Планеты

Сугарова Светлана

Далее одновременно прилетели Араи из Эссиадана и Фальрона³⁰ – Арбель и Фэль.

Наместники были настоящими деллафийцами – красивые, всей душой любящие Деллафию, поэтому и отдавали все свои силы на сохранение ее спокойствия и приумножение благ, заботясь о вверенной им земле не хуже самого Императора, за что последний их ценил и уважал.

А по обширным окрестностям, прилегающим к Дворцу, уже разгуливали праздные жители Орфиса в ожидании начала открытия торжества.

Во время праздников Дворец был открыт для всех, Император лишь усилил внутренние и внешние патрули во избежание беспорядков и суматохи.

А в самом Дворце стоял хаос. В одном его крыле охали и закатывали истерики

приближенные Императрицы, в последний момент решившие сменить платье или прическу. В другом крыле прислуга хлопотала вокруг прибывших гостей. В третьем пыхтели повара, призывая все свое умение и фантазию, чтобы угодить всем вкусам пирующих.

Император со своими советниками обходили Дворец, давая последние распоряжения, следя, чтобы все было сделано, как надо, покрикивая на нерасторопных, хваля усердных. В оккое³¹ наводились последние штрихи приготовлений.

Три часа пролетели незаметно. Громкие фанфары оповестили о начале торжества.

Дели не спешила. Вокруг нее крутились парикмахер, визажист, и она, с удовольствием ощущая их

легкие, почти неуловимые прикосновения, не торопила мастеров, позволяя им проявить свое искусство. Наконец, отпустив их, девушка оценивающе взглянула на себя в огромное зеркало, удовлетворенно улыбнулась своему отражению. Да, она задумала поразить всех собой и ей это воистину удастся! С зеркальной поверхности на нее смотрела очаровательная юная особа с безукоризненно-прекрасным лицом, волосами, украшенными капельками блестящей лазури, облаченная в восхитительно-воздушное, небесно-голубое платье, лишенное каких-либо изысков, но от этого еще более чарующее. Оно клубилось, словно манящий туман, покрывая ее завесой тайны, и искрилось при малейшем движении, будто пронизанное светом звезд.

Все просто ахнут от изумления и восхищения, увидев ее, даже сам Император. Дели засмеялась, представив, как расширятся глаза гостей, когда она войдет в Золотой зал. Раз коронации не избежать, то она уж постарается сделать ее хоть немного веселее.

« Империта – это еще не Императрица, – думала девушка, глядя на свое отражение. – Еще не все потеряно, и я еще повоюю. Впереди целых два даальса веселья, значит не время унывать».

Пора было примкнуть к гостям, и империта, словно легкое облако, выскользнула из покоев. Бесчисленные коридоры, лестницы, переходы, в которых можно запросто заблудиться, и вот он – Золотой зал. Огромный, с изящными колоннами, инкрустированными рисунками из хлорисантов³², уходящими в необъятную вышину потолка, откуда лился яркий, но не режущий глаз желтый свет, рассеиваемый многочисленными витражами и окнами. Стены зала украшены такими же узорами из розовых хлорисантов, что и колонны. Весь зал утопал в цветах. Они стояли в массивных вазах вдоль стен, вокруг колонн. Здесь были высоченные стебли рулании, увенчанные бутонами размером с голову, пушистые соцветия набула, похожие на разноцветные воздушные облачка, острые стрелки стамихаля, чуткие лепестки фиолетовой оронии, забавные кудряшки «любимца солнца», яркие, как кровь, ароалы, сгибающиеся под собственной тяжестью этании, белоснежные оладаны, блещущие каплями прозрачного сока «утренние звезды», спящие ориоланы. Были здесь и иссолы, и валуньи, и «смех ветра», и «огненный цветок», и катисы, и много-много других, не менее прекрасных, необыкновенных цветов, что радовали взгляд и дурманили своими тонкими, сладкими, непередаваемыми ароматами, витающими в воздухе невидимой пеленой.

Посреди этого буйства цвета, теряясь в красках и листьях, стояли золотые кресла и диваны для гостей, а на небольшом возвышении в дальнем конце – два трона, утопающих в море ароматных бутонов.

Мелодично журчали маленькие фонтанчики, искрясь серебряными брызгами, наполняя зал приятной прохладой и свежестью, усиливая запахи цветов.

Золотой зал был многолюден. Королевская чета с Имберии и Главный Арон с Т, ахьяна затерялись среди многочисленных придворных и счастливчиков из числа жителей Деллафии, коим удалось попасть во Дворец в первых рядах. Император, видимо, уже произнес торжественную речь, и теперь вместе с Императрицей они переходили от гостя к гостю, беседуя на равных и с имберианским Королем и с простым земледельцем.

Два офицера ДОБ³³ из дворцового патруля почтительно пропустили девушку, изумленно и очарованно уставившись на нее. В глазах зарябило от обилия цвета, красок, лиц. Дели остановилась, обводя взглядом великолепный зал, наслаждаясь произведенным эффектом, потому что, едва девушка появилась в дверях, все замерли, устремив на нее восхищенные (а некоторые и завистливые) глаза.

Она заметила среди присутствующих, к своему удивлению, трайда Мариона, энод-арона Джанулорию, констата Тасури и Юл-Кана, слегка улыбнулась им, качнув головой, и шагнула к гостям. Ее тут же закружил хоровод улыбающихся, счастливых лиц, поток голосов, поздравлений, со всех сторон потянулись руки, даря букеты цветов. Кто-то надел ей на шею эма³⁴ из крохотных оранжевых лигонарисов, и империта с удовольствием погрузилась в атмосферу праздника.

Марион стоял чуть в стороне вместе с Тасури, Джанулорией и Юл-Каном. Отсюда ему прекрасно было видно империту. Он, как и все, не мог оторвать глаз от нее, когда она вошла. Невольно офицер сравнил ее с нежным утренним небом Деллафии. Это воздушное голубое платье, так гармонировавшее с огромными счастливыми глазами, трепетало и летело при каждом движении, тонкие руки, которых каснулся темный загар, сияли изящными браслетами и кольцами, хрупкие плечи, волосы, собранные на затылке, подчеркивали длинную шею, лицо, обрамленное мягкими локонами, было озарено каким-то внутренним светом. Марион улыбнулся. Да, Филадельфия хотела удивить, и она это сделала. Перед ними была не взбалмошная девчонка, а настоящая империта деллафийская, достойная наследница Древнего Трона, которой можно только восхищаться.

– Маленькая бестия, – покачал головой трайд, глядя, как она лучезарно улыбается многочисленным гостям.

– Ни за что бы не подумал, что эта богиня и есть та самая беспокойная девочка, что летела с нами на «Эндоре», – проговорил с улыбкой Джанулория.

– Хотел бы я, чтобы и характер у этой богини был, как ее внешность, – вздохнул Марион. – Сущий бес.

К его удивлению, т, ахьянец тихо засмеялся.

К Дели подошла Императрица, держа в руках букет цветов.

– Филадельфия, – негромко произнесла она, глядя на дочь лучистыми глазами. – Император зовет тебя.

– Слушаюсь, Императрица, – также негромко ответила та, и, протянув матери один из своих букетов, произнесла: – Да не оскудеет цветущая земля Деллафии.

– Да будет так, – Дельфина с улыбкой приняла цветы, отдав взамен свои, добавила, понизив голос: – Сегодня ты поразила всех гостей, даже Императора.

– Благодарю, Императрица. Позвольте оставить вас? – Дели направилась к отцу, что сидел на диване в обществе Главного Арона.

Завидя дочь, Фидель пригласил ее присесть.

– Уважаемый Арон Шармалия, – обратился он к т, ахьянцу. – Позвольте представить вам мою дочь Филадельфию, наследницу Древнего Трона. Прошу простить, что не сделал этого раньше, ведь уважаемый Король Малуори уже знаком с будущей Императрицей, но сейчас я исправлю это упущение.

Ярко-зеленые пронзительные миндалевидные глаза Арона с живым интересом смотрели на девушку. Т, ахьянец легким движением выпростал тонкую руку с длинной сухой кистью из просторного рукава, прижал ладонь к груди и, слегка склонив свою лохматую голову, произнес удивительно мягким певучим голосом:

– Главный Арон Т, ахьяна Шармалия. Я счастлив видеть столь прекрасное создание, и еще более счастлив познакомиться с ним. – Он вновь поднял на нее свои пытливые умные глаза. – Я уверен, Деллафия примет с огромной радостью и трепетом свою будущую очаровательную Правительницу.