Пленница Альфы

Уайт Амелия

Не сегодня.

Когда-то, если доживу до нужного момента. Потому что я действую импульсивно, на эмоциях. Заношу ладонь, а после задыхаюсь громким звуком. Понимаю, что натворила.

Ударила вожака. Отвесила Дану пощечину. Сделала то, что нельзя даже самоубийцам делать. Замираю, меня холодным потом окатывает. Гортанное рычание заполняет комнату.

Я не представляю, что со мной сделает Дан за это.

??????????????????????????

Оборотень отстраняется. Рывком садится на кровати, не давит

на меня своим весом. Его глаза загораются тьмой, сплошная черная дыра. Цвет глаз Альфы, цвет злости и смерти.

У меня всего секунда, пока мужчина ошарашен. Сбежать, укрыться. Убраться подальше, пока наказание не настигло меня. Инстинкты, о которых я и не знала, орут.

А до этого они шептали, чтобы я не сдавалась.

Пытаюсь сбежать, спрыгнуть с кровати. Но Дан перехватывает, впечатывает в матрас. Действует быстро, даже не даёт времени всё осознать. Сжимает мои щиколотки, тянет под себя.

Пинаюсь, только сильнее злю мужчину. Дикого зверя. Хищника.

Альфу, которому я должна подчиняться.

Дан всего на миг ослабляет хватку, но мне этого хватает. Я отшатываюсь к изголовью кровати, прижимаю к себе колени. Стараюсь укрыть обнаженное тело, спрятаться. Казаться меньше, вдруг тогда Дан меня не увидит?

Возбуждение испаряется, а дрожь остается. Страха, застывшего ужаса в крови. Такое не прощают, не спускают. Оборотни могут убить за оскорбление. Наказать, отбивая желание к жизни, за взгляд косой. А я…

Я ударила.

Не раз.

Я сопротивлялась.

Может, кто-то бы простил. Закрыл глаза или придумал расплату, которая не стоила бы жизни. Но Дан… Дана я не знаю, настолько хорошо. Он уже был зол, раздражен, а теперь…

В бешенстве.

Дан много мне спускал, я знаю. Не раз, не два. Когда я думала, что всему конец, он удивлял своей реакцией. Но только не в этот раз. Слишком далеко я зашла.

Жмурюсь, не могу смотреть на мужчину. Не хочу знать заранее, что он со мной сейчас сделает. Ударит в ответ? Склонит к близости, наплевав на всё? Намеренно причинит боль?

– Я не хотела, - шепчу, не уверена, что даже оборотень сможет услышать.

– С этим придется разобраться.

– Прости. Это случайно произошло. Я не хотела.

Но Дан сжимает мой подбородок, давит пальцами снизу, заставляя поднять голову. Меня всю колотит, нервы натянуты, звенящей вибрацией страх проходит внутри.

– Альфа Даниил… - не могу подобрать нужных слов, чтобы загладить свою вину. Вырывается жалкое, ничего незначащее: – Мне жаль.

– Посмотри на меня, Кора. Посмотри. И прими своё наказание.

Повторяет с нажимом, когда я качаю головой. Зачем? Не хочу. Как главная трусиха, хочу спрятаться в своем мирке, не смотреть на мужчину. Не знать ничего, сделать вид, что меня вообще здесь нет.

Во мне плещется дикий ужас, что сейчас Дан сделает

мне больно. Отомстит за всё то время, что я ему дерзила. Он с самого утра напряжен. А я виделась с другим, гуляла.

Я отказывала.

Дралась.

Я…

С шумом втягиваю воздух, стараясь не расплакаться. Я хочу быть смелой, легко принять происходящее. Показать, что никакому оборотню меня не сломить. Но у меня не получается.

Трясусь в ожидании.

Как Дан накажет и даже не поморщится. Получит от этого удовольствие.

Монстр.

Я ведь не просто отказала, я подняла руку на Альфу. Окончательно слетела с катушек. Я помню, какие разговоры ходили в родном городе. Как зверь терзал свою жертву за меньшую вину.

– Кора, - давит, руками обхватывает моё лицо. – Сейчас же.

– Мне…

– Тебе не жаль. Не смей мне лгать. Придется над этим поработать.

– Это не…

– У тебя пиздец какой слабый удар.

– Что?!

Слова Дана заставляют распахнуть, наконец, глаза. Посмотреть на мужчину, пока я стараюсь уловить смысл его слов. Ничего не понимаю, когда вижу лишь раздражение на лице. Никакого желания разорвать меня на клочки или наказать.

Что происходит?

– Бьешь, говорю, слабо, - Дан усмехается, а меня волнение только сильнее душит. Мужчина трет щеку, на которой ярко-алый отпечаток. – Нужно будет заняться этим, поставить тебе удар.

– Поставить удар?

Ничего не понимаю. Хлопаю ресницами, пока мужчина нежно проводит пальцами по моей щеке. Спускается до подбородка, поглаживает, будто старается стереть след собственных прикосновений.

– А то не солидно получается. Жена Альфы, а бьешь как ребенок.

– Как ребенок? Тебя только это смущает?

Дан слишком легкомысленно отмахивается от вопроса, будто это ничего не значит. Хотя я знаю, какие оборотни бывают. Как они могут проявлять свою жестокость, как доказывают власть и значение.

То, что мужчина сейчас улыбается, ничего не значит. Не обещает спокойствие потом, не дает надежды, что через секунду всё будет так же хорошо. Я лишь сильнее сжимаюсь, ожидая взрыва.

– Не могу видеть, когда ты такая, - произносит недовольно, сам этому не рад. – Волка моего рвешь на части.

– Такая? О… Инстинкты твои?

– Именно, малышка, чертовы инстинкты.

Киваю, хотя всё равно расслабиться не получается. Но теперь есть объяснение такой странной реакции. Дан говорил об этом раньше, а дошло только сейчас. Ему не нравилось, что я плачу, что кто-то обидел меня. И со страхом, наверное, такая же реакция.

Как бы оборотню не хотелось ответить на удар, моя паника выбила из колеи. Заставила собраться и выдохнуть, чтобы успокоить истеричку. И впервые мне хочется радоваться этим инстинктам и волчьим повадкам Дана.