Пленники судьбы
Шрифт:
Ага, размечталась! Найми себе охранников, благо деньги позволяют тебе ходить чуть ли не в сопровождении взвода молодых кобелей…
— Очень жаль, но молодой человек уже пообещал все без исключения танцы именно мне, а не кому-то другому — с любезной улыбкой сообщила я нахальной особе. — И обычно он провожает до дома меня, а не каких-то незнакомых дам. Я, знаете ли, тоже одинока… Хотя нет — у меня, по счастью, есть тот, кто провожает после праздника до дома по темным улицам.
— Это довольно дерзко — такого кавалера оставлять для одной себя! — бесстыжая баба сделала вид, что пропустила мои слова мимо ушей. — Присутствующим здесь женщинам подобное может не понравиться…
— Я тут почти никого не знаю, так что сомневаюсь, будто чье-то недовольство может хоть немного меня задеть. Хотите, скажу правду? Мне, знаете ли, нет никакого дела до чужого мнения, и уж тем более, если этот кто-то собирается брать в сопровождающие моего жениха… Милый, я жду приглашения на танцы!
Кисс, сохраняя на лице невозмутимость, отвесил даме изысканный поклон, и мы пошли в толпу танцующих. Краем глаза я успела заметить выражение крайнего неудовольствия и раздражения на лице женщины. Еще увидела и то, как стоявшие неподалеку от нас люди потихоньку начитают улыбаться — похоже, они слышали наш разговор, и, как то ни странно, он им понравился. Думаю, не особо погрешу против истины, если предположу, что эту чересчур богато одетую женщину здесь особо не любят.
На наше счастье, танец был медленным, так что я особо не волновалась, что могу сбиться. Достаточно было просто положить руки на плечи Кисса, он обнял меня, и мы медленно закружились. Наверное, оттого, что я все еще злилась на эту наглую особу, мне даже не пришло в голову задуматься над тем, правильно я танцую, или нет…
— Должен сказать вам, моя дорогая, что вы весьма ревнивы — зашептал мне в ухо Кисс. Кажется, все происходящее его немало веселило. — Причем я замечаю подобное далеко не впервые… У меня сложилось впечатление, что ты, счастье мое ненаглядное, этой несчастной была готова глаза выцарапать! Или же своим каблуком на ее туфли наступить с такой силой, чтоб она охромела надолго… Я тут недавно видел, как две кошки друг на друга шипели, аж шерсть дыбом встала — один в один как ты с этой крайне милой дамой!..
— А нечего тебе посылать свои улыбки направо и налево! — зашипела я в ответ не хуже той кошки, о которой только что говорил Кисс. — И мурлыкать без остановки тоже не следует! Лучше бы о деле думал!..
— Свет сердца моего, стоит ли так демонстрировать свое раздражение увидев, что я пользуюсь немалым успехом у женского пола? Ну, смотрят на меня очаровательные дамы — и что с того? Вон, ты даже о деле вспомнила… Похоже, что ничего более умного тебе в голову не пришло. Да выкинь ты все глупости из головы! Давай просто потанцуем… При этом можешь гордиться, что такой востребованный кавалер, как я, находится только с тобой, а не с кем-то иным…
— Кисс, ну какая же ты зараза!
— А уж как я-то тебя люблю!..
Ну что тут скажешь?! Мне одновременно хотелось и злиться и смеяться. А может, Кисс прав, и нам стоит просто потанцевать, не обращая ни на кого внимания? Почему бы и нет…
Меня будто подхватила невесомая волна, только вот состоящая не из темной воды, а из светлого воздуха, и при этом я чувствовала себя так, будто и создана именно для того, чтоб так легко и непринужденно скользить по залу, и подобное не составляло мне никакого труда. Я и сама не ожидала того, что в моей душе на несколько минут воцарится чувство полного и всепоглощающего счастья, удивительной отрешенности от мира… Вот так бы вечно кружиться в танце по залу, и забыть обо всем плохом… Все же хорошо, что в жизни есть короткие минуты счастья, пусть и короткие, но такие, когда ты чувствуешь себя безраздельно счастливым, и эти мгновения светлого счастья остаются с тобой навек…
Музыка закончилась, как мне показалось, слишком рано и внезапно, но мы с Киссом еще какое-то время еще стояли напротив друг друга посреди зала, держась за руки, как дети, и просто молча смотрели друг на друга. Волшебство танца закончилось, и надо было возвращаться в привычный нам мир, но как же не хотелось этого делать! Смотреть бы в глаза парня, чистые, как ключевая вода, и больше ни о чем не думать… Но время идет, и нам пора возвращаться с небес на землю.
Стряхивая с себя наваждение, оглянулась по сторонам. Оказывается, мы в одиночестве стояли чуть ли не в середине огромного зала, и подле нас никого не было — народ отодвинулся, давая нам место, а может, просто не желая беспокоить парочку, которым сейчас ни до кого не было никакого дела, то есть нам… Люди вокруг нас о чем-то беседовали меж собой, или же делали вид, что заняты разговорами, но на самом деле почти все, присутствующие здесь, то и дело поглядывали в нашу сторону. Похоже, что в эти недолгие минуты мы, сами того не желая, оказались в центре всеобщего внимания, но, что удивительно, люди не сердились, а отчего-то улыбались, глядя на нас, причем улыбались не насмешливо, а с доброй и понимающей улыбкой, хотя у некоторых и проглядывала легкая зависть… Судя по всему, наши объятия посреди зала произвели должное впечатление на здешнее общество.
Все так, но что нам сейчас делать? Стоять здесь и дальше не стоит, а назад к стенке, где мы находились ранее, тоже идти не хочется — там все еще находится та нахальная особа, с головы до ног усыпанная драгоценностями, и чуть ли не волком смотрит на нас…
На счастье, в этот момент возле нас появился Вен. Красавец сразу понял, в чем дело, и пришел к нам на выручку, весело заговорив:
— О, рад, что вы хорошо проводите время! Ну да не вам скучать в тоске и одиночестве, друзья мои!
Эти слова Вена разу разрядили обстановку, и окружающие, поняв, что парочка пока что не собирается продолжать обниматься друг с другом на виду у всего зала, стали расходиться.
— Венциан, дорогой мой, кто эти очаровательные молодые люди? — раздался рядом чуть надтреснутый женский голос.
Я оглянулась. Подле нас стояла старая женщина, годы жизни которой явно перевалили на девятый десяток. Ее лицо куда больше напоминало сморщенное печеное яблоко, но зато осанке старушки могли позавидовать многие молодые девушки. Простое темное платье, сшитое прекрасным портным, лишь подчеркивало красоту и уникальность старинных украшений, находящихся на женщине. Даже я поняла, что этим простым с виду драгоценностям не одна сотня лет. Все выглядело чуть старомодно, изящно, и очень, очень дорого…
— О, милая герцогиня, я бесконечно рад видеть вас! — согнулся в изысканном поклоне Вен. — Разрешите вам представить моих хороших друзей, Лиану и Дариана. Впрочем, это не просто друзья, а нечто большее… Но об этом, если позволите, я расскажу чуть позже…
— Знаете, молодые люди — старушка едва ли не смахнула платочком слезу, — знаете, я давно так не умилялась, глядя на современную молодежь. Как мило вы танцевали, и с каким трепетом смотрите друг на друга!.. Это так очаровательно… Мне поневоле вспомнился мой покойный муж, этот крайне достойный человек!.. Мы с ним тоже так любили друг друга!..
— Я, разумеется, наслышан о вашем с герцогом удивительном единении душ! — почтительно произнес Вен. — Насколько мне известно, ваш союз до сих пор для очень многих является как примером для подражания, так и недостижимым совершенством в гармонии семейных отношений. Мои родители частенько говорили об этом…
— Это очень мило со стороны ваших достойных родителей… Ах, Венциан, вы можете одновременно и порадовать, и огорчить!.. И все же прошу простить мой любопытство, но я бы хотела знать, кто эти крайне приятные молодые люди? Они молодожены?