Плохие парни оставляют раны

Айнави

– Почему ты раньше про него не рассказывала? – Первой нарушаю затянувшуюся паузу.

– Он не тот парень, с которым тебе стоит водить знакомство, – раздражённо отвечает Марина.

Понимая, что она явно не в духе, больше не задаю никаких вопросов. Молча мы идём на лекцию.

В среду вопреки опасениям Марины Никита появляется вовремя. Они с Димой уходят в библиотеку, а мы ждём на крыльце, отойдя в тень колонны, чтобы по словам подруги, «не привлекать к себе лишнего внимания». Она выглядит спокойной и сосредоточенной, я же ощутимо мандражирую, хотя и стараюсь не подавать виду. Всё-таки я совсем не привыкла нарушать правила.

Первым

возвращается Дима, он передаёт сестре читательский билет и, пожелав нам удачи, почти бегом направляется в сторону автобусной остановки. На мой резонный вопрос, почему он не дождался Ника, который приехал на машине, Марина лишь пожимает плечами. Ладно, не моё дело.

Проходит ещё минут десять, когда на крыльце наконец появляется Ник. Окинув меня пристальным взглядом, спрашивает:

– Волнуешься?

– Немного, – отвечаю я, одновременно протягивая руку за читательским.

Но Ник не спешит отдавать мне билет. Задумчиво оглядывает меня с ног до головы, чем вызывает у меня внутри смятение. Вижу как в его глазах появляются лукавые искорки.

– Что мне будет за помощь? – с трудом сдерживая улыбку, спрашивает Ник, демонстративно крутя читательский в пальцах.

– Мы с Мариной проведём в твоей квартире генеральную уборку, – невозмутимо отвечаю я.

– Э, нет, – ухмыляется Ник, – это Марина, – он делает ударение на имени сестры, – пообещала мне уборку. А с тебя, – принимает нарочито серьёзный вид, – поцелуй. Ладно, поход в кино, – произносит он, заметив как я недовольно поджимаю губы в ответ на его слова. – Так что?

– Ничего, – пожимаю я плечами, продолжая сохранять невозмутимый вид, хотя и ощущаю, как кровь приливает к щекам. Остаётся только надеяться, что Никита не заметит моего смущения за румянцем, появившемся из-за долгого пребывания на холоде. Я и так нервничаю из-за всей этой возни с библиотекой. И, может, в другой ситуации заигрывания Ника мне были бы даже приятны, но сейчас они меня больше раздражают, чем радуют. – Давай билет или я пошла.

– Вредина, – разочарованно тянет он, но протягивает мне синие корочки. – Увидимся ещё, – многообещающе произносит Ник и, подмигнув, идёт в сторону крыльца.

Я же, не без труда отворив тяжёлую входную дверь, захожу внутрь.

Мы сидим с Маринкой в читальном зале почти до вечера с небольшим перерывом на то, чтобы перекусить в буфете. Подруга, окончательно осмелев, даже берёт ещё несколько журналов по другим предметам. В общем, мы что называется, отводим с ней душу по полной.

Читальный зал находится на втором этаже. Ведут на него две широкие лестницы, располагающиеся по разным сторонам холла. Успешно сдав всю литературу, мы с Мариной, прихватив с собой кипу сделанных распечаток, наконец собираемся домой. Договариваемся спуститься в холл по разным лестницам и встретиться у гардероба.

– Девушка, предъявите билет, пожалуйста. Девушка!

Я не сразу реагирую на женщину-контролёра, которая сидит за специальной стойкой, расположенной у нижних ступеней лестницы.

– Вы мне? – переспрашиваю я, ощущая как от мгновенного выброса адреналина в кровь, ускоряется биение сердца, а на висках выступает испарина.

– Ну не Папе же Римскому, – фыркает контролёрша.

– А зачем?

Я просто пытаюсь потянуть время, понимая, что отвертеться от неё вряд ли выйдет.

– Больно молодо выглядишь, – охотно поясняет женщина. Протягивает руку, чуть

приподнимаясь со стула, и повторяет уже более грубо и решительно: – Покажи читательский!

Я не знаю, почему я поступаю так, как поступаю. В конце концов, поймав меня с поличным, то есть с чужим билетом, максимум, чтобы она сделала, забрала его, попутно отругав. Но почему-то именно в этот момент разум меня оставляет и я действую, подчиняясь порыву, спровоцированному страхом. Это чувство, как известно иррационально, как и мой поступок. Я резко срываюсь с места и со всех ног бегу в строну выхода из библиотеки. И даже тот факт, что на улице середина ноября, а моё пальто сдано в гардероб, меня не останавливает. Слышу как начинает кричать контролёрша. Вижу, как бросается в мою сторону пожилой охранник и как на другом конце холла замирает Маринка, наблюдающая за разворачивающейся перед её глазами картиной с открытым от изумления ртом.

До входной двери мне остаётся всего пару метров, когда я цепляюсь носком правой ноги за край коврового покрытия, и, вскрикнув, лечу вниз. Успеваю при этом всплеснуть руками, пытаясь сохранить равновесие, но добиваюсь только того, что несколько десятков листов с распечатанной ранее информацией, оказываются подброшены в воздух. Пара секунд, и я лежу на полу, больно приложившись о пол коленями и ладонями, а сверху меня покрывают листы бумаги.

В холле повисает тишина. Немногочисленные посетители молча разглядывают меня. Охранник, уже не спеша, идёт в мою сторону. Мне хочется провалиться сквозь пол библиотеки от острого чувства стыда. Такого позора мне ещё не приходилось испытывать.

– Ты жива там, девочка? – Охранник склоняется надо мной, протягивая руку. Он не ругается, наоборот, выглядит искренне обеспокоенным. – И чего так испугалась? – продолжает причитать, помогая мне подняться. – Эх, горе луковое, читательский что ли чужой?

Я лишь киваю, опустив голову, чтобы не видеть взглядов окружающих. Отряхиваю одежду, заодно пряча пунцовые от стыда щёки.

– Простите её, пожалуйста, – рядом со мной появляется Марина. – Просто она… Мы, да, мы первокурсницы, а задают столько, и требуют тоже, и в общем… – подруга говорит сбивчиво, одновременно крепко сжимая мою ладонь в своей руке.

– Ох, девочки, поздно теперь. – Охранник кивает в сторону контролёрши, что попыталась меня остановить. – Я-то бы отпустил, но я человек подневольный. Сделаю вид, что про тебя я не слышал, – взглянув на Маринку, говорит он. – А твой билет, – он поднимает читательский с пола, – придётся забрать. Да ты не переживай, – мужчина ласково треплет меня за плечо, – скажешь хозяину, чтобы новый завёл. Придётся правда штраф заплатить и за новые корочки, но, – по-доброму улыбается он, – там рублей восемьдесят выйдет, не больше.

– Спасибо, – выдавливаю я, постепенно приходя в себя.

Вот я дура! Какого лешего, я устроила такое представление?

Охранник уходит, а мы с Мариной собираем наши распечатки, забираем одежду и как можно быстрее выходим на улицу. В следующий раз я сюда приду уже по своему билету, надеюсь, к тому времени моё феерическое посещение этого храма науки сотрётся из памяти сотрудников.

– Не расстраивайся, – говорит Марина, а потом, не выдержав, начинает хихикать. Сначала тихо, искоса поглядывая на мою реакцию. – Это было незабываемо, – с трудом выговаривает она. И, глядя на смеющуюся подругу, я тоже начинаю хохотать.