"Племянник чародея" with W cat
Шрифт:
[ 599 ] Ever since the animals had first appeared, Uncle Andrew had been shrinking further and further back into the thicket. He watched them very hard of course; but he wasn’t really interested in seeing what they were doing, only in seeing whether they were going to make a rush at him. Like the Witch, he was dreadfully practical. He simply didn’t notice that Aslan was choosing one pair out of every kind of beasts. All he saw, or thought he saw, was a lot of dangerous wild animals walking vaguely about. And he kept on wondering why the other animals didn’t run away from the big Lion.
599
С первого появления зверей дядя Эндрью отступал все глубже и глубже в заросли кустарника. Разумеется, он пристально за ними наблюдал, только не из любопытства, а от страха. Как и ведьма, он был ужасно практичным. Например, он просто не заметил, что Аслан выбрал по одной паре из каждой породы зверей. Видел он только большое количество расхаживающих повсюду опасных диких зверей, и все удивлялся, почему остальные животные не пустились наутек от огромного льва.
[ 600 ] When the great moment came and the Beasts spoke, he missed the whole point; for a rather interesting reason. When the Lion had first begun singing, long ago when it was still quite dark, he had realized that the noise was a song. And he had disliked the song very much. It made him think and feel things he did not want to think and feel. Then, when the sun rose and he saw that the singer was a lion (“only a lion,” as he said to himself) he tried his hardest to make believe that it wasn’t singing and never had been singing—only roaring as any lion might in a zoo in our own world. “Of course it can’t really have been singing,” he thought, “I must have imagined it. I’ve been letting my nerves get out of order. Who ever heard of a lion singing?” And the longer and more beautiful the Lion sang, the harder Uncle Andrew tried to make himself believe that he could hear nothing but roaring. Now the trouble about trying to make yourself stupider than you really are is that you very often succeed. Uncle Andrew did. He soon did hear nothing but roaring in Aslan’s song. Soon he couldn’t have heard anything else even if he had wanted to. And when at last the Lion spoke and said, “Narnia awake,” he didn’t hear any words: he heard only a snarl. And when the Beasts spoke in answer, he heard only barkings, growlings, bayings, and howlings. And when they laughed—well, you can imagine. That was worse for Uncle Andrew than anything that had happened yet. Such a horrid, bloodthirsty din of hungry and angry brutes he had never heard in his life. Then, to his utter rage and horror, he saw the other three humans actually walking out into the open to meet the animals.
600
Когда
[ 601 ] “The fools!” he said to himself. “Now those brutes will eat the rings along with the children and I’ll never be able to get home again. What a selfish little boy that Digory is! And the others are just as bad. If they want to throw away their own lives, that’s their business. But what about me? They don’t seem to think of that. No one thinks of me.”
[ 602 ] Finally, when a whole crowd of animals came rushing towards him, he turned and ran for his life. And now anyone could see that the air of that young world was really doing the old gentleman good. In London he had been far too old to run: now, he ran at a speed which would have made him certain to win the hundred yards’ race at any Prep school in England. His coattails flying out behind him were a fine sight. But of course it was no use. Many of the animals behind him were swift ones; it was the first run they had ever taken in their lives and they were all longing to use their new muscles. “After him! After him!” they shouted. “Perhaps he’s that Neevil! Tally-ho! Tantivy! Cut him off! Round him up! Keep it up! Hurrah!”
601
«Безумцы! – сказал он про себя. – Теперь эти зверюги сожрут кольца вместе с детьми, и я никогда не вернусь домой! Какой эгоистичный мальчик этот Дигори! И те двое тоже хороши. Не дорожить собственной жизнью – их личное дело, но как же насчет МЕНЯ? Обо мне и не вспомнили. Никто обо мне не думает».
602
В конце концов, увидав, как к нему бежит вся стая зверей, дядя повернулся и пустился наутек. Очевидно, воздух этого молодого мира и впрямь неплохо действовал на этого пожилого джентльмена. В Лондоне он не бегал из-за возраста, а в Нарнии мчался с такой скоростью, что первым прибежал бы к финишу на первенстве старшеклассников. Фалды его фрака крайне живописно развевались на ветру. Однако шансов у дядюшки имелось немного. Среди преследовавших его зверей было немало первоклассных бегунов, горящих желанием впервые испробовать мускулы. «Лови! Лови! – кричали они. – Это Казло! Вперед! За ним! Заходи! Держи!»
[ 603 ] In a very few minutes some of them got ahead of him. They lined up in a row and barred his way. Others hemmed him in from behind. Wherever he looked he saw terrors. Antlers of great elks and the huge face of an elephant towered over him. Heavy, serious-minded bears and boars grunted behind him. Cool-looking leopards and panthers with sarcastic faces (as he thought) stared at him and waved their tails. What struck him most of all was the number of open mouths. The animals had really opened their mouths to pant; he thought they had opened their mouths to eat him.
603
В считанные минуты кое-какие звери уже обогнали дядюшку, выстроились в шеренгу и перегородили ему дорогу. Остальные отрезали ему путь к отступлению. Вокруг себя старый волшебник видел ужасную картину. Над его головой встали рога огромных лосей и гигантская морда слона. Сзади топтались тяжелые, весьма серьезно настроенные медведи и кабаны. Леопарды и пантеры уставились на него, как ему казалось, хладнокровно-издевательскими взглядами. Больше всего дядюшку ужасали разинутые пасти зверей. На самом-то деле они просто переводили дух, но дядюшка полагал, что его собираются сожрать.
[ 604 ] Uncle Andrew stood trembling and swaying this way and that. He had never liked animals at the best of times, being usually rather afraid of them; and of course years of doing cruel experiments on animals had made him hate and fear them far more.
[ 605 ] “Now, sir,” said the Bulldog in his business-like way, “are you animal, vegetable, or mineral?” That was what it really said; but all Uncle Andrew heard was “Gr-r-rarrh-ow!”
604
Дрожа, дядя Эндрью покачивался из стороны в сторону. Животных он всю жизнь в лучшем случае побаивался, а в худшем еще и ненавидел, хотя бы потому, что поставил на них сотни жестоких опытов.
605
– Ну, а теперь, сэр, скажите нам, – деловито произнес бульдог, вы животное, растение или минерал?
Вместо этих слов дядя Эндрью услыхал только «-р-р-р-ав!»
[ 606 ] CHAPTER ELEVEN.
DIGORY AND HIS UNCLE ARE BOTH IN TROUBLE
[ 607 ] You may think the animals were very stupid not to see at once that Uncle Andrew was the same kind of creature as the two children and the Cabby. But you must remember that the animals knew nothing about clothes. They thought that Polly’s frock and Digory’s Norfolk suit and the Cabby’s howlet hat were as much parts of them as their own fur and feathers. They wouldn’t have known even that those three were all of the same kind if they hadn’t spoken to them and if Strawberry had not seemed to think so. And Uncle Andrew was a great deal taller than the children and a good deal thinner than the Cabby. He was all in black except for his white waistcoat (not very white by now), and the great grey mop of his hair (now very wild indeed) didn’t look to them like anything they had seen in the three other humans. So it was only natural that they should be puzzled. Worst of all, he didn’t seem to be able to talk.
606
Глава
607
Вам может показаться, что звери были очень глупы, раз они не сумели сразу понять, что дядюшка принадлежит к одной породе с извозчиком и двумя детьми. Но не забудьте, что об одежде они не имели никакого представления. Платьице Полли, котелок извозчика и костюмчик Дигори представлялись им такой же частью их обладателей, как на зверях – мех или перья. Если б не Земляничка, никто из них и в этих троих не признал бы одинаковых существ. Дядя же был куда длиннее детей и куда более тощим, чем извозчик. Носил он черное, за исключением белой манишки (несколько утратившей свою белизну), и седая грива его волос (порядком растрепавшаяся) была совсем не похожа на шевелюру остальных людей. Немудрено, что звери совсем запутались. К довершению всего, он вроде бы и говорить не умел.
[ 608 ] He had tried to. When the Bulldog spoke to him (or, as he thought, first snarled and then growled at him) he held out his shaking hand and gasped “Good Doggie, then, poor old fellow.” But the beasts could not understand him any more than he could understand them. They didn’t hear any words: only a vague sizzling noise. Perhaps it was just as well they didn’t, for no dog that I ever knew, least of all a Talking Dog of Narnia, likes being called a Good Doggie then; any more than you would like being called My Little Man.
608
Правда, он попытался произнести несколько слов. В ответ на речь бульдога, которая показалась дядюшке рычанием и лаем, он протянул вперед свою дрожащую руку и кое-как выдохнул: «Собачка, славненькая моя…» Но звери поняли его не лучше, чем он – их. Вместо слов они услыхали только слабое бульканье. Может, оно было и к лучшему. Мало кому из моих знакомых псов, и уж тем более говорящему бульдогу из Нарнии, нравилось, когда их называли «собачкой». Вам бы тоже не понравилось, если б вас называли «малышом».
[ 609 ] Then Uncle Andrew dropped down in a dead faint.
[ 610 ] “There!” said a Warthog, “it’s only a tree. I always thought so.” (Remember, they had never yet seen a faint or even a fall.)
[ 611 ] The Bulldog, who had been sniffing Uncle Andrew all over, raised its head and said, “It’s an animal. Certainly an animal. And probably the same kind as those other ones.”
[ 612 ] “I don’t see that,” said one of the Bears. “An animal wouldn’t just roll over like that. We’re animals and we don’t roll over. We stand up. Like this.” He rose to his hind legs, took a step backwards, tripped over a low branch and fell flat on his back.
609
И тут дядюшка Эндрью свалился в обморок.
610
– Ага! – сказал кабан. – Это просто дерево. Я с самого начала так подумал.
611
Не забудьте, этим зверям никогда не доводилось видеть не только обморока, но и просто падения.
– Это животное, – заключил бульдог, тщательно обнюхав упавшего. – Несомненно. И скорее всего, той же породы, что и те трое.
612
– Вряд ли, – возразил один из медведей. – Звери так не падают. Мы же – животные. Разве мы падаем? Мы стоим, вот так. – Он поднялся на задние лапы, сделал шаг назад, споткнулся о низкую ветку и повалился на спину.
[ 613 ] “The Third Joke, the Third Joke, the Third joke!” said the Jackdaw in great excitement.
[ 614 ] “I still think it’s a sort of tree,” said the Warthog.
[ 615 ] “If it’s a tree,” said the other Bear, “there might be a bees’ nest in it.”
[ 616 ] “I’m sure it’s not a tree,” said the Badger. “I had a sort of idea it was trying to speak before it toppled over.”
613
– Третья шутка, третья шутка, третья шутка! – заверещала галка в полном восторге.
614
– Все равно я думаю, что это дерево, – настаивал кабан.
615
– Если это дерево, – предположил другоq медведь, – то в нем может быть пчелиное гнездо.
616
– Я уверен, что это не дерево, – сказал барсук. – По-моему, оно пыталось что-то сказать перед тем, как упало.
[ 617 ] “That was only the wind in its branches,” said the Warthog.
[ 618 ] “You surely don’t mean,” said the Jackdaw to the Badger, “that you think its a talking animal! It didn’t say any words.”
[ 619 ] “And yet, you know,” said the Elephant (the She Elephant, of course; her husband, as you remember, had been called away by Aslan). “And yet, you know, it might be an animal of some kind. Mightn’t the whitish lump at this end be a sort of face? And couldn’t those holes be eyes and a mouth? No nose, of course. But then—ahem—one mustn’t be narrow-minded. Very few of us have what could exactly be called a Nose.” She squinted down the length of her own trunk with pardonable pride.
617
– Ни в коем случае, – упрямился кабан, – это ветер шелестел у него в ветках.
618
– Ты что, всерьез думаешь, что это – говорящий зверь? – спросила галка у барсука. – Он же ни слова толком не сказал!
619
– Все-таки мне кажется, что это зверь, – сказала слониха. – Ее мужа, если вы помните, вызвал к себе совещаться Аслан. Вот на этом конце белое пятно – вполне сойдет за морду. А эти дырки за глаза и рот. Носа, правда, нет. Но, с другой стороны, зачем же быть узколобыми? Многие ли из нас могут похвастаться настоящим носом? – И она с простительной гордостью прошлась глазами по всей длине своего хобота.