меру загорелое, но мышление тормозит. И IQ близко к семидесяти баллам.
– 'Вот, уж этот учёный Вильгельм Штерн из 1912 года. Ай-ай, профессор' - сказал вслух. И в койку. Заснул моментально.
Утром проснулся рано. Примерно в два часа ночи припёрлись ляльки, сказали: 'Нам там страшно! У соседей и собаки не гавкают'. И улеглись по бокам, без разрешения и это самое. Под утро сложили на меня свои ноги-руки с двух сторон. Еле выбрался из-под их конечностей, с отёкшими своими. Желчный и злой выбрался.
'Добро берёт количеством, а зло качеством. Вчера, тебя, Михалыч, впихнули насильно в тело какого-то Борна, ...с утра пораньше оттоптали телу все "ласты". Непорядок!' Покосился на ляжки спящих ляль, надел халат и выглянул в окно. По улице местные гнали коров, активно разглядывая "дом джинна".
На улице - пастораль, мысли стали прояснятся. 'Начнём летнюю неделю добра!'
На кухне вскипятил чайник, в чашку с кофе добавил сахар и молоко, пошёл встречать восход местного солнышка. Прошёл к палисаднику.
Светило поднималось неспешно - монументально. Воздух был свежий: степной с примесью морского бриза...
'Лепота! Потому мы и радуемся, попадая в природу, потому что тут мы приходим в себя. Не забывайте своих корней, клоны сынка моего Буратино'.
Кофе прекрасно вписалось в меня вместе с сигаретой. Станица медленно просыпалась. Кукареку, гав-гав, мяу, бее и буквы русского языка составляли главный "ландшафтный дизайн" утренних звуков Ясной. Лирика моих мыслей стала сменяться незамысловатой философией' 'Всё действительное в Ясной разумно, всё разумное действительно. А веления светил - Луны не видел - для нас темны.
– Ладно, будем искать смысл жизни в
Напротив, у атамана, Катерина Васильевна занесла, что-то в горшке в дом. Сосед атамана запрягал в телегу лошадь. Походил по палисаднику, рассматривая соседские дома. Поудивлялся - домики были в греческом стиле. Черепица, толстые стены, наличники покрашены в синий колер, богатые на цветы палисадники...
С начала нашего квартала послышался конский топот. Неосёдланный конь с юношей-казачком без головного убора застыл у двора атамана. С любопытством наблюдал за выходом Шатровой к гонцу. Потом за выездом атамана, махнувшего мне рукой. Гонец поскакал, видимо, к правлению с ЦУ атамана.
'И что за спешка?.. А может что-то случилось?' В непонятках вернулся в дом. Бриться не стал. 'Буду со щетиной, а то тут все усато-бородатые'. В кладовке нашёл три комплекта полевой формы австрийской армии и военные ботинки фирмы Beltes. Однако! В один комплект переоделся.
– Доброе утро, хозяин. Воевать собираемся?
– из зала в свою спальню прошагали сони.
'Язва всё-таки Зося'. Вернулся в мужеску половину дома. 'Ночные ластотоптатели' диван сложили. Опоясался ремнём с кобурой и пошёл на кухню покрасоваться и позавтракать заодно вместе с Зосей и Лиэль. Завтрак приготовила Зося: яичница, бутерброды, сыр, апельсиновый сок и кофе. Мисс щеголяли в коротеньких розовых халатиках, умытые, невыспавшиеся и капризные; пахло от них вкусно, по-домашнему.
– Амазонки - это одичавшие домашние хозяйки, - озвучил увиденное.
– Фи, Борн, это пошло, ...султан вы наш!
– отзыв от Зоси.
'... в рубчик! Видать не выспались девушки'. И в столовую влетел Борисов с шалыми глазами.
– Борн, там "белые"! Настоящие!
– заполошно сообщил.
Побежали к забору, Борисов утренних капризуль из дома не пустил, наорав: - ...срамоту прикройте, мля!
По дороге, взаправду, двигался конный, сабель в сто, отряд, при трёх повозках с пулемётами "Максим". Мимо нас двигались удивлённые, загорелые, обвешанные оружием молодые люди с офицерскими погонами на плечах. Все датые. От головы отряда, оглянувшись, отделился атаман и прорысил к нам.
– Доброго ранку, господа!
– Доброе утро! Ты смотри, как огурчик, атаман! Как будто и не пил вчера!.. Атаман, а эти откуда?
– восхитился-вопросил Николаич. А атаман изумлённо уставился на мою униформу.
– ...из августа 1920 года, полуэскадрон есаула Ястребова, 1-й Кубанской казачьей дивизии генерала Бабиева. Шли на Брюховецкую, а попали к нам! И не верят, черти, моему офицерскому слову!
– Я покосился на Борисова. Тот увидел моё ехидное лицо, почесался, и:
– Не, Рома, я тоже поеду. Переоденусь только. Это же надо и им так к нам попасть, - сложно ответствовал Борисов...
– Роман, есть чем удивить Евсикова?
– стребовал Шатров, - Твоя помощь нужна.
Нацепил на себя берцы, бронежилет, подсумки, американскую каску, солнцезащитные очки, в руки взял "Узи". Шатров всё моё милитари великолепие ощупал, поцыкивая зубом. Завели "Ниссан", опустили стёкла и поехали догонять отряд Ястребова. В машине произошёл удивительный разговор, шедевр непоняток:
– Эти черти ещё вчера вечером в станице очутились. Пьяные до изумления. Ну, Евсиков мне и удружил. А потом скажет, что забыл, блин.