Пленник порока

Александрова Марина

Да, Андрей оказался не так прост. Хоть и рассказал Федор Сергею о кладе, а значит, признал за своего, помучиться ему пришлось изрядно. Вопросы Андрея, рассуждения, колкие замечания постоянно выбивали его из колеи.

Как только Сергей начинал заговаривать о кладе, каверзные замечания Андрея тут же отбивали охоту даже взглянуть на золото.

– Ты бы лучше нам про дядьку нашего рассказал. А то ведь твое прошлое для нас – пустота, настоящее – пустыня, где ты скиталец, а уж будущее у таких людей, как ты, – ничтожно!

– За что же ты так меня возненавидел? – спросил как-то Сергей.

– Я тебя? – засмеялся Андрей, – мне тебя жалко. Ты пытаешься построить свою жизнь с помощью других. Ищешь золото, страдаешь, переносишь лишения, тяжелую дорогу, мой сарказм – и ради чего?

– Тебе легко говорить! У тебя все это есть, а у меня ничего! – ответил Сергей.

– А ты попробуй как я! Собери все свое внимание на том, что есть, а не на том, чего нет, и поймешь, что сможешь удовлетвориться меньшим!

– Нет уж, только после вас! – резко ответил Сергей и встал. Ему надоел этот умник.

И, как всегда, Алексей ругался с братом из-за него, а Андрей ухмылялся, глядя в глаза Сергею с вызовом и торжеством.

«Ну, ничего! Недолго тебе издеваться надо мной! Скоро я над тобой так поизмываюсь, сразу обо всем вспомнишь! Стервец!» – с ненавистью думал Сергей, в тоже время снисходительно улыбаясь и прощая его вслух.

Заметил также Сергей, что люди они богобоязненные и частенько посещают церковь, проводя там предостаточно времени в молитвах.

Перед смертью отца братья решили отслужить всенощную. Федор уже вот-вот должен был отойти в мир иной, и потому братья рьяно били лбами во всех церквях, раздавая дань налево и направо.

– Не боись, не твоим золотом расплачиваемся! – ехидно заметил Андрей, – твое при тебе останется. Только батюшкиной смерти дождись, а потом, – Андрей вдруг нагнулся к лицу Сергея близко-близко и шепотом добавил: – потом уезжай! Мне все равно, кто ты есть на самом деле! Я тебе не верил и не верю!

И ранней весной, в марте 1851 года скончался Федор Тишка в своей постели. Тихо и спокойно умер во сне.

Похороны были пышными, провожать его пришло столько народу, что у Сергея даже голова стала кружиться. Вот где показал свой характер и выдержку Андрей, тогда как Алексей убивался по отцу и не мог быть помощью и опорой брату, во сто крат больше переживающему по покойному. Он по-взрослому мудро распоряжался всем – от организации похорон и приготовления блюд до размещения приехавших знакомых и дальних родственников в доме и у соседей, великодушно представивших свои услуги.

«Молодцом держится!» – по-настоящему восхищался им Юзов, и ему показалось, что Андрей на него похож, а, может, он просто принял желаемое за действительное.

Это было самое тяжелое время для него. Он чувствовал себя отвергнутым и ненужным. Андрей явно и красноречиво игнорировал его присутствие, объясняя знакомым, что Сергей просто дальний родственник, которому Федор обещал что-то в наследство.

Приехавшие на похороны тут же забывали о нем и продолжали свои беседы между собой. Ведь они столько не виделись! У кого сколько детей? Кто умер? Кто женился? и т. д.

Все это было неинтересно Сергею, он предпочел оставаться в стороне от общих тем. Мало ли кто мог распознать его. Россия-то большая, но везде встречаются знакомые люди! Он не хотел бы увидеть здесь знакомых.

После отъезда многочисленной родни Андрей, с присущей ему серьезностью, пригласил новоявленного брата в кабинет отца.

– Чтобы принять часть наследства, тебе надо кое-что подписать и ознакомиться с завещанием, – сухо сказал он.

У Сергея почему то перехватило дыхание, он в растерянности остановился и посмотрел на Андрея.

– Хорошо, – наконец выговорил он.

– Садись, выпей чего-нибудь, – предложил Андрей.

– А Алексей где? Он что, не будет присутствовать при оглашении завещания? – обретя спокойствие, спросил Сергей.

– Это не твое дело! – отрезал Андрей.

Через несколько минут пришел адвокат Макарьев и стал читать завещание, сдабривая слова кашлем, чиханьем и сморканьем. Сергей, закинув ногу на ногу, молча вслушивался в гнусавый голос адвоката. Андрей был сдержан и не по годам серьезен. Он не сводил глаз с листа бумаги, который дрожал в руках Макарьева.

«Сим, находясь в твердом уме и здравой памяти, прошу волю мою исполнить и сыновьям наказ даю: не обидьте брата своего и последуйте всем моим указаниям. Много я творил чего на свете и знаю, что откуп мой не слишком чист…»

– Хватит! – перебил адвоката Андрей и вскочил с кресла. Он выхватил из рук Макарьева бумагу и подошел к оторопевшему Сергею.

– Ты услышал, чего хотел? Нет, я тебе и так скажу – мой отец ни перед кем не виноват и никому ничего не должен!

Прими это проклятое золото как… – он несколько мгновений не мог подобрать подходящих слов, – как подарок! – Андрей гневно посмотрел на Сергея, сидевшего словно изваяние.

Адвокат вышел, бурча под нос что-то типа «нельзя просьбу покойного оставлять невыполненной», но Анд рей щедро наградил его наличностью, и Макарьев испарился.

– Мне непонятно, – начал Сергей после продолжительного молчания, – чего ты так взъерепенился?

– А как мне поступать еще? Жену моего отца, то есть нашу мать увел у отца родной брат! Потом оказалось, что у нее есть ребенок! Это, конечно, ты. И что же получается? Отец вместо того, чтобы плюнуть на вас всех, отдает тебе часть наследства?!

– Ну и что? – спокойно спросил Сергей. – Твой отец самый благородный человек на всем свете. Ты еще слишком молод, чтобы это понять, а он знает, что делает!

Андрей внимательно выслушал его, буравя зелеными глазами. Левая щека нервно подергивалась всякий раз, когда он переводил взгляд.

– Я переживаю не из-за того, что он так распорядился нашим наследством, а от того, какой характер проявил при этом. Я никогда бы так не поступил! Я не прощаю обидчиков! – резко сказал Андрей.

– Я это уже понял, – улыбаясь одними глазами, сказал Сергей.