Пленники Диргана

Глушков Роман Анатольевич

– Пал две минуты назад смертью храбрых. Мы выжили лишь благодаря ему, – ответил Клык. Они с товарищами бежали быстро, но запыхаться на такой короткой дистанции не успели и были готовы хоть сей же момент продолжить бой.

– Жаль «братишку» – он только-только начал мне нравиться, – горестно вздохнув, покачала головой Лавина, и сокрушалась она, похоже, всерьез. – Ну хорошо, а теперь дайте нам еще немного времени, чтобы закончить работу. Этот Готфрид был тем еще хитрецом, но ИИ продолжает воспринимать его как живого, и это главное. Теперь надо убедить ИИ, что все дальнейшие приказы будут исходить от прежнего капитана, и отчасти это уже удается.

Не

став отвлекать сайтенов вопросами, Клинки рассредоточились у ворот на случай, если робокриги найдут способ открыть их быстро. Но пока враги продолжали долбить в них снаружи конечностями и выкрикивать требования сдаться. Видимо, они следовали тревожной инструкции, предписывающей сначала испробовать на оккупантах методы простого убеждения. А переход на крайние меры должен был состояться, когда эти не сработают. То есть довольно скоро, потому что оккупанты и не думали идти с робокригами на контакт. Все равно он тоже ни к чему хорошему не привел бы, так что не стоило на него отвлекаться. Гораздо лучше было использовать это время на налаживание контакта с ИИ и Готфридом, чем сайтены в поте лица и занимались.

Продолжающий находиться в прострации Готфрид был усажен в свое капитанское кресло, а сайтены расположились у пилотских и штурманских пультов. Привязывать заложника к креслу или связывать его не было необходимости. Карр ручалась: если ее успокоительное снадобье подействовало на него так же, как на узников «Блитц-4», то оно и дальше с высокой вероятностью будет действовать предсказуемо. А привязанный он станет выглядеть очень подозрительно. В случае если у ИИ возникнут сомнения в дееспособности капитана, он тоже затребует у него командные коды. Которые Лавина сможет узнать лишь после того, как «Шпир» полностью опознает своего хозяина и начнет ему подчиняться.

Короче говоря, если ее обман раскроется, она угодит в порочный круг, из которого уже не вырвется.

И все же, загнанная в угол вместе с товарищами, она была полна решимости выйти из этой схватки победительницей. Ржавый и раньше терпеть не мог коварную сайтенскую законницу, и сегодня не питал к ней особой симпатии. Однако боевой настрой, с которым она выходила на битву с незнакомыми виртуальными противниками, Клыку импонировал. Ведь для него самого подобные враги были и вовсе непобедимыми. И на этом поле боя он выглядел столь же беспомощным, как Лавина – в драке с какими-нибудь райзерами.

Каким образом она собиралась превратить свои незаконные приказы в законные, Карр не говорила. Очевидно, это должно было происходить через надетый на голову Готфрида обруч. Его можно было принять за обычное украшение, да только зачем бы оно вдруг понадобилось овощеобразному мароманну? Клык сообразил, что обруч – это некий прибор, на который идут сигналы от имплантатов Карр. И который затем активирует в головном мозге капитана определенные участки – так, словно этот приказ зародился в его голове, а не был передан ему извне. Короче говоря, если Лавина отдаст ИИ команду, он, сняв попутно у Готфрида биометрические показатели, не усомнится в том, кто им командует. Но чтобы настроить эту тонкую связь, Лавине нужно было отрегулировать множество параметров – работа, почти сравнимая с разминированием неразорвавшейся бомбы.

Конечно, на самом деле это была гораздо более сложная и запутанная технология. Но Ржавому и не требовалось ее углубленное понимание. Да и поверхностное понимание тоже не требовалось. Ведь если Карр не справится, вильдеры ей ничего

не подскажут и вообще ничем уже не помогут. Кроме как в случае если она надумает застрелиться – в этом ей и впрямь можно было на них положиться.

Между тем за воротами началась довольно шумная и активная возня. Вне всяких сомнений, она не предвещала ничего хорошего. А на мостике, как назло, отсутствовало то, из чего Клинки могли соорудить хотя бы плохонькую баррикаду. Приближался момент, который им все это время удавалось оттянуть. А именно – лобовое столкновение с робокригами на крайне невыгодной для людей дистанции. Как много роботов пало на подступе к мостику, вильдеры не считали. Но заметили, что после этого за ними гнались еще как минимум два десятка железных пехотинцев. А они являли собой все еще грозную силу. Такую, противостоять которой вильдеры не смогут.

Рассредоточившись так, чтобы ворвавшиеся на мостик робокриги нарвались на кинжальный огонь, Клинки приготовились сдерживать их еще столько, сколько потребуется. То есть полминуты, максимум – минуту. И теперь они вряд ли станут кого-то арестовывать. Захватчики лишили себя этой милости после того, как выпустили в роботов первую пулеметную очередь.

Ну и ладно! В конце концов, проиграть битву с умными машинами Большого мира было далеко не так обидно, как с тупыми монстрами-райзерами.

Ржавый и остальные Клинки всю свою солдатскую жизнь готовились к смерти, гадая, какой она может для них стать. Именно такую они, конечно, себе никогда не представляли – раньше им и в голову не приходило, что однажды их занесет так далеко от Велунда. Но если задуматься, чем эта смерть отличалась от тысяч других смертей, уготованных Клинкам у себя на родине? Да практически ничем. А раз так, значит, Клык, Грир и Вертун были на самом деле давным-давно к ней готовы.

Воротная плита задрожала и начала отодвигаться небольшими, но частыми рывками. Вильдеры вскинули «лидбиты», собираясь открыть огонь сразу, как только в воротах приоткроется щель, но тут внезапно подала голос молчавшая до этого Лавина:

– Не стреляйте, вождь! – крикнула она. – Ни в коем случае не стреляйте, вам понятно?!

– Да ты в своем уме?! – отозвался Клык, глядя на расширяющийся в воротах просвет. Куда уже совали свои манипуляторы робокриги, надеясь поскорее дотянуться до поджидающих их внутри противников. – Ты глянь, что творится снаружи!

– Не стреляйте! – повторила Карр. – Еще немного!.. Еще чуть-чуть! И р-раз! И два! И тр-ри! И-и-и… Сделано!

Выкрикнув последнюю фразу, Карр победоносно воздела над головой руки, и в этот же самый миг яростное лязганье стихло, а все торчащие из щели манипуляторы исчезли. После чего ворота открылись полностью, и теперь ничто не отделяло союзников от столпившихся на пороге мостика робокригов. Которые, тем не менее, отказывались переступить этот порог, хотя всего несколько секунд назад рвались сюда с почти маниакальным упорством.

– Вас понял, капитан Готфрид! Есть отставить преследовать ваших гостей! – отчеканил командир роботов. – Каковы будут дальнейшие приказы?

– Охранять ворота мостика! – велела им Карр. А затем посмотрела на напряженных вильдеров, которые все еще целились в робокригов из пулеметов, и, усмехнувшись, заявила: – Ну что застыли, словно истуканы? Радуйтесь! «Шпир» – наш! Отныне и на ближайшие одиннадцать часов. В смысле, пока на Готфрида будет действовать мое лекарство. Но уж с этой проблемой я как-нибудь разберусь, не беспокойтесь…