Плохая актриса и хороший разбойник
Шрифт:
Она кричала и кричала, стоя у кромки воды, пока к ней не подбежал Уорик. Он обнял девушку и прижал к себе, Карен уткнулась ему в грудь и замолчала, но тут разразилась рыданиями.
– Тише-тише, – прошептал мужчина, – это временно.
Он осторожно взял ее на руки, не ощущая сопротивления, и вернулся на поляну. Сев на бревно и усадив девушку к себе на колени, он стал осторожно поглаживать ее по спине. Он не смеялся, не ругал за неосторожность, а просто успокаивал, как мог.
– Действие яда скоро пройдет, тебе не вечно ходить так.
– Когда?
Он небрежно пожал плечами.
– Может, через неделю.
– Неделю?! – воскликнула Карен и разразилась очередным потоком слез.
Он крепче прижал ее к себе и смахнул слезинку с ее лица.
– Поверь, пока мы выберемся из этого леса, яд давно перестанет действовать.
Девушка всхлипнула и поймала себя на мысли, что думает, какие у Уорика ласковые руки. И его запах, он почему-то был ей знаком, словно она уже вот так прижималась к нему однажды. Видимо, яд повредил ей мозги.
– Это еще ничего, – произнес мужчина, нежно укачивая Карен как маленького ребенка. – Один бедолага съел этих ягод, и у него выросли оленьи рога. Тот подумал, что жена ему изменяет, и поэтому он рогоносец. Знаешь, что он ей устроил, когда вернулся из леса?
Девушка фыркнула и спрятала улыбку у него на груди.
– Жаль, я не прихватил свой меч, а то бы избавил тебя от мучений прямо сейчас.
На этот раз Карен не выдержала и хихикнула. Слезы на глазах стали медленно высыхать, а тихий вечер и мужчина рядом успокоили ее душу. Уорик продолжал отпускать веселые шуточки, пока девушка, измученная событиями этого дня, не задремала у него на груди.
Галвин Максуиллан герцог Галлуэй сидел за письменным столом, читая послание от своего информатора. Довольная ухмылка появилась на его красивом лице. Новость, которую ему сообщили, привела его в восторг. Наконец-то, он ждал этого долгих пять лет, но теперь справедливость восторжествует. Он все-таки сможет прижать к ногтю эту непокорную тварь.
Карен Маккелан обвиняется в крупном воровстве, и ее разыскивают все варнеры Форка. А Галвин в свою очередь сделает все от него зависящее, чтобы раздуть это событие до государственных масштабов и довести новость до короля. Эта девка попадет в королевский розыск, и он станет первым, кто ее разыщет. И вот, когда она попадет к нему в руки, государственная преступница, уже никакие влиятельные защитники не смогут ей помочь.
Он смял листок в руке и швырнул его в угол. Галвин был очень зол. Зачем она вообще появилась его жизни? С этими соломенными волосами и курносым носом. С вечно вздернутым подбородком и не склоняемой волей. Она смотрела на него так, словно он был не хозяином земель, на которых располагалась ее жалкая деревушка, а пылью под ее ногами. Она задела его гордость, а этого он простить не мог.
Герцог задумался, он все чаще задал себе этот вопрос, стал бы он так отчаянно ее добиваться, имей она более покладистый характер? Отдайся она ему сразу, как крестьянки из других деревень, Галвин забыл бы о ней на следующее утро. Но нет, эта дерзкая тварь сопротивлялась как кошка, опущенная в воду. Словно имела на это право. Ну, ничего, сколь веревочке не виться…
Он потянулся и положил руки за голову. Теперь ей не скрыться от него. Он потратил слишком много сил и времени на осуществление своего плана и теперь заставит непокорную девицу отплатить за каждый день жизни, что он потратил на нее. От этих мыслей по его телу пробежал приятный холодок. Галвин был в предвкушении оттого, что сделает с ней. Никто не станет заступаться за матерую воровку. Ее отец давно мертв, Максуиллан сделал все возможное, чтобы свести его в могилу. Герцог Ольстер тоже лежит в земле, Галвин поспособствовал этому. А ее липовый брак, а Галвин был уверен, что это так, легко можно аннулировать, когда он докажет, что тот был не подтвержден. И опять от таких мыслей у него пошел приятный мороз по коже.
Долго же она сопротивлялась, бессовестная мерзавка. Он подкупил оракул (в последнее время это было несложно), чтобы тот назначил ее актрисой. С такой ролью Карен не смогла бы справиться и сдохла от голода через пару месяцев. Но нет, строптивица продержалась целых пять лет, пока не выдала свою сущность.
Но теперь все встает на свои места, и Галвин получит от нее то, чего так долго желал.
У Абигайл чуть колени не подогнулись, когда ей сообщили эту новость. Всё, небеса окончательно отвернулись от нее и теперь ей гореть в страшном пламени ведьменского котла. Фаррел Тах выкупил ее и еще пару заключенных, и теперь они вместе с вождем отправляются на его остров Терра для дальнейшего распоряжения тишаха. Девушка избежит суда, но расплата за это страшнее темницы.
Она стояла ни жива ни мертва на берегу, глядя в глубокие воды моря Эршир. С нее сняли кандалы, что надевали на заключенных во время прогулки, девушка была свободна, но чувствовала себя убитой. Впереди, дрейфуя на волнах, стояла огромная парусная ладья. Абигайл сглотнула. Волшебные силы, ей предстоит плыть на этом судне почти сутки…, находясь в открытой воде. Девушку затошнило. Но островные вожди из-за своего бычьего упрямства не терпели других средств передвижение, таких как драконы или пегасы, чтобы передвигаться на большие расстояния.
Абигайл повернула голову и с тоской посмотрела на королевский дворец, крыши которого скрывались в туманной дымке. Башня, в которой прошел месяц заточения, теперь казалась ей не таким уж плохим местом по сравнению с тем, что ее ждало.
Она перевела взгляд на двоих мужчин, стоявших рядом с ней, тоже заключенных, получивших такой же "подарок". Они выглядели вполне спокойно, даже радовались своему избавлению. Абигайл не разделяла их веселья.
И тут появился он. Облаченный в доспехи и плащ вождя, Фаррел шел уверенной походкой к своему кораблю. В таком одеянии он казался еще более угрожающим, если такое было возможно. Сегодня девушка еще не видела его. К ней в темницу вошел Одхан и сообщил "приговор". Дальше с двумя другими заключенными ее вывели из ворот замка и приказали ожидать на берегу, пока люди Таха готовили судно к отплытию.
И вот появился сам вождь. Он прошел мимо, даже не взглянув в ее сторону. Абигайл не знала, радоваться ей или плакать. Его люди подняли с корабля доску и поставили ее от борта к берегу. У Абгайл похолодело сердце, она поняла, что взбираться на ладью ей придется по этой тоненькой, узкой дощечке и определенно скользкой. Она подумала, что вождь не сможет этого сделать, но тот с грацией не свойственной таким увальням пробежал по доске и оказался на борту. Не оборачиваясь, он махнул рукой, тем самым, давая понять, что заключенным стоит следовать его примеру. Мужчины с легкостью сделали это, а вот Абигайл встала у доски и испуганно посмотрела вниз. Под доской, у края лодки шумела вода, она двигалась из стороны в сторону, раскачивая лодку. У девушки закружилась голова.