Плохой
Шрифт:
— Тебя злит, что я не трахну тебя? — я убираю её волосы с шеи и замечаю намёк на большую татуировку, выглядывающую из-под верха её платья. И как она контрастирует с атласным материалом! Она выглядит такой элегантной, но в то же время совершенно безжалостной. Как ландыш… — Я знаю, как для тебя важно, чтобы мужчины падали к твоим ногам.
— Тебя расстраивает, что твой жёсткий контроль не позволяет этого сделать? — она снова поворачивается, приближая свои губы к моим. — Это вызывает у тебя желание закончить эту ночь? — её рука скользит по моей промежности, когда она приподнимает бровь.
— Я не смешиваю
— Хм-м. — Её взгляд опускается на мои губы. — А ты, Ронан, враг. Но разве мы не всегда хотим того, чего не должны?
— О, разве это так? — я лезу в карман и хватаю свой нож, вытаскивая его, когда толкаю её к книжному шкафу. У неё перехватывает дыхание, и я улыбаюсь, прежде чем полоснуть её по груди. Она задыхается, когда тонкая струйка крови вытекает из раны, идеально стекая по изгибу её груди. Я провожу по ней пальцем, подношу руку к губам и касаюсь кончиком языка капли крови. — Я с таким нетерпением жду того дня, когда ты встанешь на колени с моим членом в своём грязном маленьком ротике, — шепчу я, засовывая нож обратно в карман и отпуская её.
Она одаривает меня самодовольной улыбкой, и я щёлкаю пальцами. Через несколько мгновений Игорь переступает порог и, схватив Камиллу за локоть, выводит её из комнаты.
Каким замечательным сюрпризом всё обернулось.
Я подхожу к своему столу и просматриваю запись с камеры наблюдения на своём ноутбуке как раз вовремя, чтобы увидеть, как Игорь заталкивает Камиллу в её комнату.
На мгновение она застывает, и мне интересно, о чём она думает. Как, должно быть, она злится, что у меня иммунитет к её чарам. Вскоре она поворачивается к камере, поднимает глаза и показывает мне средний палец. Хлопая в ладоши, я смеюсь.
Такая дерзкая и игристая… И такая красивая кровь.
Я достаю нож из кармана и кладу его на стол, разглядывая острый край. Кровь доставляет мне большое удовольствие. Это что-то завораживающее. Но это же причина номер один, по которой я не мараю руки. Нехорошо смешивать удовольствие с бизнесом. В начале своей карьеры я понял, что этим слишком легко увлечься, и мне нужно всё спланировать, просчитать, контролировать, чтобы всё шло соответствующим образом. Однако одна вещь меня чрезвычайно волнует: Камилла недолго будет оставаться для меня бизнесом…
— Сэр, — один из охранников входит в комнату. — Анастасия Деревичи у главных ворот.
— Интересно, зачем же? — улыбка изгибает мои губы, и я загоняю поглубже грязные мысли о красной крови Камиллы. — Впусти её на территорию. — Я обхожу охранника и иду по коридору. Слуга стоит у двери и ждёт с моим пальто в руках. Я беру его и поднимаюсь на крыльцо, останавливаясь, когда чёрная машина огибает подъездную дорожку. При резкой остановке из-под шин поднимается снежная пыль.
Задняя дверь открывается, и наружу высовываются длинные ноги Анастасии.
— Ронан, — говорит она, её щеки раскраснелись, а лицо перепачкано тушью. — Он знает.
Не улыбайся.
— Кто знает что, Ана?
— Николай. — Она прикрывает рот рукой и всхлипывает. — Он знает о нас!
Конечно, он знает, но я должен притвориться шокированным, поэтому провожу руками по волосам и расхаживаю назад-вперёд.
— Как? — я спрашиваю. — Откуда он знает?
— Были фотографии… — я вижу, как бьётся пульс у неё на шее, и наслаждаюсь этим зрелищем. Она боится его, но она боится не того человека.
Заставив себя нахмуриться, я спускаюсь по ступенькам и заключаю Анастасию в объятия.
— Всё будет хорошо. — Я прижимаюсь своими губами к её губам, теряясь в театральности всего этого.
— Что мы будем с этим делать? — спрашивает она. — Он угрожал убить тебя. — О, неужели он это сделал? Как чудесно! Как я рад это слышать. Хотя трахать Ану было нетрудно, я никогда не трахал её ради чистого удовольствия. Я трахал её из-за Деревечи. Потому что сердце женщины — её самое слабое место, и даже в аду нет такой ярости, как у отвергнутой женщины. — Я ухожу от него, — шепчет она.
— Не глупи. — Я отхожу в сторону и жестом указываю ей на машину. — Он убьёт нас обоих, если ты уйдёшь. — Он этого не сделает, но она этого не знает, а я хочу, чтобы она чувствовала себя в ловушке.
Я придерживаю для неё дверь и оглядываюсь на окно Камиллы. Она стоит рядом с раздвинутыми занавесками, наблюдая, и должен признаться, что не смог бы спланировать всё лучше, даже если бы попытался. Мы с Анастасией садимся в машину, и как только дверь закрывается, я целую её. Сильно. Жёстко, как будто всё, что мне нужно в этом мире, — это она, и в некотором смысле в этот самый момент — это правда. Она — моя пешка, которую я должен двигать и манипулировать ею, чтобы убрать с доски другого короля.
Глава 9
КАМИЛЛА
«Firestarter» — The Prodigy (трек)
Я наблюдаю, как Ронан садится в машину с худощавой блондинкой и уезжает. Эта женщина так сильно хочет его; с таким же успехом она могла бы лечь на заснеженную подъездную дорожку и раздвинуть свои ноги длиною в милю. Как будто этот человек нуждается в ещё каком-то подъёме своего самолюбия.
Один взгляд на неё — и он заполучил её именно там, где хотел, а я так же беспомощна. Вынужденная оставаться его пленницей, бессильная что-либо сделать, чтобы помочь бизнесу, который я построила. Тем временем он играет со мной, как с одной из своих дешёвых шлюх. И я позволила ему. Я пытаюсь играть в игру, правила которой знает только он.
Я почти овладела им, пока он не овладел мной.
Я расстроена, я зла, и я хочу, чёрт возьми, причинить ему боль. Я хочу сжечь дотла его идеальную маленькую жизнь. Сцена, когда он так легко играет со мной, прокручивается в моей голове, и моё раздражение растёт с каждой секундой. Меня раздражает его бесконечное спокойствие, этот идеальный контроль, которому, как я вижу, он придаёт огромное значение. Я улыбаюсь при мысли о том, как буду наблюдать, когда он сорвётся. Наблюдать за тем, как такой человек, как он, обрушивается на этот мир — это было бы прекрасно и ужасающе. Он наверняка убил бы меня, и тогда у него не было бы никаких рычагов воздействия, никакой власти над моим братом или моим картелем.