Пленники судьбы
Шрифт:
— Камни охраняла Пресветлая Иштр.
— Я о другом. Тебе сейчас сколько лет? Тридцать два? Правильно?
— Ну да.
— А ты впервые надел этот оберег, когда…
— Когда мне было семь лет. И с тех пор, вот четверть века, то есть двадцать пять лет, я ношу этот оберег на себе, не снимая. В моей жизни было всякое, но мешочек с оберегом, с фигурками донн-ди, если даже и снимали с моей шеи, то снова вешали назад — видно, что фигурки старые, а к подобным оберегам всегда относятся настороженно…
— Ты хочешь сказать, что всю жизнь таскал это сокровище на себе?! — в который раз переспросил Вен, все еще не в силах поверить в услышанное.
— Почему это «хочу сказать»? Так и было на самом деле.
— Предположим… Тогда как они у тебя оказались?
— Мне их дала мать, и на следующий день ее убили. Но она успела сделать так, чтоб эти камни у меня никто не тронул.
Глаза Вена и Мариды устремились на меня. Я понимаю, что они хотели узнать, но и я желала знать об этом не меньше их. Койен, как это произошло? Кисс все одно мало что скажет — он не из тех, кто охотно говорит о своем прошлом.
И я снова, как наяву, увидела то, что произошло много лет тому назад…
… Кристелин присела возле небольшого столика в их с сыном комнате. Сейчас на нем лежали Диа и Анте, камни Светлого Бога. Молодая женщина только что вынула их из тяжелого узла волос на своей голове, в котором она до того прятала камни, которые забрала, вернее, похитила из тайника в комнате графа. Не стоило нести камни в руках — если бы ей по дороге встретился кто из слуг или из гостей, то они вполне могли бы обратить внимание на сжатую в кулак ладонь принцессы. Очень хочется надеяться, что в ближайшие день-два Эдвард не заглянет в свой тайник…
Кристелин было стыдно и горько, но иного выхода для спасения сына она не видела: камни все одно показали на того, кто достоин принять на себя титул графа, и оставлять их в замке молодая женщина не хотела. Она вернет эти камни графу сразу же после того, как он признает Дариана своим старшим сыном и наследником. К сожалению, чтобы сохранить жизнь сыну и избавить его от звания «бастард», ей придется прибегнуть к шантажу. Мерзко, гадко, и ей бы никогда не пришло в голову поступить так с любимым человеком, но, к сожалению, у нее нет иного выхода!
А Дариан с восхищением смотрел на камни, которые сверкали даже в тусклом свете коптящей свечи. Стоило ребенку протянуть к дару Светлого Бога свои ладони, как камни начали чуть светиться, сверкнуло несколько золотых искр…
— Дариан, не надо! Не стоит баловаться с наследием Древних!
— Мама, но у меня ведь было самое яркое свечение с ладоней! Ярче, чем у папы и у Кастана! И выглядело оно много красивей! Смотри, как здорово у меня получается — и искры снова стали появляться из лежащих на столе камней.
— Да, дорогой, ты у меня самый лучший и замечательный малыш на всем белом свете! Настоящий наследник древнего рода, и это признали все. Но пока не трогай камни — я не хочу, чтобы кто-то видел необычное свечение в нашей комнате. А сейчас помолчи и смотри, что я буду делать…
Мать поставила на стол, рядом с камнями Светлого бога, огарок старой свечи, зажгла ее, и что-то стала шептать, сложив руки на груди. Первое время ничего не происходило, потом пламя свечи внезапно отклонилось, описало круг, и затем наклонилось в сторону Кристелин. Надо же, такое впечатление, будто пламя показывало, что слушает молодую женщину.
— Пресветлая Иштр, благодарю тебя, что в своей милости ты снизошла до просьбы великой грешницы — негромко заговорила Кристелин. — Пресветлая, ты знаешь: мы женаты по твоему закону, но все идет не так, как мне когда-то думалось. Те, кто заключают брак по твоим законам, поступают под твое покровительство, и ты сама судишь их так, как считаешь нужным. И еще из пары, заключившей брак по твоим законам, ты выполняешь просьбу того, в отношении кого не сдержали данное слово. Вот я и обращаюсь к тебе… Я не прошу наказать Эдварда — во многом из произошедшего виновна я сама, и оттого для себя я тоже ничего не требую. У меня другая просьба: пусть эти камни Светлого Бога будут с Дарианом. Храни их при моем сыне, и, что бы с ним не произошло, камни должны принадлежать ему. Надо выполнить древнюю волю: камни по закону принадлежат тому, у кого они ярче всего светятся, то есть следующим графом Д'Диаманте должен стать мой сын Дариан. Он — подлинный наследник рода Д'Диаманте, и оттого я прошу тебя охранять и камни, и его самого…
Удивленный Дариан увидел, как пламя свечи качнулось вверх, а затем вниз, будто соглашаясь со словами молодой женщины, затем пламя вновь описало круг вокруг своей оси…
— Благодарю тебя за милость, Пресветлая Иштр! — прошептала молодая женщина. — Отдаю своего сына под твою защиту и покровительство…
Пламя мигнуло, и снова стало обычным.
— Мама, что это было?
— Видишь ли, сынок, — Кристелин прижала к себе сына, а по ее щеке текла слеза… — Видишь ли мальчик мой, мы с твоим отцом женаты по законам Пресветлой Иштр, то есть перед ее лицом мы с ним — законные муж и жена, что бы ни говорили другие. Дело еще и в том, что подобный брак расторгнуть нельзя, в противном случае жди кары от Богини. Если же один из двоих не держит слова, данного перед алтарем, то другой может обратиться с жалобой или просьбой прямо к Пресветлой, и та выполнит просьбу обиженной стороны в наказание другому… Правда, тут тоже все не так просто: для разговора с Пресветлой Иштр нужна только та свеча, которой священник благословлял тот самый брак, иначе Богиня не отзовется. Я этот огарок хранила, как зеницу ока… Все, Дариан, не отвлекай меня — сейчас будет самое важное…
Кристелин достала донн-ди, который ей в свой последний приезд привез барон Обре. Эти фигурки состояли из двух разъемных половинок, которые закручивались меж собой внутренней винтовой нарезкой. Кристелин вспомнила, как удивился добрый старик Обре, когда она попросила его в свой следующее посещение замка Д'Диаманте привезти с собой фигурки донн-ди, но не обычные, а из дуба, и чтоб верхняя часть фигурок как можно более плотно и крепко навинчивалась на верхнюю. Увы, но уже тогда Кристелин предполагала, что ей придется пойти на крайние меры…
Старый барон расстарался, купил ей именно то, что она просила, и вот теперь Кристелин занялась тем делом, ради которого ей и были нужны фигурки донн-ди. Она растопила остаток свечи, и залила часть воска внутрь нижней половинки пустых фигурок, а потом туда, в еще не застывший воск погрузила по камню Пресветлого Бога, залила их сверху остатками воска, быстро закрыла верхней крышкой и поплотнее закрутила.
Все, теперь камни Светлого Бога надежно спрятаны внутри простого северного оберега. Даже если начнутся поиски пропавшего сокровища, то вряд ли кто решит, будто в неприглядных фигурках спрятана столь немыслимая ценность.