Планета
Шрифт:
Мичман указал рукой вверх на фок-мачту, еле просматриваемую сквозь туман. На уровне фор-стеньги размещались: крутящаяся решётка, на вынесенной вперёд марсовой площадке, выше - похожие на колокол два элемента и ещё ряд непонятных механизмов.
– Фантастика!
– и понеслось - 'Дас ист фантастиш!' от штурманов, механика, врача, а потом пришёл лейтенант Капранов.
– Господин капитан, разрешите доложить? Местное время - 7 - 55. Температура воздуха - + 26 градусов по Цельсию. Температура воды - + 27 градусов, ветер - норд-ост, 1 метр в секунду, относительная влажность - 68%.
'Господи суси, а у этого фантастическое изменение с психикой; лепит, что то, как ясновидящий', - капитан, чтобы не выдать себя, посмотрел себе под ноги.
– Павел Игнатьевич, голубчик, а как вы об этом узнали и где?
– на помощь капитану пришёл старший офицер корабля, капитан второго ранга Силин.
– В боевой рубке данные выведены на главный экран, господин кавторанга, и я там больше ничего не трогал, честное слово!
– Паша, они мне тоже не поверили, а знаешь, какая наша каюта стала, ммм, закачаешься, - влез в 'нелепый доклад Капранова' Равенок.
– Разговорчики, мичман!
– Силин одёрнул Ревенка.
– Ну а немцев, вы там не рассмотрели, господин лейтенант, на главном том экране?
– Судя по красным лампасам три конных донских казака, с берданками, вон там. Та вы сами их увидите, когда туман разойдётся! А немцев нет!
– глаза у Капранова были честнейшие.
– Два боевых офицера стали вдруг, какими-то институтками...
– фраза старшего офицера корабля могла закончиться для Паши и Николаши весьма плачевно. А Силин, хорошо знающий молодых офицеров, почувствовал фальшь в словах Капранова, о том, что он ничего не трогал в рубке.
– Sir, the fog disperses, sir. (Сэр, туман расходится, сэр).
А вот такие "чудачества" на корабле всячески поощрялись. Боцман Катанов, лучший рулевой минной дивизии, указал на расползающийся в стороны туман.
– Боцман, ты бы свой английский приберёг на потом. Защитничек!
– Силин косо посмотрел на боцмана, Катанов, независимо, пожал могучими плечами.
– Как туман быстро исчезает. Вы не находите это странным, Виктор Сергеевич?
– уже капитан стал косвенно заступаться за подчинённых.
– И, право, странно, господа. Хотя я намеревался сказать не то. Батюшки!
– выказал удивление Силин.
– А я, что вам говорил! Вон пляж, вон казаки, а вон - собор!
– Капранов победно смотрел снизу-вверх на старших офицеров.
Вид, который увидели перед собой моряки, был донельзя мирным...
– Своё это всё. И какое родное!
– это вырвалось у капитана совершенно случайно, но он интуитивно почувствовал, что все их страхи и треволнения остались позади.
С мостика пошли один за другим приказы. Эсминец поставили на якорь, И "сарафанное" радио разнесло по кораблю новость об увольнениях на берег, так как немцев " тута нету". А Капранов с Николашей вымолили дозволение у капитана произвести салют из трёх холостых выстрелов.
– А давайте, - от капитана; Силин смолчал.
Сыграли большой сбор. Команда построилась, одетая по-летнему, офицеры этого и не заметили. Командир объяснил ситуацию для подчинённых. Бах, бах, бах. А потом,
– 'Что за муть приснилась. Голова болела, тело занемело и спал двенадцать часов'. Купался я долго. Целое море воды извёл. И у меня был тройной заплыв кораблика из куска пемзы. Корабель пять раз мне в пупок тыкался.
На улице застал вялую перебранку Борисова с ляльками:
– Я за вашим мясом не поеду, и оденьте, что-нибудь поприличнее, - отмазка-приказ, Николаич демонстративно приложился к банке пива.
– Да, ты, кто такой!..
Бабах, со стороны залива.
– Ой!
Мы, от неожиданности присели.
– Это пушка!
Бабах, второй раз.
– Ой!.. А взрывы мля, будут?
Бабах, третий раз.
– Ой! Ты, Борисов, ... в, ...мля, совсем спятил!
– выдала грубость Эльза.
Вместо разрывов тревожно загудел колокол на соборе, чтобы потом выдать весёлое попурри аля русская плясовая.
– Это свои, мля, морячки, мля, салютнули! Это нормально, мля...
Ага, нормально, в туалет целая очередь выстроилась! Испуг, у нас, таким вот образом, иссяк, и любопытные ляльки ломанулись на "Микре" смотреть, что же там к нам приплыло. Я с Борисовым постоял у ворот, наблюдая за спешащими к заливу станичниками, с комментариями да под пиво.
Дамы, через два часа вернулись. Затараторили о 'посудине с пушками, стоявшую в заливе; о том, как капитану поднесли хлеб-соль, большой радости станичников, и ... мясо мы тоже купили. А мореманы на завтра все торжества перенесли!'
Новости закончились, решил пойти почитать. Счас, почитал. Баня у нас была до обеда. Наметили её нам пришагавшие дембеля, в форме и строем, и Аэлита.
– А где, машинисты?
– поинтересовался Борисов.
– Забухали они. Огорчаются, что "белых" ещё больше стало, - ответил Борисову Рублёв.
Парни были смущёнными, держались зажато и скованно. Зато Аэлита трещала как сорока. Эльза, на правах хозяйки усадьбы взялась командовать. Сначала эту "банду" накормили завтраком, а потом протопили баньку. Попарились все, малышки стали готовить обед, а меня Эльза "раскулачила". В смысле одежды-обуви я лишился. Джинсы, футболки, кроссовки, бельё отца Борна отошли дембелям, ещё Борисов добавил, и стали дембеля гражданскими парнями, сверх меры современными для тутошних жителей. Мне оставили парочку костюмов-туфлей, и все шёлковые трусы. Аэлите подошли наряды Лолиты.
Парням, после бани, устроил культурную программу, включил им "Терминатора-1", он первый как-то так попался. Плюс пиво с чипсами от Борисова.
– Расслабьтесь, парни..., - но скованность у парней не проходила.
– Дрова и те живее, - съязвила Аэлита.
С гостями не сидел, пообщался капельку с Аэлитой. Занятная деваха. Многообещающая.
После просмотра, дембеля вышли немного офигевшими. Несколько от фильма, а от информации, что DVD в 2012 году есть в каждом доме.
– Да, на пенсии смотрели бы, если бы не это, - озвучил Рублёв сгинувшие перспективы.