Пленник порока

Александрова Марина

Одна проблема была – холод. Но и она быстро разрешилась. Солдаты решили разжечь костер и по очереди дежурить около него всю ночь.

– Как раз и одежонку можно просушить! – заметил ротный, и все тут же принялись за дело. Всем хотелось быстрее завалиться спать. Вскоре костер затрещал ивовыми ветками и языки пламени вознеслись в высь, освещая огромный амбар.

– Тепла от него, конечно, маловато, но хоть не без этого вовсе, – сказал ротный, видя, что не всем такой костерок по душе. Караулить огонь оставили молоденького солдата-первогодка, настрого наказав ему не спать, а уж если невмоготу будет – чтобы разбудил кого-нибудь, и уже через десять минут после скудного ужина со всех сторон от костра послышался удалой храп бравых солдат.

Сергею же не спалось. Он долго ворочался, а потом вдруг увидел, что караульщик не совладал со сном, и подсел к костру поближе и задумался. Пламя отбрасывало на противоположную стену непонятные рисунки. Казалось, дай ему голос, и оно расскажет много интересного. Вдруг Сергей почувствовал, что понимает язык танцующего огня.

Огонь рассказывал о вечности бытия, о властелинах тьмы, которым поклоняются лишь отчаянные и храбрые люди. По сути своей, одиночки, затерявшиеся в стихиях чувств и желаний.

Завывающий ветер за стенами потихоньку утихал, и Сергей ощутил полное слияние с природной сти хией. Это был переход в иное состояние. Душа унеслась далеко от этого мира, тогда как тело продолжало свое существование здесь.

Он чувствовал себя как во сне, но точно знал, что это явь. Одной рукой он подбрасывал поленья в костер и не сводил глаз с яркого пламени. Оно завораживало настолько, что Сергей уже не мог совладать ни с собой, ни с силой, ввергнувшей его в этот ступор.

Глазами он видел, что делает совершенно непростительную вещь, но остановить его уже никто не мог. В голове осталась одна мысль:

«Твой соперник должен исчезнуть окончательно! О его судьбе никто не должен узнать, кроме тебя! Посмотри в свой перстень, и он расскажет тебе о нем, но никто кроме тебя не будет знать о нем! Никто!»

Сергей опустил голову и принялся рассматривать камень, обрамленный в колечко. Вдруг из-за пелены красных отблесков ему привиделось лицо Семена. Он был в крови, порванная рубаха и перевязанные руки говорили о том, что он находится в плену. Потом открылась другая картина. Семена пытают, но он стойко переносит все мучения. Наконец, человек в незнакомой одежде стреляет в Семена, и тот падает.

Сергей хотел закричать от увиденного, но не смог. Он откинул голову и понял, что презрительно улы бается.

– Слабак! Так глупо умереть! – произносят его губы. Он огляделся и, убедившись, что его никто не слышит и не видит, подложил в костер пару бревен, которые предназначались для растопки на всю оставшуюся ночь.

Потом в огонь полетели валенки, камзолы и вся остальная одежда, сушившаяся над костром. Сергей отодвинулся подальше от костра, припал спиной к маленькому надпольному оконцу и впал в какое-то мистическое забытье.

Солдаты, спавшие на летнем сене, умерли, даже не проснувшись. Они просто задохнулись во сне от дыма, который распространился от влажного тлеющего сена и горящей одежды. Огонь перекинулся на дощатые стены огромного амбара и сжег его в одночасье вместе со спящими путниками. Спаслись только ротный Ефим Смирнов и Сергей Юзов. Ротный спал ближе к маленькому окну, на их счастье оставшемуся открытым. Когда они очнулись, сразу поняли, что случилось. Ефим кинулся было спасать солдат, но Сергей его остановил.

– Ты что?! – кашляя, орал он. – Их уже не спасти! Нам надо выбираться самим! – с этими словами он выволок Ефима через маленькое окошко, двумя крепкими ударами ног сделав проем большим.

С трудом выбравшись из горящего амбара, двое спасшихся свалились в овраг и, лежа под падающими снежинками, долго еще не могли прийти в себя. А Ефиму этого и не хотелось вовсе. Как только вспоминал о ребятах, погибших в огне, он рассыпался в проклятиях. Погоревав о судьбе своих солдат, он решил уехать в Петербург и устроиться там в Семеновский полк.

– Как мне теперь объяснить родным погибших, что произошло? – плача, спрашивал он сам у себя.

– Да-а-а, – мрачно протянул Сергей, – не думаю, что начальству или родне погибших твое спасение покажется чудом.

Ефим оглянулся и со злостью, присущей несчастным людям, посмотрел на Сергея. Тот в свою очередь с интересом рассматривал обгоревшие остатки амбара. Никто из них не решался подойти ближе.

– И что ты намерен делать? – с подозрительной ухмылкой спросил Сергей. – Поедешь и расскажешь начальству о несчастном случае, от которого твои солдаты угорели? Как ты думаешь, что тебе ответят?

– Заткнись! Заткнись, ублюдок! – Ефим прекрасно осознавал, что ему не оправдаться. Если бы не было Сергея, можно еще как-нибудь извернуться и что-то придумать, но…

Но вот он, свидетель его недосмотра, да еще такой острый на язык. Ефим мог бы уехать надолго в чужие земли и, возвратившись потом на родину, сказаться пленным. Можно придумать много чего еще другого… От одного только не избавишься – от мук собственной совести.

– Думаю, у нас есть способ договориться с тобой, – прервал размышления Ефима Сергей.

– И как же? – понимая крайне щепетильное положение дел и принимая игру собеседника, спросил Ефим.

Сергей, шагая по дымящимся головешкам, медленно приближался к Ефиму. Тому стало нехорошо от его взгляда. А еще дурнее стало, когда Ефим увидел, как пламенеющие головешки рассыпаются перед тем, как Юзов наступал на них.

– Ты должен просто молчать, когда кто-нибудь спросит тебя о Семене Мордвинове. Просто молчать. Ясно?

Ефим недоуменно глядел в глаза Сергея и понимал, что поступит именно так, как сказал этот человек. Иначе… иначе он сам не мог определить, что его ждет. Он запутался в хаосе своих мыслей. В этот момент он был согласен на все, лишь бы оказаться подальше от этого, вдруг показавшегося ему страшным человека.