Площадь Согласия. Книга 1
Шрифт:
В образовавшейся сутолоке, понуро опустив плечи, Тамара вышла на крыльцо. На душе было хуже некуда: значит, ее предположения оказались верными и он не желает ее видеть. Взглянув на тяжелевший с каждой минутой пакет, она задумалась и вдруг решительно повернула обратно. К счастью, в окошке виднелось лицо другой женщины.
— Вы не могли бы пригласить Алексея Радченко из восемнадцатой палаты травматологии? Передайте ему, что пришли от Куприяновых. От Евгения Ивановича и Нины Михайловны.
— Это от врачихи нашей? — потянувшись к телефону, недоверчиво уточнила санитарка.
— Именно. И, если
На сей раз ждать пришлось недолго: буквально через пять минут в спортивном костюме и с костылем пол мышкой по ступенькам лестницы спустился Алексей. Встретившись с Тамарой взглядом, он растерянно попытался увидеть кого-то у нее за спиной, но, никого не обнаружив, снова посмотрел на девушку.
— Вот, — сделав шаг навстречу, протянула она ему пакет. — Тетя Нина просила передать. Посуду заберет завтра.
— Спасибо, — переместив костыль, машинально взял он пакет и опустил глаза.
«Господи, как же он хорош! Даже с этим костылем и в этой больничной пижаме!» — невольно отметила она.
— Не ожидала, что тебе так неприятно слышать мою фамилию, — не сдержала она обиду. — Ну да ладно… Я пошла. Выздоравливай.
Продолжая тупо рассматривать то ли пакет, то ли цементный пол, Алексей промолчал. До этого он почти час просидел с друзьями в вестибюле, только-только приковылял обратно в палату, присел на кровать, как медсестра снова открыла дверь и назвала его фамилию. Стоило ей добавить, что теперь его ждет Крапивина, Алексей буркнул в ответ:
— Такой не знаю.
— Видать, обидела, — вздохнул пожилой сосед с поднятой кверху ногой, увешанный кучей гирь и противовесов.
— Точно, точно! — рассмеялся больной у окна. — Ко всем выходит, а эту, видите ли, не знает! Обидела, видать, шибко!
— Ох, молодо-зелено! Да ради того, чтобы встать с этой кровати, я готов прямо сейчас тещу первой жены расцеловать! — И, видимо, представив себе эту картину, мужчина хмыкнул, отчего гирьки принялись мелко подрагивать, заставив их обладателя сморщиться и замолчать.
Тяжело вздохнув, Алексей молча подхватил стоявший рядом костыль и потащился к двери. Весть о том, что дожидаются Куприяновы, настигла его уже на лестнице.
«Значит, она пожаловала с родственниками. Неудобно получилось… Странно, — продолжал он осторожно ковылять вниз. — И Евгений Иванович, и Нина Михайловна свободно проходили в палату».
Стоило ему оторвать взгляд от последней удачно преодоленной ступеньки, как он тут же столкнулся с Тамарой и с опозданием понял, что она пришла одна. Растерявшись, Алексей впал в странное оцепенение: все вокруг словно погрузилось в туман, а разговоры в вестибюле слились в один сплошной гул, к которому примешивался девичий голос. Когда же он поднял голову, рядом никого уже не было: лишь где-то в дверях мелькнула знакомая фигура с рассыпанными по плечам темно-каштановыми волосами.
Тамара выбежала на крыльцо, и ее сразу обдало холодом. То ли от обиды, то ли от ветра защипало глаза. Смахнув выползшую слезу, она вытянула шарф, плотнее обернула его вокруг шеи и быстро зашагала к остановке.
В выходной день транспорт работал с большими интервалами, и пока она добралась до общежития, здорово продрогла. С одним желанием выпить чаю и согреться она забежала
В углу за кроватью давно кипел тщательно упрятанный от глаз комендантши электрический чайник, а сидевшая за столом девушка глотала слезы и все смотрела, смотрела на человека с кубком в руках…
…Засыпая в гостиничном номере, Тамара вдруг ясно услышала голос сына:
— …Мама, а что это за дядя? Я его знаю?
Перебирая кипу документов в поисках какой-то справки, она неожиданно наткнулась на потускневшую, потертую по углам фотографию и надолго застыла на полу.
— Нет, дорогой, — не в силах оторвать взгляд от запечатленного на черно-белом снимке улыбающегося Алексея прижала она к себе пятилетнего Сережку. — Он уехал.
— И больше не вернется? — отстранившись от матери, недоверчиво спросил мальчик и хлопнул длинными пушистыми ресницами.
— Не знаю, — погладила она белокурые волнистые волосы. — Он очень занят.
— У него такая игрушка интересная, — снова перевел малыш взгляд на снимок. — Если он вернется, мы попросим его дать мне с ней поиграть?
— Обязательно попросим.
— Обещаешь?
— Обещаю, — успокоила его Тамара и сунула снимок обратно в папку с документами. — Если только он вернется…
9
…Сон был беспокойным. Вернее сказать — его не было вовсе: воспоминания, вырвавшись из многолетнего заточения, наслаивались друг на друга и переключались, точно картинки в телевизоре. Вот она подъехала на своей «копейке» к дому, а навстречу тетя Аня с Сережкой идут из садика. Вот она нажала кнопку звонка, и в проеме двери возник Юра с сыном на плечах, и вдруг все пространство заполняет новая квартира, только почему-то еще до ремонта. Серая штукатурка, снятые батареи отопления… Становится холодно, страшно: все вокруг на глазах покрывается коркой льда, льдины увеличиваются в размерах, тянут к ней острые края, а она бросается к телефонной трубке, чтобы услышать спасительный голос. В этот момент рядом возникает мужчина, который словно гипнотизирует ее своим взглядом, заставляет опустить трубку, из которой все тише и тише доносится: «Мама! Мама!..»
…Очнувшись в холодном поту, Тамара присела на кровати, лихорадочно оглянулась по сторонам и, сообразив, где находится, снова опустилась на подушку. Тут же перед ней вновь возникла покрытая льдом телефонная трубка.
«Нет! — тряхнула она головой. — Надо как-то прервать этот кошмар!»
Рывком поднявшись, Тамара опустила ноги на пол и взглянула на часы. Пять утра. Встав с постели, она подошла к крохотному бару, плеснула в стакан минеральной воды, слегка раздвинув шторы, выглянула в окно и непроизвольно задержала взгляд на балкончике дома напротив: такие же плотные, не пропускающие свет шторы и никого. Никакой мужской фигуры.