Плутовка
Шрифт:
Она обескуражено смотрела на него.
— Я даже не знаю, кто такой Тэрритон.
— Тогда мы с полным правом можем считать, что ты добилась успеха, — язвительно заметил он. — Конечно, имея столько поклонников, можно позволить себе не знать их имен.
Она чуть-чуть наклонилась к нему, сморщила лоб и с любопытством посмотрела ему в глаза. Он не догадывался, что это может значить, поэтому тоже наклонился к ней и спросил:
— Да?
— Да ты ревнуешь! — чуть слышно произнесла она, сама
Он знал, что она права, но частичка его натуры — очень высокомерная и очень свойственная мужчинам — не позволила ему согласиться с ней:
— Ты льстишь себе, Генри. Я…
— Нет, — уже громче сказала она. — Ты ревнуешь! — Она от удивления раскрыла рот, и ее губы растянулись в широкой улыбке.
— О Господи, Генри, а что же ты ожидала? Ты флиртуешь со всеми мужчинами до тридцати и по крайней мере с половиной из тех, кому за тридцать. Ты называешь Неда милым, что-то шепчешь ему на ухо…
— Ты ревнуешь! — Казалось, ничего другого она сказать уже не могла.
— Не этого ли ты сама добивалась? — вырвалось у него. Он был зол на нее, на себя, даже на ни в чем не повинных лошадей, запряженных в экипаж.
— Нет! — выкрикнула она. — Нет. Я… Я просто хотела…
— Чего, Генри? — требовательно спросил он, кладя руки на ее колени. — Чего ты хотела?
— Я просто хотела почувствовать, каково это, когда тебя желают, — сказала она негромко. — Ведь ты больше не хотел и…
— О Господи! — В мгновение ока он оказался рядом с ней, притянул ее к себе и сильно обнял.
— Ты думала, что я больше не желаю тебя? — он горько рассмеялся. — Господи, Генри, да я думал о тебе ночи напролет. Мне стали неинтересны книги. Не хотелось ехать на скачки. Я просто лежал на кровати, смотрел в потолок, безуспешно пытаясь не думать о тебе.
Генри уперлась руками ему в грудь, пытаясь хоть немного отстраниться от него. То, что он говорил ей сейчас, никак не соответствовало его поступкам все эти последние дни.
— Почему же ты с таким упорством продолжал обижать меня? — спросила она. — Почему так настойчиво отталкивал меня?
Он покачал головой и снова рассмеялся:
— Я слишком многого наобещал тебе, Генри. Я обещал познакомить тебя со всеми достойными холостяками Лондона, а затем понял, что мое единственное желание — спрятать тебя ото всех, для себя. Ты понимаешь это? Ведь я хотел соблазнить тебя, — откровенно признался он, — чтобы ты не досталась другому мужчине.
— О Данфорд, — сказала она нежно, положив свои руки поверх его.
Он схватил их, словно искал спасения.
— Ты была со мной в опасности, — его голос стал хриплым. — Ты и сейчас в опасности.
— Думаю, что в безопасности, — прошептала она. — Я знаю это.
— Генри, ведь я обещал тебе… Черт возьми, ведь я обещал…
Она облизнула губы.
— Я не хочу знакомиться с другими мужчинами, не хочу танцевать с ними, и не нужны мне их цветы.
— Генри, ты сама не знаешь, что говоришь. Я не имею права лишать тебя возможности… — Данфорд, — перебила она, сильно сжав его ладони, — зачем мне искать принца, если он у меня уже есть?
Он смотрел на нее и никак не мог поверить увиденному в ее глазах. Они ласкали, согревали его, глядя в них, он чувствовал, что может завоевать весь мир.
— О Генри, — чуть запинаясь, сказал он, — я такой идиот.
— Нет, совсем нет, — быстро возразила она, желая успокоить его. — Ну может быть, совсем чуть-чуть, — уступила она. — Только совсем чуть-чуть.
Данфорд не мог не улыбнуться.
— Неудивительно, что ты так необходима мне? — Он слегка коснулся губами ее губ. — Ты знаешь, когда мне нужно немного лести или похвалы и когда мне хочется поцеловать тебя.
— Например, как сейчас? — спросила она дрожащим голосом.
— Особенно сейчас. — Он снова поцеловал ее, на этот раз более настойчиво, будто желая вытеснить из ее души последние сомнения. Она сомкнула руки у него на шее и крепко прижалась к нему, давая молчаливое согласие на более продолжительный поцелуй.
Данфорд целовал ее долго и нежно — и не в силах был оторваться. Он чувствовал, как страх и робость Генри постепенно уступают место желанию. Данфорд все крепче обнимал девушку, а губы его легко ласкали мочку ее уха.
— О Генри, как же я хочу тебя! Только тебя.
Генри застонала, переполненная до краев чудесным ощущением, не в силах произнести ни слова. Когда он целовал ее прежде, она знала, что он испытывает лишь желание. Теперь она чувствовала его любовь. О ней говорили его руки, его губы, его глаза. Слова были не нужны, любовь будто витала в воздухе. Генри вдруг почувствовала, будто ей наконец позволили любить его. Теперь можно было открыть ему свое чувство, ведь он испытывал то же, что и она. Генри потянулась к нему и поцеловала мочку его уха, так же как это сделал он. Данфорд вздрогнул. Генри испуганно отпрянула.
— Извини, — произнесла она сбивчиво. — Я сделала что-то не так? Просто я подумала, что тебе это будет приятно, как и мне. Я только…
Он рукой прикрыл ее рот.
— Ш-ш-ш. Все было чудесно. Только неожиданно.
— Извини.
— Не извиняйся. — Данфорд нежно улыбнулся ей. — И сделай это еще раз.
Генри взглянула вопросительно.
Он кивнул ей и шутливо повернул голову так, что его ухо оказалось в нескольких дюймах от нее. Она улыбнулась, наклонилась и осторожно провела язычком по мочке уха. Правда, прикусить ее показалось ей слишком смелым.