Плохие девочки не плачут. Книга 3
Шрифт:
Разве этот заботливый мужчина мог приковать меня в камере пыток и отхлестать кнутом? Посмел бы ударить по лицу или резать осколком? Насиловать, опоив стимуляторами?
Только с ним познаю моменты жуткие и прекрасные, погибаю и воскресаю, теряю контроль.
Выхожу на улицу, окунаюсь в новую реальность. Вдыхаю морозный воздух, ежусь от резкого перепада температуры, улыбаюсь.
Хрустящий снег без намека на грязь и химические реагенты. Абсолютно белый. Ни щебня, ни осадков после выброса. Ступать по нему очень непривычно,
Гигантская елка, сверкающая огнями гирлянд, а рядом с ней огромный снеговик ростом с одноэтажный дом. Уютные кафе вокруг влекут зайти хоть на пару минут, отогреться, оценить местную кухню. Магазины сувениров вызывают шопоголический оргазм, и знаю точно, не оставят меня равнодушной.
Рождественская атмосфера царит повсюду, дарит сказку малышам и возвращает в беззаботное прошлое их родителей.
Конечно, строго говоря, Рованиеми рядовое село посреди леса, в сезон битком заполненное туристами с разных уголков мира. Оленей здесь больше чем людей, расценки могут довести до инфаркта, в деревню Санты пускают по предварительной записи, а там уже все капризы за ваши деньги.
Чудеса спонсирует исключительно кошелек, но от этого легко абстрагироваться. Особенно если платишь не ты, и можно ни в чем себе не отказывать.
Гориллы-охранники растекаются по периметру, не привлекая внимания, что тяжело дается при их поразительных габаритах, но работу знают и профессионально выполняют. Даже забываю о сопровождении.
Фон Вейганд стоически переносит истеричные «а! о! вау!», снисходительно улыбается и неторопливо следует за своей частной собственностью. Наверное, ему трудно сопоставить двух различных женщин. Ту, которая стонет под ним, умоляя трахать глубже и жестче, и ту, которая с искренним интересом рассматривает елочные шарики, прыгает возле снеговика и хихикает без причины.
Когда детство благополучно отыграло в наиболее выдающейся части моего организма, я созрела для рискованного баловства.
Приближаюсь вплотную к фон Вейганду, пальчиком призываю его наклониться, обхватываю мощную шею руками, томно шепчу на ухо:
— А не хотел бы ты…
Выдерживаю многозначительную паузу и столь же чувственно продолжаю:
— …выпить чаю?
Он смеется очень тихо, но я ощущаю его улыбку физически, так, будто могу коснуться пальцами, не разрушив призрачные иллюзии.
— Хотел бы, — произносит фон Вейганд в тон мне, медлит и признается: — Хотел бы завершить начатое в самолете, но раз ты предпочитаешь чай, то не смею отказываться.
Господи, как ему удается? Лишь интонацией вгонять в краску стыда, пробуждать жаркие воспоминания, возрождать непристойные фантазии, разжигать костер посреди морозного холода.
— Пойдем, — он легонько прижимается губами к моей щеке, трется колючей бородой, целомудренным жестом посылает тысячи раскаленных иголочек возбуждения по дрожащему телу.
— Куда? — спрашиваю
Смотрю в горящие черные глаза и растворяюсь, забываю дышать, обо всем забываю.
— Тут есть отличное кафе. Посидим, отогреемся, — издевательски спокойно отвечает фон Вейганд.
Обломчик, господа.
Нет, конечно, я не рассчитывала, что он завалит меня прямо на снег и удовлетворит самые извращенные желания, не стесняясь окружающих. Но помечтать-то можно?
Вскоре располагаемся за уютным столиком. Мягкие диваны, легкая музыка, мало народу. Все то, что мне нравится в подобных заведениях.
Листаю страницы меню и понимаю — уже второй день кряду кроме шампанского ничего не ела. На этих проклятых балах кусок в горло не лезет, а по дороге была слишком занята, дабы внять требованиям желудка.
— Хочу минеральную воду без газа, тирамису, панна котту, мороженое с ванильно-сливочным сиропом и что-нибудь легкое на десерт… хм, стейк из лосося с беарнским соусом и копченые куриные крылышки, — оглашаю свой заказ.
— Если растолстеешь, я тебя брошу, — нарочито серьезно угрожает фон Вейганд.
— Тогда прибавим к списку лимонный фреш, — охотно поддерживаю тему здорового питания, поясняю: — От лимонов худеют.
Мило болтаем, смеемся и любуемся друг другом, словно обычная влюбленная пара. Словно он не бросал меня на целый год, а я не собиралась замуж за Стаса. Перемотали время назад, сменили декорации, стали чуточку старше, однако мы все те же простые и понятные герои — немецкий шеф-монтажник и его личная переводчица.
А, впрочем, это и притягивает нас вновь и вновь, будто магнитом. Дух противоречивых, взаимоисключающих сочетаний. Плюс на минус.
Меня восхищают захватнические инстинкты, сила и властность, сквозящие в каждом движении прирожденного хищника. Ощущения на грани, боль и наслаждение, сплетенные воедино нитями судьбы.
Его поражает наивность, невинность, непосредственность без примеси фальши. Он бы мечтал растлить, развратить, растоптать эту раздражающую естественность. Так было бы проще: получил, что хотел, и отправил обратно на помойку. Но так не всегда получается.
Вроде пора осчастливиться, а тревога не оставляет.
Какая-то несправедливая хрень.
Сижу в кафе сказочного города, накормленная и напоенная, с мужчиной мечты, моим Мистером Сексом. Сижу и давлюсь горечью.
Вот что это?!
С жиру бешусь, не иначе. Лопату бы в руки да снег расчищать. Глядишь — попустит, ведь физические нагрузки способствуют выработке эндорфинов.
— А где они прохлаждались, пока ты на заводе трудился? — указываю на охранника за соседним столом. — Маскировались так удачно, что я их не замечала?
— Их там не было, тогда меня прикрывали сотрудники другого типа, — фон Вейганд наклоняется и понижает голос: — Правда, хочешь узнать все секреты?