Плата за смерть (сборник)

Силверберг Роберт

Фред был во всем черном, начиная с элегантного неовикторианского жилета и галстука-бабочки у самого подбородка и кончая начищенными до зеркального блеска кожаными полуботинками. Шикарный костюм лишь подчеркивал его неотесанность, грубые черты лица, угловатое телосложение и вульгарные манеры.

Он вошел в кабинет Уолтона ровно в 11.00 и глубоко вздохнул, как человек, готовый вступить в постоянное владение чем-то огромным и очень ценным.

— Доброе утро, Рой. Я, как всегда, пунктуален.

— И весь прямо сияешь, мой дорогой братец, — заметил

Уолтон, жестом показывая на одеяние Фреда. — Давненько не видел я тебя в какой-нибудь иной одежде, кроме лабораторного халата.

— Я еще вчера оставил в лаборатории заявление об уходе. Я уже больше не служу в ВЫНАСе. И решил, что одеться соответственно моему новому высокому положению, — он бодро осклабился. — Ну, Рой, готов вручить мне державу и скипетр?

— Не очень, Фред.

— Но…

— Но я обещал тебе, что объявлю сегодня об уходе в отставку в твою пользу. Вот уж не думал, что мне вообще придется произнести такие слова, но я недвусмысленно намекнул на это, верно?

— Конечно же, именно это ты мне обещал. И еще сказал, чтобы я пришел сюда в 11.00 принять должность главы ВЫНАСа.

Уолтон кивнул.

— Абсолютно точно. — Затем, выждав какое-то время, произнес очень спокойно: — Я солгал тебе, Фред. Обманул.

Он тщательно подобрал нужные слова, чтобы добиться наибольшего эффекта, ибо не имел права на ошибку.

На какое-то мгновение лицо Фреда стало настолько белым, что на фоне черного одеяния казалось неким чужеродным элементом. Взгляд его выражал полнейшее недоумение, он, похоже, не верил собственным ушам.

Уолтон в полной мере учел тот мысленный образ, который давно уже сформировался в сознании его брата: он, Рой, всегда казался Фреду исполненным всяческих добродетелей трудягой, другом животных и вообще несколько придурковатым малым. А также в высшей степени честным.

Фред никак не ожидал, что старший брат может столь нагло солгать. И вот теперь хладнокровное признание Роя в собственной непорядочности совершенно ошеломило Фреда.

— Значит, ты с самого начала даже и не собирался выполнять свое обещание? — совершенно упавшим голосом спросил Фред.

— Не собирался.

— Ты понимаешь, что это означает? Что теперь будет с сывороткой Ламарра? Как только я уйду отсюда и сообщу о твоем отказе моим покровителям, они сразу же начнут ее массовое производство и распространение. И, как сам понимаешь, Рой, это не сулит ничего хорошего. Даже страшно подумать, что произойдет.

— Ты никуда не уйдешь отсюда, — все так же спокойно произнес Рой Уолтон.

Лицо Фреда снова исказилось. Он попытался взять себя в руки, но новый удар по всей системе ценностей, в которые он до сих пор верил, оказался очень сильным.

— Ты это серьезно, Рой? Нет, ты, конечно же, пошутил. Мои покровители знают, где я сейчас нахожусь. Знают, зачем я пришел сюда. Если я не подам о себе весть в течение ближайших двадцати четырех часов, они обнародуют тайну сыворотки Ламарра. Неужели ты надеешься на то…

— Я иду на этот риск, — перебил его Уолтон. —

Ведь в моем распоряжении есть еще сутки. Неужели ты в самом деле, Фред, мог подумать, что я выложу тебе ВЫНАС на блюдечке? Как я мог это сделать, если до сих пор сам еще не знаю, насколько прочно мое собственное положение в его огромной и пока еще во многом непонятной даже для меня самого структуре? Именно поэтому мне и приходится взять назад свое обещание. Что же касается тебя, Фред, то ты арестован!

— Арестован?!

Фред вскочил и бросился навстречу Рою. Какое-то мгновение братья глядели друг другу прямо в глаза, их лица отделяли всего несколько дюймов. Уолтон положил руку на плечо брата и, крепко сжав, стал понемногу оттеснять Фреда на прежнее место по другую сторону письменного стола.

— Ты с самого начала задумал поступить именно так? — с горечью в голосе спросил Фред. — Еще вчера, когда ты со мной разговаривал, ты уже знал, что будешь делать сегодня. Но ведь ты же сам сказал, что уступаешь, а я тебе поверил! Меня очень нелегко провести, но я думал, что мне удалось тебя переиграть, так как считал, что знаю тебя. Мне казалось, я вижу тебя насквозь! Ты просто не мог позволить себе подобной подлости.

— Но позволил, — отпарировал Уолтон.

И тут Фред, втянув голову в плечи, давая выход своей слепой ярости, неожиданно бросился на Роя.

Но Уолтон успел подать знак Килеру и его людям, что пора врываться в кабинет, а сам отразил атаку брата ударом наотмашь прямо в челюсть.

Лицо Фреда перекосилось, но не столько от боли, сколько от удивления. Он отпрянул назад на несколько шагов и стал растирать подбородок.

— М-да, сильно же ты переменился, братец, — пробормотал он. — Это работа сделала тебя таким жестоким. Год назад тебе бы в голову не пришло поднять руку на единственного брата.

Уолтон только пожал плечами.

— Обернись, Фред. На этот раз можешь довериться мне.

Фред нехотя повернул голову. За спиной его уже стояли Килер и двое охранников в серых мундирах.

— Сделайте ему укол и заберите отсюда, — распорядился Уолтон. — Держите его под стражей, пока я не уведомлю об этом Мартинеса.

От изумления Фред широко раскрыл глаза.

— Диктатор — вот кто ты теперь! — хрипло выкрикнул он. — Людьми ты распоряжаешься, как шахматными пешками, Рой. Как пешками.

— Сделайте ему укол, — повторил Уолтон.

Вперед вышел Килер, сжимая в ладони миниатюрный шприц, и, взведя пружину легким нажатием большого пальца, дотронулся кончиком иглы до запястья Фреда. В воцарившейся тишине раздалось легкое жужжание — это под большим давлением в руку стал поступать наркотический раствор. Фред мгновенно обмяк, как футбольный мяч, из которого выпустили воздух.

— Поднимите его, — приказал двум другим охранникам Килер, — и волоките в карцер.

Сообщение о происшедшем в кабинете директора ВЫНАСа появилось уже в тринадцатичасовом выпуске «Ситизена», и Уолтон сразу же узнал стиль поднаторевшего в подобных делах Ли Перси.