Пленник времени
Шрифт:
После завершения работ, Кулаков пошёл за Исмаилом, чтобы показать сделанные носилки и разъяснить, как их надо использовать. Исмаил остался очень довольный сделанным сооружением, и внимательно выслушал Генку, как пользоваться им, и какие меры предосторожности надо будет соблюдать, во время транспортировки.
Рано утром, было ещё темно, Мустафу аккуратно положили на носилки, накрыли тёплым, из верблюжьей шерсти, одеялом, прикрыли нос и рот шерстяным шарфом, а к ногам положили бурдюк с горячей водой. Мустафу, вместе с одеялами и бурдюком, надёжно прикрепили к носилкам, а верхнюю часть, приторочили к лошади Исахана. Предстояло не менее 5-6 часов пути. Генка искренне желал Мустафе
Прошло ещё недели три. Весна стала добираться и до верхнего кишлака. Заметно поубавилось снега на ближайших склонах, а кое-где появилась зелёная трава. В один из таких тёплых и солнечных дней, прибыл Мустафа в сопровождении своих верных нукеров. Мустафа заметно похудел, осунулся и был ещё слаб. Во время перехода их нижнего кишлака в верхний кишлак, он очень устал и сразу прилёг на одеяла и подушки возле стола. Кулаков видел, как приехали трое всадников, да и Вахид, сразу же зашёл в жилую пристройку. Генка не спешил увидеть Мустафу, хотя и очень хотел. Он решил, что подождёт, когда Мустафа позовёт его сам. Действительно, ближе к вечеру, Хамид сказал Кулакову, что Мустафа желает его видеть. Генка не спеша, привёл себя в порядок после дневной работы, и только после этого, направился в дом Мустафы.
– А, Инженер! Проходи, садись за стол, будь гостем. Хочу, спасибо тебе сказать. Это ты не сделал меня совсем мёртвым. Исмаил мне всё рассказал. Мустафа добро помнит. Я несколько дней буду дома, не совсем здоровый, пока! Потом поеду искать Рустама. Он уже должен из своей Америки приехать. Про тебя рассказывать ему буду. Рустам скажет, что делать с тобой дальше. Как он скажет, так и будет! Ты понял меня, Инженер?
– Конечно, понял, Мустафа. Мне и самому очень хочется скорее увидеться с Рустамом. Может он прояснить ситуацию, которая возникла с этой посольской справкой, - с надеждой сказал Кулаков.
– Рустам прояснит, он это может! У него люди свои везде, и в Афганистане, и в Пакистане, и в Америке! Я же тебе говорю, он большой человек стал. Рустам поможет, и тебе поможет, и мне поможет. Сына моего у русских заберёт, и тебя к себе заберёт. Рустам решит, он мудрый человек! Наливай себе чай, поговорим теперь о других делах, - и Мустафа пододвинул керамический чайник поближе к Кулакову.
Тема дальнейшего разговора была чисто бытовая. Мустафа спрашивал Кулакова, чем он занимался всё это время, а Кулаков терпеливо рассказывал. На шестой день Мустафа, вместе со своими нукерами, покинул кишлак. Кулакову теперь оставалось только ждать, когда объявиться Мустафа с известиями о Рустаме.
Глава 14
Погуляв по тенистым аллеям старого парка, двое друзей вышли из парка не через главный вход с западной стороны, а через южные ворота. Эти ворота выходили в ту часть старого города, которая мало изменилась за последние полвека. Строительство многоэтажных домов в этом районе города не велось. В своё время, геологи настоятельно не рекомендовали строить тут каменные здания, выше двух этажей. Весь этот район города находился на геологическом разломе. Таким образом, земля была распределена под частные, одноэтажные застройки. Кто-то, когда-то назвал этот район города «компотом» за то, что здесь раньше находились улицы с соответствующими названиями: «Грушёвая», «Яблочная», «Вишнёвая», «Садовая», «Дачная» и так далее. Все эти улицы утопали во фруктовых садах. Теперь все улицы переименовали, но старые жители «компота», называли свои улицы прежними именами.
Пожилые мужчины шли по «компоту», смотрели на новые таблички с названиями улиц, и вспоминали старые названия. У них появился азарт, кто первый отгадает старое название улицы. В этом соревновании явно лидировал Кулаков. Да это было не удивительно. Он с детства знал этот район, а район, может быть, и изменился, но не на столько, чтобы забыть старые названия улиц. Другое дело, он новых названий улиц не знал, а старые названия прочно засели у него в памяти.
– Васильич, пойдём, заберём мои вещи из гостиницы и пойдём к тебе. Мне ещё много чего надо рассказать тебе, - предложил Кулаков.
– Пойдём, Гена, пойдём. Твоя гостиница недалеко отсюда. У тебя вещей то много? – спросил Симаков.
– Да нет. Один рюкзак. Я его уже уложил для того, чтобы ехать на озеро Иссык, а сумку в камере хранения оставил, потом заберу. А вот и гостиница видна!
Друзья вошли в гостиницу, Генка усадил Симакова в кресло, которое стояло в холле, а сам пошёл забирать свой рюкзак. На такси за двадцать минут добрались до дома, где жил Симаков и ещё через десять минут, удобно расположились в креслах возле журнального столика. На столе появилась бутылка «Martell», красивые коньячные бокалы, коробка конфет и немного фруктов.
– Ну, давай рассказывай дальше, что там у тебя произошло, - попросил Симаков Генку, плеснув в бокалы грамм по 50 коньяку.
*****
Днём стало тепло. С нижнего кишлака пригнали скот на летние пастбища. Кулакова пасти скот никто не заставлял. Генка продолжал делать ту же работу, что и раньше, только в кошаре убирать и кормить овец, уже было не надо. Весь скот угнали в горы. Генка, в свободное время, заходил к Исмаилу, брал у него книги и с удовольствием их читал.
Как всегда неожиданно, под вечер, в жилую пристройку вошёл Вахид. Генка лежал на своём топчане, и читал книгу. Вахид поздоровался и сообщил Генке, что Мустафа через час будет ждать Кулакова у себя дома. Генка ответил, что понял и продолжил читать книгу. Вахид завёл разговор с Хамидом, к которому Генка прислушиваться не стал, хотя многое понимал, на чужом для него языке. Прошёл час, и Генка пошёл на встречу с Мустафой.
По обыкновению, когда приезжал Мустафа, Исмаил всегда был самым первым посетителем. Кулаков застал за столом четверых мужчин, Мустафу, Исмаила, Исахана и ещё одного молодого афганца, которого он раньше никогда не видел. Они оживлённо и радостно беседовали. Когда вошёл Генка, Мустафа поднялся ему навстречу, что никогда за ним не наблюдалось. С широко расставленными руками в стороны, Мустафа радостно приветствовал Кулакова.
– Инженер! Заходи, садись за стол! Радость у меня! Сына русские отпустили! Рустам помог. Знакомься, мой сын, Карахан! А это Инженер! Он не дал мне умереть, - уже на «дари» сказал Мустафа сыну.
Кулаков пожал руку Карахану, и присел за стол. Мустафа сел на своё место, и афганцы опять заговорили на своём языке, какое-то время не обращая внимания на Кулакова. Генка улавливал смысл разговора, но сам не произносил ни слова. Молча, налил себе горячего чая и стал ждать, когда Мустафа что-то скажет, зачем он позвал Генку. Через какое-то время, Мустафа спохватился и перешёл на русский язык, обращаясь к Генке.