По дороге на Оюту. Наперегонки со временем
Шрифт:
Всё это казалось мне интересным, но задавать вопросы я не решалась.
Расслабившись на своём кресле, он продолжал наблюдать за этими полосками, пронизывающими пространство вокруг.
– Ваша раса не чтит женщин, да?
– наконец, не выдержав, пробормотала я.
– Нет, у нас равноправие. Раньше практиковалось многожёнство. К чему вопрос?
– Пытаюсь тебя понять, - честно призналась я.
– Ааа, - удовлетворённо протянул он.
– Надо же, я загадка для молоденькой человечки. Неужто понравился?!
– Говоришь прямо как старик. Да ты, если и старше, то ненамного, - проворчала я, уткнувшись носом в матрас. В голове появился странный гул.
На его губах снова скользнула противная снисходительная ухмылка. Это так раздражало.
– Я миранец, девочка, у нас иная физиология. Так что слушайся дядю и не перечь ему.
– Ой, куда бы деться, - я потёрлась щекою о матрас, кожа странно зудела. Анестезия начала отходить, и теперь у меня ныло всё тело. Прикрыв глаза, снова ощутила лёгкое головокружение и тошноту.
– Да, препараты дают лишь временный эффект, - услышала я.
– Как станет совсем невмоготу, я тебя усыплю.
– Давай сейчас, - я сглотнула вязкий горький ком. С каждой секундой мне становилось всё хуже. В боку возникла дёргающая боль, будто кто-то подцеплял палочкой волокна мышц и резко тянул их вверх.
Губы пересохли.
– Миранец, я пить хочу,- шепнула куда-то в матрас.
Моего тела снова коснулись тёплые ладони, а я и не заметила, как он подошёл. Мне было так плохо.
– Пить хочу, - только эта мысль осталась в моей голове.
– Нельзя, - резкий голос ворвался в затуманенное сознание.
– Что-то очень быстро тебя накрыло.
Прикосновения. Чужие пальцы скользили по коже. Ощущение странно будоражило. И мне это не нравилось.
– Не трогай, - выдохнула я, - я не хочу, чтобы мужчина меня касался.
Я не узнавала собственного голоса.
– Что так? Женщин любишь?
Этот вопрос обескуражил. Я уже не знала, как на него ответить. Голова стала совсем тяжёлой.
– Мужчины предают и думают только о себе. Всё зло от вас. Лучше одной, так спокойнее.
– И при этом она выплясывает на стойке в баре.
– Я ненавижу это, - мои губы не шевелились.
– Ненавижу эти взгляды, будто я кусок мяса. Я всегда хотела учиться. Быть кем-то, а не просто трясущейся задницей.
– Ты ещё слишком молода, успеешь добиться всего этого.
Я не понимала, кто это говорит. Г олос казался знакомым и чужим одновременно. Жмурясь, совсем перестала соображать, кто стоит рядом.
– Что притихла?
– моих губ коснулось что-то мокрое.
– Хочешь хорошо жить - добейся.
– Добиться?!
– эта фраза показалась мне смешной.
– Нет, я уже отработанный материал. Тупа как пробка, пишу с трудом, совершая десятки ошибок. Я уже никто. Но Юла, она может получить то, о чём мечтала я. У моей девочки
Мой голос стихал и становился невнятным. Губ ещё раз коснулась влажная тряпица. Мысли скакали в разные стороны, и я не понимала: где я и что произошло. Только боль в пояснице оставляла моё сознание на плаву.
– Спи, женщина, - что-то больно кольнуло в плечо, - всё у нас будет нормально. Это я тебе обещаю.
Глава 29
– Дядя котик, а когда мама проснётся?
Из тяжёлого забытья меня выдернул голосок Юлы. В нём слышалась несвойственная ей тревожность и страх. Что-то скрипнуло, потом щёлкнуло.
Противно запахло синтетическим белковым бульоном.
– Ты спрашивала у меня это пять минут назад, мелкая. Вот, держи и ешь, - голос принадлежал мужчине. В моей голове вяло зашевелились мысли.
Кто это может быть? Г де мы, вообще, и почему мне так плохо?
Моя спина жутко ныла, бок тянуло, а ноги онемели. Я точно лежала на животе. Странная поза, да и матрас подо мной больно мягкий. А дома пластик сплошной. Локти отбить можно, переворачиваясь во сне.
– Это невкусно, - заканючила моя мелочь, - не буду. Он пахнет. И как слизь из носа. Бэээ.
– Ох, и балованная ты. Испортит тебя мама. Что же голодная ходить собралась? Другого тут нет, - снова этот мужчина.
Я знала голос, но в задурманенной голове нужный образ не находился. Почему-то в памяти всплывал бар. Будто говоривший оттуда.
– Есть, - нагло заявила Юла, - яблочки там внизу. Их много и они вкуснее.
– Да, яблоки есть, - легко согласился незнакомец, - но они только для послушных маленьких девочек, которые сначала поели бульон.
Какие яблоки? Я точно помнила, что в коробке домой принесла брюкву, свёклу, картофеля немного. Что происходит?
Я попробовала открыть глаза, но веки словно свинцом налились. Слух улавливал методичный гул. И запах этого бульона ударял в нос. А ещё невыносимая боль в пояснице. Словно калёным железом прижигали.
В ногах ощутила какое-то шевеление. Наверное, там Юла сидит. Я сжала и разжала кулаки. Это, казалось бы, лёгкое движение далось мне с великим трудом.
– А мама разрешает мне есть яблоки без бульона, - дочь пошевелилась, задевая мои ноги. Это было неприятно. Всё затекло. Мне хотелось потянуться, размять тело.
– А я не разрешаю. Корабль мой, капитан тут я. И если я велел есть бульон, значит, бери трубочку и пей его.
Успокоившись, я смирилась со своей беспомощностью. Напрягая память, всё пыталась сообразить, что происходит вокруг и где я. Что со мной произошло.