Плиозавр-45
Шрифт:
А какие меры предосторожности мог бы предпринять Плетнев здесь, в чужой стране? Подключить к делу итальянскую полицию, думал он, значило бы обречь все на провал. Положим, они схватят этого худого, длинного, стриженного под образец 1939 года немца. А он окажется наиобыкновеннейшим мелким буржуа, рантье или что-то в этом роде. И пойдет звон о подозрительности русских... Действовать на свой страх и риск? Плетнев разыскал Карло Мауэра и в общих чертах рассказал ему о Груббе, о снимках и болтовне подвыпившего немца.
– Кто
– Карло засвистел лирический мотив, сбавил скорость, раздумывая, куда сворачивать дальше - впереди показался глухой забор. И остановился.
– Верно, это где-то здесь, - тихо заметил Плетнев, сверяясь с адресом-планом Груббе.
– Будем брать штурмом?
– улыбнулся Мауэр. Плетнев усмехнулся:
– Посмотрим...
Они вышли из машины, огляделись. Там, где забор кончался, неправильным углом уходя к морю, вдали было видно несколько домишек, очевидно, рыбацких, - рядом с каждым стояли козлы с растянутыми сетями. О рыбацкой деревушке в плане-адресе ничего не было.
– Я думаю, надо навести справки, ну, расспросить, не видели ли здесь человека такого-то и такого-то...
– предложил Мауэр.
– Подъем?
– Не лучше ли пройтись?
Едва они сошли с битумной дороги, ноги начали утопать в крупном песке, сквозь который, неизвестно, за что держась корнями, прорастал колючий кустарник. Открылось море.
– Три года назад, когда я только переехал в Чивитавеккью, здесь прошел смерч. С тех пор мне казалось, здесь никто не живет, - задумчиво сказал Мауэр.
– И что же?
– Я был не прав. Но боюсь, в такой ранний час мы мало кого застанем в деревне. Самый лов...
– А вот и нет, - ответил ему Плетнев, когда они поднялись на песчаный бугор, с которого начиналась деревенская улочка.
– Смотрите, Карло, как много народу.
У дома, отличающегося от остальных черепичной кровлей и кирпичной кладкой, стояла толпа. Полицейская машина, собаки... Нет, не деревенские, те тихо сидели у ворот - служебные собаки. Мауэр и Плетнев подошли ближе.
– Что случилось в этом доме, синьора?
– спросил Карло пожилую женщину, присевшую на раскладной стульчик.
Она сокрушенно покачала головой:
– Убили Марка, жаль его - славный был человек, пусть теперь позаботится о нем Мадонна! И за что такое? Никого не обижал!
– Она покачала головой, стараясь придать своим словам как можно больше убедительности. Никого! Тихо жил... И такая ужасная смерть... В него бросили бомбу, представляете?... Какой ужас! А какие розы он выращивал в саду синьора Хальта!
– Она махнула рукой в сторону видневшегося вдали глухого забора.
Плетнев и Мауэр переглянулись.
– Он был садовником?
– спросил Мауэр с тревогой в голосе, которой, видно, испугал старуху.
– Почему синьор
– насторожилась она.
– Вы... Разве вы...
– она перевела глаза на Плетнева и замолчала.
– Да, садовником, пролепетала наконец, встретившись- с подбадривающим взглядом Плетнева. Если вы родственники или друзья Марка, обратитесь к полицейскому комиссару, он в доме, - заключила она Опустила голову, и Плетнев пожалел, что Карло спугнул ее откровенность.
– Посторонитесь!
– раздался громкий голос, толпа раздвинулась. Показались носилки. Сзади шли полицейские и врач.
– Дом опечатать, - скомандовал тот же голос и добавил: - По нашим данным, родни у покойника не было.
Когда носилки начали укладывать в машину, ветерок отбросил простыню, и Плетнев увидел лицо. Это был худой, с высоким узким затылком, с солдатской стрижкой образца 1939 года человек, к которому направил его Груббе и который, вероятно, принес Баранову письмо от Светы...
Обратно ехали молча и медленно. "Ниточка оборвана, ниточка оборвана", - надоедливо вертелось в голове Плетнева.
– Здесь недалеко хорошая траттория, синьор Плетнев, - нарушил тягостное молчание Карло, - не закусить ли нам? Я, признаться, выехал вам навстречу, перехватив лишь кофе... даже без лимона!
Плетнев кивнул - он тоже не ел с утра, а утро для него началось с первыми лучами.
У стойки бара сидел лишь один посетитель, который живо обернулся:
– Хэлло, мистер Плетнев! Мы с вами ходим одними дорогами? Как вы думаете, кто убил старину Марка?
– Это он, он, - вдруг закричал высокий пронзительный голос, какие-то люди подскочили к Мауэру, начали скручивать руки. Плетнев бросился к нему на помощь, но Дуайнер крепко схватил его за рукав. Будто из-под земли появилась полиция.
– Это недоразумение...
– все пытался вмешаться Плетнев.
– Слушайте меня, я же видел, - высокий истерический голос принадлежал хозяину траттории.
– Я видел, и не только я, как в дом Марка вошел темноволосый невысокий щуплый мужчина... Все приметы сходятся!
Плетнева оттесняли все дальше и дальше от Мауэра Дуайнер и хозяин траттории, который тоже был черноволосым, щуплым, невысоким мужчиной. Плетнев заметил, что задний карман его широких брюк слишком повторяет очертания пистолета...
Вернувшись в отель, Плетнев узнал у портье, что утром Баранова спрашивал рассыльный из Дворца юстиции, и вскоре штурман ушел.
МОНОЛОГ II
Адольф всегда сторонился женщин. И Хальт - он никогда... Я не смог. Я оказался слабее. Все-таки эти проклятые рыбы однажды сослужили мне хорошую службу, когда выгнали меня на мелководье лагуны, и мне пришлось идти по берегу... С кем она была? Говорит, с мужем... Анна... Я знал, что Хальт поможет мне. Он верный друг, что бы ни говорила о нем Анна. Он все сделал, чтобы мы с ней снова были вместе.