Пленница Белого Змея
Шрифт:
Спустившись в комнату, отданную в распоряжение Тобби, Эрик обнаружил служанку, заправлявшую постель, и испытал мгновенный укол холода. Неужели все это ему тоже приснилось?
— Господин проснулся полчаса назад, — с торопливой услужливостью объяснила служанка, взбивая подушку так старательно, словно от этого зависела ее судьба. На шее девушки Эрик заметил простенький глиняный амулет — кукиш, отгонявший нечистого. — А госпожа Брюн отвела его в столовую. Завтрак скоро будет готов.
Эрик мысленно усмехнулся. Заботливая девочка Брюн решила, что первым делом больному
Неплохой способ, что тут скажешь.
Тобби сидел за столом, пил чай мелкими глотками и уже не напоминал живой труп. Просто человек после долгой болезни, который наконец-то идет на поправку. Альберт, сидевший рядом с Брюн, выделил бывшему министру один из своих костюмов — конечно, новая одежда оказалась Тобби велика, но это лучше, чем ничего. Служанки, торопливо накрывавшие на стол, старались не смотреть в сторону Тобби. Кто их знает, этих оживших покойников, вдруг заколдует. Или сожрет, с него станется.
— Доброе утро, — произнес Эрик. — Рад видеть вас в таком состоянии, господин Тобби.
Губы Тобби дрогнули в улыбке — словно по маске пробежала трещина. Эрик сел за стол и уловил запах, идущий от оживленного мертвеца: тонкий, почти неуловимый аромат хвои. В памяти сразу же всплыла картинка заснеженного леса, хрустящего морозного полудня, голубизны неба, режущей глаза, и звериных следов на снегу.
— Вы получили плату? — прошелестел голос Тобби. — Внакладе не остались?
— Получил, — кивнул Эрик. Служанка поставила перед ним тарелку с яичницей, беконом и грибами, и Эрик мельком подумал, что это самая странная трапеза, в которой ему приходилось участвовать. — Я сразу же снял деньги со счета, как только представилась возможность.
Тобби кивнул, слепо скользнул пальцами по серебряному ножу, лежащему на столе перед ним. Эрику захотелось поднять руку и дотронуться до шеи — в том месте, где за воротником рубашки был скрыт узелок на ленточке с амулетом.
— Как же ты выбрался из воды? — спросила Брюн, и Эрик с невольным уколом ревности отметил это «ты». — А петля? Тебе бы шею свернуло, я читала…
Она осеклась. Нож, которым Тобби механически нарезал бекон, неожиданно громко звякнул о тарелку.
— Палач был подкуплен, — сообщил он. — Остальное было по-настоящему… ну, почти.
Эрик поежился. Наверняка при Тобби был артефакт Дарунга, который законсервировал тело в момент смерти. Дарунга, конечно, дорогая штука, но не для бывшего министра инквизиции.
— Вы ведь заранее подготовились, — понимающе усмехнулся Альберт. Тобби угрюмо кивнул.
— За это нужно благодарить Брюн, — произнес он, и на мгновение его тяжелый темный взгляд смягчился. — Знающая предсказала мне, что я вознесусь высоко и разобьюсь о скалы, а это могло означать только казнь. Я обдумал эту информацию и решил слегка поменять свои планы. Поменять, но не отменить.
— Расскажите нам, — потребовал Эрик. — Мы все имеем право знать, что вы задумали.
Над столом воцарилось молчание. Тобби задумчиво играл ножом, и Эрик невольно обрадовался тому, что мягким столовым серебром вряд
— Я хочу отомстить за жену и ребенка, — наконец, произнес Тобби, и чувство, которое прозвучало в его голосе, было глубже печали и горя. Именно оно руководило всеми действиями бывшего министра. — Их убили по приказу королевы Аврении, которой нужен был цепной пес в моем лице. Чудовище, способное только убивать по распоряжению хаомийской короны…
Он прикрыл глаза ладонью, и Эрику вдруг с ужасом подумалось, что Тобби плачет. Почему-то это напугало его больше маленького лезвия, которое недавно срезало амулет с его шеи.
Эрик понимал это желание отквитаться. Он и сам бы поступал точно так же, если бы что-то случилось с Альбертом или Брюн. Это было правильным.
— Я решил, что отниму у нее все, — продолжал Тобби, сумев совладать с волнением. — Но сделаю это так же, как и Аврения: руками судьбы. Ведь такое случается, взорвался артефакт в самобеглом экипаже. Несчастный случай. Вот и я заготовил для королевы такие же несчастные случаи. Кару Божью.
— Сошедший с ума принц, — подала голос Брюн. Тобби покосился в ее сторону и ответил:
— Да. Для начала. Когда у сына и наследника воспаление мозговой оболочки, поневоле начнешь задумываться, что Господь наказывает. А там и ее высочество Марселлин… — Тобби усмехнулся, и Эрик ощутил, как по спине ползет ледяная капля пота.
— Они же ни в чем не виноваты, — Брюн смотрела на Тобби с ужасом и надеждой. «Бедная девочка», — вдруг подумал Эрик, не то о Брюн, не то о принцессе Марселлин.
— Аурика была виновата только в том, что вышла за меня замуж, — голос Тобби дрогнул. — Она была лучшей из всех, кого я знал. А ее убили просто для того, чтоб меня ничто не отвлекало от работы. Чтоб я не отказывался делать то, что велено. И Аврения была довольна… какое-то время.
Он умолк и принялся задумчиво крутить в руках салфетку. Некоторое время все молчали, потом Альберт, который во время разговора спокойно ел, отодвинул тарелку и произнес:
— Значит, собираетесь уничтожить эту ветвь династии. И что потом? Кто сядет на трон?
Тобби посмотрел на него с плохо скрываемым раздражением, словно у него внезапно заболели зубы.
— Видит Господь, мне это безразлично. Трон вряд ли будет долго пустовать.
Альберт покрутил в пальцах вилку, и Эрик вдруг подумал, что ни разу не видел брата таким. Знакомый Альберт, младший, выпестованный, любимый, о котором надо было заботиться, исчез бесследно, и Эрик не знал, радоваться этому или нет.
— Что, если Аврения не имеет к этому отношения? — предположил Альберт. — Что, если кто-то расчищает дорожку к трону вашими руками? Ясное дело, за смерть любимой жены и ребенка вы голову свернете тому, кто это сделал. И в задницу засунете. А потом уйдете в сторонку, сядете на скамеечку и больше никогда и ни во что не вмешаетесь… знаете, почему? Потому что вас уберут очень-очень быстро.