Плохое поведение
Шрифт:
— У меня занятие через две минуты, — проговаривает, — мне нужно собраться, а в голове ни одной мысли… Не подходи! — она выставляет руку вперед, увидев мою попытку к ней подойти. Останавливаюсь и расставляю руки.
— Иди сюда.
— Это мне никак не поможет, — неуверенно отзывается Каролина.
— Иди ко мне, — мягко ей улыбаюсь. Выдыхает и послушно обнимает меня за талию. Оборачиваю вокруг нее руки. Чертовски идеальна для моих объятий. Вкусный запах от ее шелковистых волос окружает меня. Даже просто стоять с ней в моих объятьях чертовски приятно.
— Скажи, чем занят вечер твоего четверга? —
Она пожимает плечами.
— У меня не было планов.
— Теперь есть. Любишь кино?
Она поднимает голову и смотрит на меня.
— Слишком банально? — усмехаюсь.
— Это свидание? Мы ведь…
— Это секс-свидание, — быстро перебиваю ее, — и не выходит за рамки наших отношений. Ну?
Ложь, черт возьми, это обычное свидание. И я не дам ей соскочить, потому что после она должна будет сходить со мной еще на сотню таких. Нет второго человека с кем мне настолько комфортно вдвоем. И я не собираюсь ее упускать. Папа, когда еще разговаривал со мной, до армии, как-то сказал: «Не упусти ту, с которой хорошо смеяться, молчать и в постели». Эти слова въелись в мою память. И, похоже, я нашел такую. Бог свидетель не искал, но вот она.
Девушка отстраняется, забирает свою сумку, и вновь смотрит на меня.
— Во сколько ты заедешь?
— В шесть?
— Хорошо, я буду готова, — она улыбается, разворачивается и, открыв замок, останавливается, — только…
— Что? — настораживаюсь.
Она оборачивается.
— Пока мы…ну… встречаемся, пусть будем… только мы.
Выдыхаю, чертовски хорошее правило. Пусть привыкает, потому что так будет всегда: только я.
— Мне подходит. Никого третьего, — проговариваю. Каролина, расправив плечи, выходит.
Мне кажется, или эти несерьезные отношения становятся самыми серьезными в моей жизни?
12 стр
Каролина
Господи, какой он притягательный! Захар замает целый день мою голову, и каждый раз, когда я вспоминаю его губы, приятная дрожь охватывает меня. Чувствую себя самой ужасной поганкой, я не могу… не должна быть такой счастливой в дни траура. Но ничего не могу с собой подделать. Он заставляет это чувствовать, будто внутри распускается цветок и миллион бабочек заполняют мой живот. До него я не с кем такого не испытывала. Но это чудесное чувство.
Два уверенных стука в мою дверь отрывают меня от приятного мечтания. Слегка хмурюсь, мама решила со мной заговорить?
— Да?
Дверь открывается и заходит папа. Он редко заходит ко мне в комнату. Вообще с тех пор как мне исполнилось пятнадцать ни разу, по-моему. Поэтому невольно напрягаюсь.
Он оглядывает стены и неторопливо подходит ко мне, садится на край кровати, рядом со стулом, на котором сижу.
— Привет, пап, — проговариваю.
— Работаешь? — он кивает на ноутбук открытый передо мной. Смотрю на пустой вордовский документ, который должен быть заполнен заданиями для второго курса.
— Эм… — медленно закрываю крышку, — да.
— Как провела выходные? — спрашивает он, внимательно смотря мне в лицо.
— Неплохо, — сглатываю.
— Где?
— На ферме за городом.
— С кем?
— Ну, там живут милые люди, очень большая семья…
— Исаевы, —
Хотя здесь нет ничего удивительного. Если бы папа не знал где я, он бы весь шар земной перевернул, но нашел. Именно ему я написала смс. Не удавлюсь, если он с того момента знает все про каждого члена, включая сколько раз, кушал за выходные трехмесячный Эльдар.
— Я спрашиваю, с кем ты туда поехала, а не к кому.
— С… с другом. Его зовут Захар.
Папа поднимает брови.
— И давно вы дружите?
— Я… К чему этот расспрос? — вновь хмурю брови и складываю руки на груди, — по-моему, я достаточно взрослая, чтоб самой выбирать себе друзей.
Папа слегка пожимает плечами.
— Я просто хочу знать о тебе все. Это странно для тебя?
— Папа, мне уже не пятнадцать, — поджимаю губы.
— Это не отменяет, что ты моя дочь.
Папа по-свойски облокачивается на подушки слева.
— Мы дружим не так давно, но он замечательный человек, — отвечаю и, отвернувшись от отца открываю ноутбук и учебник, — извини, мне нужно работать.
— Сколько ему лет?
— Двадцать два.
— В двадцать два очень рано становится замечательным человеком, — выдыхает папа и встает, — чем он занимается?
— Ты ведь сам все можешь узнать, к чему эти расспросы? — вновь обращаю свое внимание на папу. Он подходит и поднимает мое лицо за подбородок.
— По бумажкам, я не могу увидеть твоих глаз, — проговаривает отец задумчиво, — чем он занимается?
— Он студент и подрабатывает в кафе, — выдергиваю свой подбородок из папиных пальцев.
Отец вновь поднимает брови, но по его лицу, как впрочем и всегда, трудно догадаться о чем он думает.
— Может, ты его пригласишь как-нибудь на ужин? — неожиданно предлагает он.
— Что? Зачем? — удивляюсь.
— Мне бы хотелось с ним познакомиться.
— Нет, папа. Не нужно этого делать, пожалуйста.
— А что я делаю?
— Вмешиваешься в мою жизнь.
Папа гладит подбородок, как если бы у него была борода. Выдыхает.
— Ладно, — проговаривает он, наклоняется и целует меня в лоб, — работай, лягушонок. Потом поговорим.
Против воли улыбаюсь своему детскому прозвищу. Но улыбка быстро пропадает. Папа никогда не давил на меня. Однако в итоге, всегда получал желаемое. Но в этот раз такого не будет, лягушонок вырос вполне в такую взрослую лягушку.
В четверг после занятий иду по коридору колледжа и обнимаю папку к груди. Мы не виделись два дня. И я против воли ищу Исаева глазами, но нигде не нахожу. Понимаю, почему мы не ведем смс — переписку, ведь именно так себя ведут партнеры по сексу. Ничего лишнего. Хотя обману, если скажу, что не проверяла телефон каждые две минуты. И что еле заставила себя не позвонить ему и не попросить меня забрать с поминок вчера. Очередное показательное выступление от нашей семьи. Бабушка с умением мастера бы обсмеяла сие действо и речи каждого малознакомого или вообще незнакомого. Весь вечер со мной пытался заговорить Ян, но я попросила его оставить меня, и проявить уважение к памяти моей бабушки. Потому что действительно было совершенно не до него. Захар только в конце последнего занятия написал, что будет ждать меня у ГОС аптеки именно туда я и направлялась.