Пленники Барсова ущелья (илл. А.Площанского)
Шрифт:
Солнце уже склонялось к закату, когда Арам разыскал на одном из лугов пастуха Авдала.
— Что же, Арам-кирво, [37] так и пропали наши дети? — печально спросил Авдал, и глаза его затуманились.
Арам молча курил. Как исхудал, как изменился этот всегда веселый, беззаботный, жизнерадостный человек! Под глазами синяки, в волосах седина…
Вынув из кармана пачку денег, Арам протянул их пастуху.
— Это деньги, которые ты дал мне на расходы. Привез назад,
37
Кирво (курд.) — друг, приятель.
Как Авдал ни отказывался, Арам заставил его взять их.
— Скажи, Авдал, на самом ли деле ты видел шапку Ашота?
— Что сказать тебе, Арам-кирво? Верхушка шапки была красной, а мех тот, что я тебе дал, — того волка… Не знаю, может, мне и показалось.
Арам молча раздумывал. Кто знает, может, и правда Авдалу только померещилось? Нет, надо самому походить по горам и ущельям, найти загадочного козла и выяснить тайну шапки.
— Братец Авдал, а кроме тебя, никто этого козла не видал?
— Нет.
— Пойдем походим вместе.
Авдал склонил голову, приложил правую руку к глазу и, поручив стадо другим пастухам, пошел вслед за Арамом.
Курд всегда товарищ в трудные дни. Курд не позволит тебе одному кружить в горах, подвергаясь опасности.
Они поднимались вверх по ущельям, бродили по кряжам гор, заглядывали во все складки и расщелины скал и спугивали диких коз, в панике убегавших при их появлении. Но до захода солнца так и не попался «им козел с шапкой.
Когда стада погнали домой, Арам вместе с пастухом вернулся на ферму и остался здесь ночевать.
Неспокойно он спал. Так много впечатлений за день! Такой длинный день! Утром он завтракал в далеком городе. Пролетел Ростов — солнце только-только вставало, а когда, прорезав тучи, самолет летел над хребтами Закавказья, оно только приближалось к зениту.
В ушах Арама еще стоял гул пропеллера, еще вздрагивало сердце, а когда, стряхнув дремоту, он открывал глаза, перед ним, грустно склонив голову, сидел у очага пастух Авдал. В грубых пальцах своих он держал свирель, и мягкие, меланхолические курдские мелодии звенели в воздухе.
Ло, ло, ло, ло…
ГЛАВА ВТОРАЯ
О том, как неудобно животному носить шапку
На заре Арам с Авдалом снова поднялись в горы.
Арам знал, что на рассвете, до того как появятся колхозные стада и сопровождающие их собаки, дикие козы покидают свои убежища и выходят на горные луга пощипать травку. Попасутся наскоро и снова уходят в свои пещеры.
Медленно шли Арам и Авдал по верхушкам скал, часто ложились, чтобы посмотреть сверху на расположенные ниже утесы. Предутренний холод пощипывал лицо, заставлял ежиться, но внутри у них все кипело от нетерпения, от страстного желания напасть на след своих сыновей.
Наконец взошло солнце, и громоздящиеся до небес рыжие скалы заблестели в его лучах, стали похожими на сказочные крепости и дворцы.
На одной из них появилось несколько коз. Они то наклонялись, срывая травинки, то поднимали кверху свои красивые мордочки и чутко прислушивались. Арам и Авдал, лежа за выступом скалы, смотрели на них без всякого интереса. Их взгляды, перебегая по каменистым кряжам, искали совсем другого.
Вдруг пастух высунул из-под бурки руку и подтолкнул Арама:
— Видишь?
— Вижу, — прошептал Арам и поднес к глазам бинокль.
По другую сторону от вышедших на пастбище коз-матерей из-за большого обломка скалы показалась голова крупного козла. На одном из его рогов действительно сидела шапка с горевшим в лучах солнца красным донышком.
У Арама участилось дыхание. Его охватило волнение, какого он не испытывал даже перед медвежьим логовом, когда, ревя и фыркая, косолапый выбирался наружу, чтобы учинить расправу над нарушителем его покоя.
Охотник поднял свой карабин и прицелился, но от волнения он ничего не видел, и в такт неспокойным ударам сердца вздрагивало дуло ружья.
Козел — по-видимому, вожак стаи — стоял на своем сторожевом посту. Его широкие ноздри жадно вдыхали воздух, улавливая незнакомые запахи, а чуткие уши все время склонялись то в ту, то в другую сторону, вслушиваясь в каждый звук, в каждый шорох. Как глава большой семьи, бдительно оберегал он покой и безопасность своих соплеменников.
Вот с вершины горы донесся до козла подозрительный запах. Вожак посмотрел наверх и подал сигнал тревоги: фрут-фрут-фрут!
Козы-матери вздрогнули, окаменели на мгновение и, заметив край черной бурки, в панике ринулись вниз.
Считая свою задачу выполненной, вожак собирался уйти вслед за козами, как у самой его шеи, прожужжав пчелой, пронеслась пуля.
Многоголосым эхом отозвался в горах гром выстрела. Козы исчезли из виду. Слышалось только постепенно затихавшее цоканье их копытцев да шорох сыпавшегося щебня.
Не прошло и нескольких секунд, как они уже были в ущелье и грациозными прыжками перебежали на склон соседнего кряжа. Впереди, размахивая огромными рогами, мчался вожак, унося с собой тайну загадочной серой шапки.
Когда козы скрылись из глаз, Авдал обернулся к своему спутнику:
— Ну что, Арам-кирво, не была ли это шапка Ашота?
— Глаза затуманило, хорошо не рассмотрел. Пока не добудем козла, не узнаем. Идем.
И Арам с ружьем наготове пошел вслед за козами.
Перебравшись на другую сторону кряжа, они заметили группу вооруженных людей, поднимавшихся снизу им навстречу. Те приветствовали их, размахивая шапками.
Это были местные охотники, а с ними Аршак.
— Опоздал… Бегал в район за подмогой, — словно оправдываясь, сказал он.