Плохо быть богатой
Шрифт:
– Полегче, – хрипло шепнула она, когда от резкого движения оторвались пуговицы на блузке, покатившись по полу. Но он лишь жадно припал к ее губам.
Сама того не замечая, она продолжала срывать с него одежду с такой же бездумной поспешностью, с какой это делал он. Они набросились друг на друга, как голодающие на долгожданную пищу. Она вскрикивала, ощущая его губы там, где она больше всего ждала их, а он стонал от ее прикосновений, уже не в состоянии сдержать себя. И он вошел в нее, медленно и нежно.
Закрыв глаза, она полностью отдалась чувственному наслаждению.
– Я сейчас умру, умру… – кричала она, хватая воздух.
Затем все пришло в движение, и, словно в неслышном взрыве, она провалилась в темноту.
Обессиленные, тяжело дыша, они лежали там, где их застал взрыв.
Эдвина открыла глаза, все еще пребывая в полумраке охватившего ее экстаза, чувствуя – и это было так прекрасно! – что он все еще в ней.
С этим осознанием начали вновь пробуждаться желания. Почему все должно кончиться? Почему эта страсть не может длиться вечно? Разве жизнь не состоит в этом?
И, словно прочтя ее мысли, он осторожно, чтобы ничего не нарушить, слегка приподнялся.
Она смотрела ему в лицо и улыбалась.
Наклонив голову, он поцеловал ее шею сначала с одной стороны, потом – с другой и тихо сказал:
– А теперь, когда мы отдали то, что давно надо было отдать, можно заняться любовью серьезно и не торопясь.
И она почувствовала, как его лишь задремавшая внутри нее сила вновь возвращается к жизни, порождая в ней новый жар. От одной мысли, что опять начнется этот безумный взлет, а затем вожделенное падение, сулящее всепожирающий экстаз, огонь желания вспыхнул еще сильнее.
– Но не слишком торопясь! – И она прижала его к себе, ощутив, как пульсирующий жаркий таран, вернувший ее к жизни, пришел в движение.
56
В доме была только женщина, которая приходила убирать дважды в неделю.
– Иду, иду, – откликнулась она на звонок в дверь, проходя через холл.
Эрмина Жанно была слишком невозмутимой, чтобы побежать или хотя бы ускорить шаг.
Звонок повторился. Настойчиво. Но это отнюдь не прибавило ей скорости. Она привыкла делать все в своем темпе, может, в этом виновато безжалостное тропическое солнце, а может, и влажный климат, в котором прошла большая часть ее жизни.
Эрмина была статной, ширококостной женщиной с пышной грудью, она страдала плоскостопием, что явно чувствовалось в походке. Кожа ее цвета хорошего молочного шоколада слегка блестела, равно как и большие очки с золотой буковкой Е, приклеенной в нижнем углу левого стекла.
Подойдя к двери, она сперва подозрительно уставилась в глазок. То, что она увидела, заставило ее нахмуриться: на площадке стоял полицейский офицер в форме, в больших, как у летчика, зеркальных темных очках и низко надвинутой на лоб фуражке с козырьком. Еще она разглядела его усы.
Реакция, которую он у нее вызвал, была не из приятных. Эрмина жила в районе Бруклина, где обитали ее соплеменники с Ямайки, Гаити и Гренады; в большой недорогой квартире вместе с ней жили еще шесть ее родственников, один из которых, как она знала, промышлял наркотиками. Да в общем, и не наркотиками, поскольку марихуану она за таковую не считала.
Накинув цепочку, она приоткрыла дверь.
– Да, мистер? – мрачно спросила она. – Чего нужно?
– Мисс Билли Дон дома, мэм? – вежливо поинтересовался тот.
– А зачем она вам?
– Извините, но говорить не положено.
– Ее нет. Она на работе.
– Не знаете, когда она вернется? Может, я подожду в доме?
Почувствовав облегчение, что это не насчет ее кузена, она пожала плечами. А коли так, ей все равно, что ему надо и где он будет ждать, если, конечно, не будет болтаться по дому и нарушать порядок.
Она закрыла дверь, сняла цепочку и вновь распахнула ее.
– Только не курить, – хмуро буркнула она. – Еще не хватало мне пепла и вони, я только убрала.
– Да, мэм, – и прошел в дом.
Все эти дома похожи друг на друга, подумал он, оглядываясь.
Несмотря на все устрашающие меры безопасности – узорная стальная решетка на окнах первого этажа, массивная дубовая входная дверь, суперсовременная сигнализация от взломщиков и две стальные с замками двери, изнутри соединяющие дом с клиникой Купера, – проникнуть сюда оказалось легко.
Форма полицейского и не слишком подозрительная уборщица – вот и все.
Арочным коридором Эрмина провела его в гостиную.
– Я уже убрала здесь, так что ничего не трогайте. – Подбоченясь, она указала на белый диван с огромными подушками в прошивках, как от удара каратэ. – Сюда не садитесь, понятно?
– Хорошо, мэм. Кто-нибудь еще есть в доме? С кем можно было бы поговорить? – спросил он тихо.
– Нет. Доктор в клинике.
– Он может прийти?
– Откуда мне знать? Иногда приходит, иногда – нет. Все зависит от того, сколько у него бывает операций.
Склонив голову набок, она постояла еще минутку, с сомнением разглядывая его. Странно, но что-то в его внешности показалось необычным… но это „что-то" ускользало. Может, это из-за фуражки, очков и усов, мешавших рассмотреть его лицо? Или из-за чуточку длинноватых волос? Нет, не то. У всех полицейских теперь волосы закрывают уши, некоторые даже носят серьгу.