По дикому Курдистану
Шрифт:
Глава 7
ДУХ ПЕЩЕРЫ
Мое задание не казалось мне сложным. Курды наверняка должны будут принять во внимание, что их бей находится в плену и его жизнь – под угрозой. Потому меньше всего следовало их опасаться, а больше – надеяться на легкое примирение.
Я медленно продвигался вперед и, как говорят, держал ухо востро. Добравшись до низенького холма, где лес не был таким густым, я увидел воронью стаю, парившую над лесом и то садившуюся на деревья, то снова взлетавшую. Было понятно, что птиц кто-то беспокоил, и поэтому у меня
– Парень, убери свою игрушку, – крикнул я, – ты скорее попадешь в себя, чем в меня!
– Беги, иначе ты труп! – раздалось в ответ.
– Честное слово, смеяться хочется! Кто убивает своих друзей?
– Ты не наш друг, ты насара!
– Я тебе все объясню. Ты воин курдского авангарда?
– Кто тебе это сказал?
– Я это знаю; веди меня к командиру!
– Зачем?
– Мой друг, бей Гумри, направил меня к нему.
– А где бей?
– В Лизане, в плену.
Пока мы вели разговор, я заметил, как к моему «оппоненту» подтянулись еще несколько офицеров, не хотевших показываться и поэтому прятавшихся за деревьями.
Курд продолжал расспрашивать:
– Ты называешь себя другом бея. Кто ты?
– Эмир может отвечать только на вопросы равного себе. Приведи сюда своего командира или проводи меня к нему. Мне – посланнику бея – нужно с ним поговорить.
– Господин, ты что, один из тех чужаков эмиров, которых взяли в плен?
– Да.
– И ты на самом деле не предатель?
– Ты что говоришь, ты, жаба! – вдруг прикрикнул кто-то на моего собеседника. – Ты разве не видишь, что это эмир, который может стрелять без остановки? Отойди в сторону, ты, червь, и пропусти меня к нему!
Из-за дерева тотчас же вышел юный курд. Он подошел ко мне и с большой почтительностью сказал:
– Слава Богу, что я опять тебя вижу, господин! Мы о вас так беспокоились!
Я узнал в нем одного из тех моих спутников, которым вчера удалось ускользнуть от мелека, и отвечал:
– Нас потом снова взяли в плен, но сейчас дела вообще-то идут не так плохо. Кто ваш командир?
– Раис Далаши, а с ним храбрый хаддединский эмир из племени шаммаров.
Я с радостью воспринял эту приятную весть. Значит, Мохаммед Эмин нашел все-таки, как я и предполагал, дорогу в Гумри, и вот он здесь, чтобы нас освободить.
– Я не знаю раиса, – сказал я. – Веди меня к нему.
– Господин, он великий воин. Вчера вечером он пришел к бею и, услышав, что бей попал в плен, поклялся сровнять Лизан с землей и отправить всех его жителей в ад. Теперь он продвигается к Лизану, а мы идем впереди, чтобы его не застали врасплох. Но, господин, где же твой конь? Тебя что, ограбили?
– Нет, я добровольно оставил его у несториан. Но пойдем же!
Я взял коня за повод и последовал за курдом. Не успели мы пройти и сотни шагов, как наткнулись на группу всадников, среди которых, к моей большой радости, я увидел и Мохаммеда Эмина, сидевшего на лошади. Он тоже сразу меня узнал.
– Хамдульиллах! – воскликнул он. – Слава Аллаху, давшему мне возможность снова тебя увидеть! Именно он позволил тебе уйти от этих несториан. Но, – прибавил он испуганно, – ты что, убежал из плена без своего коня?
Это казалось ему невероятным, поэтому я сразу же его успокоил:
– Я вообще не убегал, и конь по-прежнему принадлежит мне. Сейчас он под присмотром хаджи Халефа Омара, на которого, как ты знаешь, я могу положиться.
– Ты разве не убегал? – удивленно переспросил он.
– Нет. Я пришел как посланник бея Гумри и мелека Лизана. Кто здесь командир?
– Это я, – услышал я глухой голос.
Я повернулся и внимательно посмотрел на этого человека. Он был очень высокий и чрезвычайно худой, сидел на крепко сбитой лохматой лошадке, взнузданной упряжью только лишь из пальмовых волокон. На его голове сидел чудовищных размеров тюрбан, а на лице красовалась такая густая и жесткая борода, что были видны лишь нос и глаза, изучавшие меня пытливо.
– Ты – раис Далаши? – спросил я его.
– Да. А кто ты?
Вместо меня ответил Мохаммед Эмин:
– Это – эмир Кара бен Немси, о котором я тебе уже рассказывал.
Курд снова на меня уставился, и мне сразу показалось, будто он уже все про меня знает. Раис сказал:
– Хорошо, он позже все нам сообщит, сейчас же пусть присоединяется к нам. Вперед!
– Подожди, мне нужно с тобой поговорить, – попросил я.
– Молчи! – набросился он на меня. – Я главнокомандующий, и все, что я скажу, должно выполняться без пререканий. Говорят женщины, мужчины же – действуют. Не время сейчас для беседы!
Нет, я не привык, чтобы со мною говорили таким тоном. Мохаммед Эмин подал мне подбадривающий знак рукой. И когда раис отъехал на несколько шагов, я, подскочив к нему, схватил его лошадь за поводья.
– Стоять! Я – посланник бея! – предупредил я его строгим голосом.
Я всегда считал, что бесстрашный характер, подкрепленный ловкостью и силой, импонирует этим полудиким людям. Здесь же, очевидно, я просчитался; раис поднял кулак и пригрозил:
– А ну, прочь от моего коня, иначе получишь!
Я осознавал, что если хотя бы в малой степени дам себя запугать, то моя миссия не осуществится. Поэтому я отпустил свою лошадь, но, продолжая удерживать его коня за уздечку, ответил:
– Теперь я замещаю бея Гумри и я отдаю команды; ты же не кто иной, как лишь ничтожный деревенский староста, который должен мне беспрекословно подчиняться. Слезай с коня!
Он рванул с плеча ружье, схватил его за ствол и взмахнул им.
– Я расколю тебе голову, дурак! – заревел он.
– Попробуй. Но сперва ты подчинишься! – отвечал я смеясь и, быстро рванув лошадь за узду, поднял ее на дыбы и с такой силой ударил ее в брюхо, что та снова испуганно вскинулась вверх. Староста вылетел из седла. Прежде чем он поднялся, я вырвал у него из рук ружье и нож и уже спокойно мог ждать нападения.