Пленники судьбы
Шрифт:
Конечно, подобный брак — это личное дело каждого человека, но, на мой взгляд, о семейном счастье, взаимопонимании, или общности интересов в данном случае не может быть и речи: перед нами обычная торговая сделка, не включающая в себя какие-то там чувства…
Интересно, подумалось мне, а с чего это новоявленная невеста явилась сюда, на праздник, в гордом одиночестве? Где же ее жених? Вообще-то подобное выглядит весьма странно: только что обручились — и каждый сам по себе… Непорядок. Следует соблюдать хотя бы внешние приличия: первое время жениху и невесте всюду следует показываться вместе… Впрочем, этого пункта в соглашении о браке, кажется, не было…
И вообще, с чего это невеста уже на следующий день после помолвки начинает смотреть на других мужиков, словно кошка на сметану? Я, разумеется, и раньше слышала о том, что счастье в браке по расчету бывает лишь у тех, кто сделал верный расчет, но в данном случае, как мне кажется, этот самый расчет был невереенн с самого начала…
— Я тоже заметил: эта свежеиспеченная невеста все время крутится неподалеку от нас — хмыкнул Вен. — Я не завидую Кастану: женщина трижды была замужем, и, похоже, не вынесла оттуда ничего хорошего. Впервые она выскочила замуж в пятнадцать лент за шулера и пройдоху, но его вскоре прибили в пьяной драке дружки-приятели, когда поймали того за руку при мухлеже с картами. Второй раз ее выдал замуж отец за своего торгового партнера, однако тот умер через несколько лет — говорят, нежная супруга так врезала по голове любимому муженьку при выяснении семейных отношений, что тот сразу слег, и больше не встал… А вот третьего мужа она, можно сказать, купила — парнишка был совсем молоденький, и по словам тех, кто его видел, красоты тот мальчик был просто неописуемой. Дело кончилось тем, что меньше чем через год после начала семейной жизни парень просто-таки удрал из дома на войну, и вскоре погиб там в одной из схваток — все же солдат из него был никакой… Его сослуживцы долго передавали всем и каждому те слова бедняги, что он произнес перед смертью: чтобы избавиться от такой жены, как у него, имеет смысл даже умереть…
— Похоже, что Кастану крупно повезло — развела я руками.
— Еще как повезло! — согласился со мной Вен. — Аж оторопь берет, и мороз по коже идет от какого везенья…
— Кстати, Вен, а почему ты здесь один? Где твоя жена?
— С королевой… — вздохнул парень. — Сейчас появятся их величества, и моя дорогая, конечно, будет с ними. Пока что молодая королева никак не хочет без нее обходиться, вот и приходиться мне тосковать в тоске и одиночестве!..
Не знаю, как насчет одиночества, но что-то мне плохо верится, что наш шустрый красавец так быстро стал примерным семьянином. Вон как глазами по сторонами стреляет, и, не удивлюсь, если его пламенные взгляды уже попали в чье-то сердце, да и кое-кто из присутствующих здесь дам явно не против закрутить с другом короля легкий, ни к чему не обязывающий романчик…
Я ничего не успела сказать Вену по этому поводу — у входа раздался небольшой шум, да и по залу будто прокатилась волна воздуха, а большинство голов повернулось в сторону входа… Все ясно — на празднество прибыло семейство Д'Диаманте.
Кисс, увидев отца, снова отступил к стене, но его глаза неотступно следили за прибывшими. Я тоже смотрела на человека, который походя ломал чужие жизни, был источником бед и неприятностей для множества людей.
Сейчас прекрасный граф сидел в кресле на колесиках, которое вез его слуга, здоровый крепкий парень с тяжелыми кулаками. Глядя на графа, я вынуждена была признать: несмотря на свой возраст, граф Д'Диаманте все еще был красив. Даже очень красив. Не знаю, каким он был в молодости (без сомнений, ослепительно хорош!), но сейчас его внешность приобрела оттенок того изысканного благородства, которое можно встретить лишь в мечтах или в самых прекрасных скульптурах. Чистое лицо, бездонные темные глаза, роскошные волосы, тронутые сединой… Благородный герой наяву. А кресло с колесиками, на котором он сидел, придавало прекрасному облику графа чуть трагическую нотку невинного страдальца. Воплощенная красота и благородство… Глядя на этого красавца казалась странной и нелепой одна только мысль о том, что этот удивительный мужчина может быть жестоким или корыстным. Недаром почти во всех взглядах женщин, устремленных на него, помимо всего прочего читались восхищение и заинтересованность…
Рядом с графом находился еще один слуга, высокий крепкий парень, держащий в руках шкатулку — как я понимаю, именно в ней находятся поддельные камни Светлого бога, которые граф выдает за подлинные. Ну да, конечно, надо поддерживать свой образ…
А вот в молодом человеке, шедшим рядом с креслом графа, я сразу узнала того молодого человека, которого однажды ночью увидела на улицах Сет'тана. На первый взгляд — прекрасный принц из девичьих снов, воплощенная наяву мечта множества женщин… Изумительные по красоте черты лица, очень похожие на отца, стройная фигура, бездонные темные глаза… Казалось бы, даже мужчины должны с завистью поглядывать в сторону этого красавца, ан нет! Не могу понять, в чем тут дело, только вот этот совершенно неотразимый молодой человек отчего-то про изводил неприятное впечатление, словно от него заметно веяло чем-то злым, недобрым. Будто удивительное по красоте наливное яблоко, в котором уже видна червоточина…
Снова посмотрела на Кисса, который только что едва не вжался в стену. Будь его воля, он, кажется, был готов даже провалиться сквозь землю, и я его понимаю: все же именно из-за нанесенного Киссом удара его отец потерял способность самостоятельно ходить. Это не просто горько и стыдно — тут еще и непередаваемо тяжело на душе. Все же тех, кто поднимает руку а своих родителей, справедливо обвиняют в жестокости и бессердечии.
Вновь и вновь я смотрела на графа, оказавшегося едва ли не в центре внимания всех присутствующих в зале. Благородный красавец, стоически переносящий свалившееся на него страдание — именно такое впечатление производил граф Д'Диаманте на окружающих. При взгляде на него не хотелось думать о грязных слухах, всюду сопровождающих имя этого человека. Скорее, в сердце появлялась печаль и жалость к этому немыслимому красавцу, мужественно выносящему тяготы жизни…
Кто знает, а вдруг ему можно помочь? Что ж, надо попробовать сделать все, что в моих силах. Ведь если граф вновь сумеет самостоятельно ходить, то и Киссу станет полегче на душе.
Быстро просмотрела организм графа… Ничего не понимаю! Попробуем снова! Так, камень в почке, начинающийся радикулит, несколько сломанных с молодости костей, одна из них плохо срослась, сейчас должна побаливать при изменении погоды… Больше ничего не нахожу… Здоровый, крепкий организм, особенно если учесть возраст папаши Кисса. Я что, утратила способность видеть заболевания? Плохо, если действительно так… Попробуем еще раз! Все то же самое… Неужели разучилась лечить? Этого еще не хватало! А если… если предположить, что все куда проще?..
Просмотрела графа еще раз. Не надо себя обманывать — ответ на этот вопрос напрашивался сразу же, сам собой, а мне все не верилось. Койен, я права? Все так и есть? Что ж, чего-то подобного и следовало ожидать. Ну, граф, ты и жук! Теперь и я полностью согласна с общим мнением насчет писаного красавца из Таристана — это еще то дерьмо!
— Кисс… — повернулась я к бледному парню, неотрывно смотревшему на отца, который неподвижно сидел в кресле на колесиках.
— Что такое? — чуть устало спросил меня Кисс, не оборачиваясь. Судя по всему, вид человека, сидящего в инвалидном кресле, едва ли не подкосил его. Кажется, если бы Кисс мог, то сейчас же побежал бы к графу, изображающему из себя терпимость и всепрощение, и упал бы перед ним на колени, вымаливая прощение.
— Кисс, — повторила я, не зная, как сказать. — Кисс, это все неправда!..
— Ты о чем? Что именно ты называешь неправдой? — повернулся ко мне парень, думая о своем. — Не понимаю…
— Это… — кивнула я в сторону прекрасного страдальца. — Это все ложь, причем ложь от начала и до конца.
Кисс перевел взгляд на отца, потом снова на меня, вновь уставился на прекрасного графа, и тут до него стало доходить, что я хотела сказать. Мы с ним чуть ли не минуту смотрели друг на друга, пока парень растерянно не произнес: