Пленница Хургады, или Как я потеряла голову от египетского мачо
Шрифт:
— А я разве не стараюсь?
— Стараешься. Значит, у нас все получится.
Когда Валид сел ужинать, я села напротив и не сводила с него влюбленного взгляда.
— А ты что не ешь?
— Не хочется. Я пока тебе готовила, перекусила.
Я опустила голову и ласково заговорила со своим мужем.
— Любимый, а можно я по магазинам буду ходить одна? Зачем я буду постоянно звонить Ахмеду и отвлекать его от важных дел. Я же тебе доверяю, значит, и ты должен мне доверять. Не ревнуй меня
— Ты не должна выходить на улицу без Ахмеда, — категорически возразил муж.
— Но он же может быть занят? Или он, вообще, не работает?
— Для тебя он всегда свободен.
— Он мне неприятен, — я попробовала переменить тактику. — Я не могу каждый день звонить человеку, который мне неприятен. Избавь меня от этого, пожалуйста.
— Ахмед — очень хороший человек, он мой дядя. Ты должна его чтить и уважать.
— Он взял мой паспорт.
— Я знаю. Он поможет тебе с визой.
— Меня пока устраивает та виза, которая у меня есть. Я бы хотела получить свой паспорт обратно, — сказала я как можно более осторожно.
— Ахмед знает, что делает. Не надо ему перечить, мне это не нравится.
— Я не знаю, как тебе объяснить, но он какой-то отталкивающий, понимаешь? Сам себе на уме.
— Ахмед — хороший человек, — стоял на своем муж. — У него светлое сердце.
— Я бы удивилась, если бы ты сказал, что у него черное сердце, — не могла не заметить я. — У всех твоих родственников светлое сердце. Тебе наплевать на мои чувства и на то, что творится у меня в душе.
— Что ты имеешь против моих родственников? — сразу повысил голос Валид. — Я не хочу, чтобы ты выходила на улицу одна. Ты не мусульманка, и мужчины смотрят на тебя заинтересованным взглядом. Ты — не пляжная девка и должна выходить на улицу только в присутствии моего родственника. Я хочу, чтобы в дальнейшем ты приняла ислам и надела хиджаб. Не нужно показывать мужчинам очертания своей фигуры. В хиджабе ты почувствуешь себя намного увереннее и начнешь молиться, как все мусульманки.
— Я должна сама захотеть принять ислам. Я должна сама до этого дойти, не торопи меня. Я разговаривала на эту тему с Марвой, и она меня полностью поддерживает. Она говорит, что в исламе никто никого ни к чему не принуждает, все происходит на добровольных началах. Я должна почувствовать сама, что к этому уже готова.
— И когда ты это почувствуешь?
— Когда об этом мне скажет мое сердце.
— А я хочу, чтобы это произошло как можно быстрее. Если ты меня любишь, то ты должна быть готовой к этому. Я хочу, чтобы мы с тобой были одной веры.
— Мне кажется, я понимаю, почему ты меня торопишь. Мусульманские женщины безмолвны. Они вечно сидят дома и ждут мужа с работы. Если муж придет поздно, то мусульманская женщина не решится его спросить о том, где он был, чтобы ни в коем случае не разозлить мужа. Ты же поэтому хочешь, чтобы я стала мусульманкой?
— Я хочу этого потому, что мне кажется, будто ты недостаточно меня любишь.
— Что значит — недостаточно? Да куда уже больше?! Я не думаю, что у тебя была женщина, которая любила тебя больше, чем я.
Валид выдержал паузу и заговорил:
— У моих друзей тоже есть русские жены.
— Правда? А я и не знала! Мне так не хватает подруг, обязательно познакомь меня с ними. У меня даже настроение улучшилось. Ведь ты же не будешь запрещать мне иметь подружек — будет хоть с кем поболтать.
Валид имел привычку не отвечать на мои вопросы и игнорировать мои монологи. Именно так он поступил и в этот раз.
— Моим друзьям русские жены помогают делать бизнес, — как-то обиженно сказал Валид и отодвинул от себя тарелку.
— Замечательно! Я про это уже давно тебе говорю. Давай и я буду помогать тебе вести бизнес в магазине, давай будем делать все вместе.
— Ты меня не поняла. Эти женщины на родине продали свои дома и квартиры, а здесь, в Египте, они вложили все деньги в дело. А ты, ради меня, ради нашей любви, не захотела продать свою квартиру и здесь вложить все деньги в бизнес. Я послал тебе сообщение «Продавай все в Москве и приезжай навсегда сюда», но ты сделала вид, что его не получала.
— Конечно! Я подумала, что у тебя температура и что ты бредишь.
— У меня не было температуры.
— Но ты больше и не настаивал. Боялся, что сможешь меня спугнуть и тогда я вообще не приеду? — Я почувствовала, как мои щеки залились краской.
— Я ждал, пока ты сама примешь решение.
— Уж не знаю, кто там продает свои квартиры в России и везет деньги своим египетским мужьям, но я и так потеряла половину своей жилплощади: обменяла свою двухкомнатную квартиру на однокомнатную в худшем районе. Не каждая дура на это пойдет.
— Если бы ты меня любила, то не меняла бы свою квартиру, а продала бы.
— Такого мне еще никто не говорил, — я затаила дыхание и посмотрела на Валида так, словно вижу его в первый раз. — Милый, ты сам понимаешь, что говоришь? Если тебе нужна миллионерша, тогда нужно было жениться на Наде.
— А при чем тут Надя? Я говорю про наши с тобой отношения.
— Ты же сам говорил мне о том, что Надя хотела тебя купить.
— Мне не нужна Надя, мне нужна ты. У Нади черное сердце. Я подумал: если мы будем постоянно жить в Хургаде, то зачем тебе нужна квартира в Москве? Я считаю, что ее нужно продать.