Плечом к плечу
Шрифт:
О том, что родом этот ребёнок был из того же села, где светоносцы во главе с Лейрой Лон подобрали нищую приблудную сироту, получившую имя Альта Глас, девочка не знала.
— Белый фон может быть разве что у святого. Официально одно время считалось, что Святители Ордена несут белую ауру, но лет триста назад об этом говорить перестали. Власть, сила, необходимость принимать решения, нужные государству и, как часто бывает, при этом несущие боль конкретным людям… Любому человеку, хоть поверхностно знакомому с понятием ауры, становится понятно, что при такой жизни рассчитывать на белый цвет не приходится. Тут больше подходит синий — признак решимости, целеустремленности и, одновременно, осторожности.
— А искры?
Таша внимательно посмотрела на девушку. Жаль, что она не способна разглядеть ауру подопечной. Лейра говорила о редких синих искрах на сером фоне — слабый магический потенциал на основе нейтрального характера, отличная глина, из которой можно вылепить пусть и не волшебницу, но вполне преданного интересам Ордена человека. Попади Альта в Гуран — и из неё сделали бы верную служительницу Эмнаура, дети легко поддаются влиянию.
А вот теперь, когда леди Рейвен вырвала девчонку из-под опеки Ордена (неизвестно, на счастье или на беду), к чему склонится Альта?
— Синие — способность к магии. Желтые — склонность к воинскому делу. Когда Орден ищет новых учеников, его интересуют только два этих цвета, но на самом деле их куда больше. По ауре можно увидеть призвание человека. К сожалению, слишком часто люди занимаются не тем, чем им по-настоящему хочется.
Она замолчала. Когда-то, много лет назад, госпожа Попечительница снизошла до разговора с юной девочкой, только что переступившей порог Школы. Быть может, именно в тот момент блистательная Лейра Лон нуждалась… нет, не в собеседнице, скорее, в слушательнице. Наверное именно из-за того дня все последующие годы Таша относилась к Лейре с бОльшим почтением, нежели к остальным преподавателям Школы. Лейра тоже не отказывалась перемолвиться парой слов с бывшей воспитанницей. Но к теме того, самого первого разговора они никогда не возвращались. По словам Попечительницы (Таша помнила их так, словно они были сказаны ей вчера), аура новой ученицы переливалась искрами жёлтого, синего и лилового цветов на сером, с примесью фиолетового оттенка, фоне. Магический потенциал, тяга к оружию и путешествиям, авантюризм и независимость — неплохие черты для искателя приключений, но не лучшие — для верной слуги Ордена. Вполне вероятно, что Метиус обратил на неё внимание с подачи Лейры — для тех задач, которые приходилось решать арГеммиту, неусидчивая и взбалмошная, ехидная и несдержанная леди Рейвен вполне подходила.
Серая аура ребёнка постепенно изменяется, начинает насыщаться оттенками… так написано в книге. Только чёрный цвет — навсегда, только тьма эгоизма, беспринципности и равнодушия остается с человеком навечно. С тех пор Таша никогда не интересовалась своей аурой. Осталась ли она прежней? Изменилась? Можно было задать вопрос Лейре и, несомненно, Попечительница ответила бы. Но Таша боялась спрашивать. Вернее, боялась услышать ответ.
То ли в комнате становилось холоднее, то ли опять давала о себе знать рана. Таша чувствовала, как покрывается пупырышками кожа, не помогало и пушистое меховое одеяло. По всей видимости, самочувствие зримо отразилось на её лице, поскольку Альта тут же вскочила:
— Госпожа, вам дурно?
— Нет… устала просто. Подбрось ещё дров, и ступай… я посплю.
— Сосредоточься!
— Не могу!
— Можешь! Сконцентрируйся
От напряжения слезились глаза, но эти слёзы были единственным результатом трёхчасовых упражнений. Ах да, ещё присутствовала масса раздражения, причём как у девушки, так и у её наставницы. Таша вообще не отличалась долготерпением, и сейчас была готова кого-нибудь убить. Благо, кандидатка в покойницы находилась рядом.
— Не получается!
Не исключено, что манера обучения была изначально неправильной. Знать бы, какая правильная… вчера, вместо концентрации, Альте предписывалось расслабиться, смотреть как бы искоса, мельком, невзначай. Эффект тот же — ни малейшего намека на видение ауры, что с заклинанием, что без него.
— Ну хорошо, — леди Рейвен попыталась взять себя в руки. — Отдохни. Быть может, в будущем всё придёт само собой, и ты сумеешь видеть ауры так же ясно, как это делала Лейра. Но тренироваться необходимо. Тебе же говорили в Школе, что обязательными элементами магии являются концентрация и вера в свои силы.
— А ещё много-много голубых искорок, — буркнула Альта, жадно глотая сок.
— Не без этого, — не стала спорить с очевидным Таша. — Но искорки эти у тебя имеются, то есть, освоить магию ты, в принципе, можешь. На каком уровне — это вопрос второй и, поверь, сейчас не самый важный. Ты уже умеешь применять заклинания уровня ученицы-первогодки, ну там, «щит», «айсбельт», «светляк»… Немного, но и не так уж мало, эти заклинания спасали нам с тобой жизнь.
Девочка выглядела донельзя расстроенной, и Таша уже в десятый, наверное, раз пожалела о том, что вообще затеяла эти упражнения. Но так хотелось, чтобы у малышки открылись способности… Альта вечно страдала от своей бесталанности, а умение видеть ауру открыло бы ей путь к достаточно высокому статусу в Ордене. Слишком редкий дар, и столь необходимый именно сейчас, когда силы Несущих Свет подорваны войной.
Да полно, не было ли это всё пустой мечтой? С чего она взяла, что Альта смогла углядеть ауру барона? Тень на лице? Искры? Проклятье, это могла быть просто тень, скажем, от облака… и блики доспехов арДаута. Хотя, судя по поведению барона, чёрная аура мага ему вполне подходила — и, кстати, это прекрасно объясняет длительное пребывание юноши в Кинтаре. Кинтарийцы к магии относятся с определённым пренебрежением, наделенных Даром детей там ищут не столь рьяно. Если папаша своевременно выявил чёрную ауру сынка (хм, интересно, как бы он мог это сделать) — то убрать отпрыска подальше от бдительных взглядов Ордена было не самой плохой идеей.
Но куда лучше было бы просто свернуть пареньку шею… когда это было ещё легко сделать.
В дверь деликатно постучали. Дерт явился с ежедневным докладом. Особой необходимости в этом не было, хозяйственными делами Таша нисколько не интересовалась, но кастелян лишь пожимал плечами, упрямо являясь к ужину с ворохом новостей. Так было заведено при покойном лорде Рейвене, и старик не собирался менять установленные и привычные порядки. Таше удалось, путем угроз и ругани, добиться лишь одного послабления — доклад она принимала в своих покоях, а не в зале для приёмов.
— Войди, — вздохнула леди и, дождавшись появления кастеляна в дверях, попросила, не слишком надеясь на успех: — Давай покороче.
— Но…
— Меня не интересует рождение телят, суммы поступивших податей, прокисшее молоко и прочее. Пошевели мозгами, и говори только о том, что важно.
Некоторое время старик с самым недовольным видом шевелил губами, словно проговаривая про себя каждую новость и определяя её значимость, затем провел ладонью по лысой макушке и скорбным тоном поведал: