Пленница бандита
Шрифт:
— Мир.
— Уйди, я сказала, — снова толкнула и зажмурилась, чтобы не видеть его больше, чтобы не чувствовать, не вспоминать его шепот, его поцелуи. Потому что не я ему нужна была, а маленькая чистенькая девочка, чтобы все ему, чтобы он сам. А не вышло, девочка оказалась порченой, а подарочек до него уже вскрыли. Пусть уходит, пусть оставит меня в покое.
— Дурочка, я же…я же думал, я…
— Что ты, что ты думал? Что первый будешь? Что…
— Блядь…
Он резко соскочил с кровати и прежде, чем я успела вообще хоть что-то осознать, схватил меня резко и дернул к краю кровати, а сам…господи…да нет, нет же…
— Ты
— Тшшш, — приказал коротко и надавил на мой живот, пригвождая к кровати. А дальше я уже плохо соображала, потому что невозможно соображать, когда с тобой делают ТАКОЕ. Когда горячий язык касается самого сокровенного, когда каждое движение заставляет тебя выгибаться и кусать губы, чтобы не закричать от удовольствия. — Леша, Лешенька, Леша… — шептала бессвязно, зарываясь пальцами в его шевелюру, пока мужчина доводил меня до бессознательного состояния, пока его губы жалили поцелуями, пока язык то проникал глубже, то скользил вдоль губ, задерживаясь на самой чувствительно точке, лаская, надавливая и заставляя меня выгибаться и стонать практически в голос. И я сдалась, просто сдалась забыв о стыде, забыв о больнице, о своей недавней обиде, позволила себе расслабиться, взять все, что мог мне дать этот мужчина и взорвалась, разлетевшись на миллиард мельчайших осколков, когда, что-то сдавленно простонав, Леша усилил напор, впился губами в мою промежность и ударил несколько раз языком по клитору. Меня трясло еще несколько долгих секунду, никогда, ни разу ничего подобного не испытывала, ни разу еще не было так остро, так оглушающе хорошо.
— Охрененная ты девочка, Мира, — услышала, когда в ушах перестало звенеть и, открыв глаза, увидела перед собой нависающего надо мной Лешу.
— Я…
Он не дал мне договорить, просто нагнулся и поцеловал, снова, делясь со мной моим же вкусом, снова распаляя и вызывая желание. Господи, я ведь только что…разве так бывает?
Узнать бывает или мне не дали. Громкая мелодия эхом разнеслась по комнате, Леша, выругавшись, отстранился, и потянулся к карману за телефоном.
— Да, — рявкнул в трубку так громко, что я невольно вздрогнула и зажмурилась. — Какие нахер менты? Какое заявление? Сейчас приеду, хрена им лысого, а не Артема, — заорал еще громче, а у меня душа в пятки ушла.
— Что случилось?
— Все нормально, мне нужно домой съездить, я туда и обратно, хорошо?
Я только кивнула, не решаясь задавать вопросы. Быстро поцеловав меня на прощание, Леша схватил пиджак и вылетел из палаты. А мне оставалось ждать, и я ждала, только он не появился ни через час, ни через два, ни на следующее утро.
Глава 12
ЛЕША
Оставив свою девочку в больнице, я умчался в сторону дома. Видит Бог, меньше всего я ожидал чего-то подобного в данный момент, особенно когда настолько все запуталось и усложнилось. Сейчас бы думать, как Миру уломать на операцию, хотя в том, что последняя будет, сомнений не было никаких. Даже если не по ее воле. Я не мог просто ничего не делать. Надо будет — прикую к кровати, ведут снотворное и повезут.
Все. Баста! Я в лепешку разобьюсь, но дам ей нормальную жизнь без загонов относительно жертв и прочего. Срань это все полная, виновата она. Как же! В аварии виноват лишь тот, кто устроил ее. В их случае это был несчастный случай, который сломал жизни как минимум двух людей.
А теперь еще звонок. Нагрянули полиция и соцслужба. Высосано из пальца.
Гнев ослеплял, я был готов собственноручно задушить бывшую, потому что никто, кроме нее, явно не мог бы приложить к этому руку. Сучка, надо было еще тогда обозначить ей границы, чтобы и дышать в нашу сторону не смела.
Сына я, блядь, украл. Да на одном месте я вертел и ее, и ее обвинения.
Размажу в суде как нефиг делать, или она и правда решила заделаться самой умной?
Я что, слепой? Не видел, в каком состоянии был ребенок? Так сладко вливать в уши мед могла только такая тварина, как она. Любит она сына, как же. Может потому у ребенка недовес? И даже когда еды на столе было в излишестве, он боялся взять больше, чем, как ему казалось, могло бы быть разрешено?
Даже у меня сердце скукоживалось при виде этой картины. В тот же день я завалил продуктами кладовку, холодильник и все шкафчики. Вредное, полезное, все было под носом.
И на осмотр к врачам повел, как чувствовал, что могло быть нечто еще. Оно и было! Низкий гемоглобин, отсюда и мертвецкая бледность. Нехватка витаминов, общая слабость.
Только за это ее надо было закатать в асфальт. Мать года!
Не помня себя, мчал на всех порах домой. Урою! Сотру в порошок! Заставлю землю жрать всех причастных!
Хоть я понимал, что нервные скачки сейчас ничему не помогут, но внутренний зверь был готов порвать первого попавшего виновного и одержимо танцевать на останках.
Возле дома и правда стоял отряд полиции, мои люди тоже были на месте. Нутро подсказывало, что дело пахнет керосином и придется звонить Борзому. Я не успел даже в квартиру зайти, как пузатый мент с ходу припечатал важно прожеванными словами.
— Аверин Алексей Александрович?
— Собственной персоной, но лично тебе лучше не сталкиваться со мной, — руки сжимались в кулаки, я злобно зыркнул на этого соплежуя.
— Оперуполномоченный Федоров, вы задержаны по подозрению в похищении ребенка и насильственном удержании последнего без ведома законной матери.
Естественно. Что еще могла придумать эта стерва? Как низко может пасть человек. Я рассмеялся в лицо напомаженному колобку.
— Ты пожалеешь, начальник.
Еще как пожалеешь. Ведь видно же, что дело шито белыми нитками. А мне дайте только добраться до этой мокрощелки, придушу к ебеням собачьим. Сделаю так, что она пожалеет, что на свет белый родилась.
Краем уха уловил разговор, опрашивали соседей, что-то звучало о похищении. Да что за бред?! Любой адекватный человек забрал бы ребенка в подобном состоянии. На него без слез смотреть было невозможно.
— Следите за языком, Алексей Александрович, а то можем приписать вам еще публичное оскорбление представителя власти.
Я уже почти не обращал внимания на назойливую муху, сейчас главное было понять, что с Артемом. Заглянув за спину мента, я чуть не лишился чувств.
Сын молча стоял рядом с такой же не вызывающей ни единой положительной эмоции бабой. Взгляд потерянный и бесконечно печальный. Как только малец увидел меня, мигом же дернулся в мою сторону.
— Не положено, — эта же дерзкая с виду баба схватила паренька за плечо и заставил стоять на месте.