Пленница сновидений
Шрифт:
Пока.
Он сел на ее кровать и задумчиво провел ладонью по смятым простыням. Интересно, долго она собирается заставлять его ждать?
Зоя вскоре вернулась. Щенок лежал у нее на руках и дремал. Зоя улыбнулась ему, стерла с нежной мордочки капли молока и уложила на кровать. На ту простыню, на которой только что спала сама. Потом нежно погладила собачку, и та уснула.
Чарльз тут же вспомнил своих родителей. Вонючий старый лабрадор всю ночь храпел на кровати матери, а отец
Он посмотрел на вечно недостижимую, отчаянно желанную Зою и поклялся себе, что сейчас все изменится.
Чарльз шагнул к кровати. Зоя подняла голову и улыбнулась ему.
— Спасибо, Чарльз, — просто сказала она.
— Она тебе нравится?
— О да!
— Ты уверена? Знаешь, иногда я бываю не слишком понятлив…
— Я уверена… — тут настала крошечная пауза, — что она мне нравится.
— А что я получу в награду?
На сей раз пауза затянулась. Затем Зоя встала, обняла Чарльза за талию и положила голову к нему на грудь.
Чарльз погладил ее по шелковистой белоснежной шее.
— Зоя, ты любишь меня?
Какое-то время она молчала. Руки Зои гладили его спину, чего никогда не делали прежде. Она подняла голову. Ее губы слегка разошлись, и между ними блеснул кончик языка.
Чарльз решил, что это и есть ответ. Он, не оборачиваясь, протянул руку и с шумом захлопнул дверь.
Щенок поднял голову и заскулил.
— Черт бы тебя побрал! — пробормотал Чарльз и облегченно вздохнул, когда собака снова положила голову на простыню.
— А ты меня? — спросила Зоя, пряча лицо у него на груди.
— Ангел мой, ни одну женщину на свете я не любил так, как люблю тебя, — прошептал он.
И добавил про себя, что уже много лет ему не доводилось столько воздерживаться.
Ее голова по-прежнему лежала у него на груди, тело не сопротивлялось. Правда, Чарльз не поручился бы, что оно полностью расслабилось.
Он опустил руку ниже и погладил ее ключицу, а затем очень осторожно проник в вырез блузки.
Зоя не двигалась. Он, не дыша, коснулся ложбинки между ее грудями. Она вздохнула.
— Ох, ангел!
Его пальцы стали неловкими, как у подростка.
Наконец он справился с пуговицами. Под шелковой блузкой не было ничего, кроме белого кружевного лифчика, высочайшего достижения современной цивилизации, делающего женские груди тем, ради чего мужчины готовы пойти на эшафот.
Чарльз сдвинул лифчик, наклонился и припал губами к ее коже — Зоя откинула голову. Он провел языком по ее соску и сделал едва уловимое сосательное движение. Этот фокус всегда действовал безотказно.
Глаза Зои были по-прежнему закрыты, лицо дышало покоем. Ее рука скользнула под рубашку Чарльза и стала
Чарльзу казалось, что он взорвется от долго сдерживаемого желания. Отбросив церемонии, он расстегнул на ней джинсы, сунул в них руку и нащупал новый кусок кружев. Когда его рука спустилась ниже, Зоя часто и тяжело задышала. О Боже! Она хотела его не меньше, чем он ее. Сгорая от страсти, он спустил с нее джинсы, трусики и положил ладонь между ног.
— Ах! — тихонько вскрикнула она.
На мгновение Чарльзу показалось, что в этом стоне больше страха, чем страсти. Но времени разбираться уже не было. На сей раз он слишком далеко зашел, чтобы и дальше соблюдать китайские церемонии.
Чарльз поднял Зою на руки, понес к пухлому короткому дивану у окна и посадил к себе на колени. Он вспомнил, что женщины, не слишком искушенные в сексе, боятся, когда мужчина ложится на них. Такие женщины чувствуют себя более уверенно сверху. Это создает у них иллюзию, что именно они владеют ситуацией.
Зоя смотрела на него немигающим, странно отчужденным взглядом.
— О Господи, ангел, сжалься надо мной! — взмолился он. — Я живу как последний монах!
— Знаю, — нежно сказала Зоя. — Мне очень жаль.
С этими словами она наклонилась и по-сестрински поцеловала его в лоб. По крайней мере, так показалось несчастному Чарльзу.
Он больше не мог сдерживаться. При виде ее обнаженной фарфоровой кожи, удивительно контрастировавшей с угольно-черными курчавыми волосами на лобке, в жилах его закипела кровь. Чарльз испугался, что если дело не пойдет быстрее, он опозорится и достигнет оргазма еще до того, как овладеет ею.
Их глаза встретились. Чарльз взял ее руку и положит на молнию своих джинсов, давно уже ставших тесными ему.
Пальцы Зои ощутили всю силу владевшего им желания. И тут до нее дошло, что именно она собирается сделать. Голова закружилась, сердце забилось с перебоями. Перед глазами предстало лицо Франсуа. Она видела его красивые длинные губы и темные глаза, полные боли и глубокого осуждения.
Зоя вздрогнула, отпрянула и сжалась как зверек, загнанный в угол. Нет, она не может… не станет… Нет, нет, нет!
Внезапно щенок поднял голову и заливисто затявкал, услышав шаги на лестнице и решительный стук в дверь.
— Чарльз! — раздался негромкий, но властный голос матери. — Чарльз, ты здесь? Тебя к телефону. Я устала звать.
— Черт бы все побрал! — выругался Чарльз. Он огорченно улыбнулся Зое, снял ее со своих коленей и быстро проверил, не расстегнута ли у него молния. — Ангел, я оставлю тебя на минутку. Когда зовет мама, нужно слушаться! — Он подмигнул Зое. — Не убегай!