По дороге на Оюту. Наперегонки со временем

Мария Лунёва

– Юла!
– мой голос стал строже.

– А мне интересно, - вмешался в наш разговор Сунир.

– Что интересно-то?
– проворчала я.
– Да, нам, бывало, отключали обогрев экрана под домом. И тогда по стенам лёд расползался. Энцелад, знаешь ли, не Меркурий. Там за куполом минус двести семьдесят.

– А чего же не платили?
– услышав ещё один вопрос, нахмурилась. Вот не любила жаловаться, и всё тут.

– Мама маленькая ещё была и заболела, - выдала Юла.

– Родная, иди поешь, - резко оборвала

я её.

– Ну почему ничего нельзя рассказывать?
– она обиделась.
– Папа ведь не чужой!

– Дядя Сунир, а не папа, - вредничала я.

– Папа, - упрямо пробурчала мелочь.
– Он сам разрешил.

– Ты в меньшинстве, Криста, - рассмеялся Сунир.
– Ну, расскажи, интересно ведь.

– Мне было шестнадцать, я заболела. На овощах в таком состоянии смену не отстоишь. В общем, деньги с карты улетели быстро. Лекарства у нас стоят столько, что дешевле сразу в крематорий. Я не заплатила за горячую воду, экран, да ни за что оплату не произвела. Всё рубанули. Юлу отправила в приют на неделю. Сама дома отлежалась. Потом пристроилась официанткой в бар и с двух работ всё оплатила. Что тут интересного? Как я сопли морозила?

– А сестра твоя?

– С хахалем своим зависала, ей не до меня было.

– Отец?

– В колонии, - нервно прорычав, я сложила руки на груди.
– Не хочу я распространяться на этот счёт.

– Ясно, - он кивнул.

– Больше расспросов не будет?
– я откровенно язвила.

– Нет, - а ему было весело.

– Ну и замечательно.

Сев глубже в кресло, поджала под себя ноги. Не любила я трепаться о своей жизни. Сунир странно глянул на меня пару раз, а потом, развернувшись, резко просунул руку под мои колени и поднял. Мгновение и я оказалась сидеть на нём верхом.

– Ты что делаешь?
– дёрнувшись, я добилась лишь того, что меня сильнее прижали к мужской груди.
– Отпусти меня, миранец!

Юла захохотала.

– Мне холодно на тебя смотреть, детка.

– Что? Пусти! Ненавижу, когда меня тискают, - признаться, врала, мне нравились его объятья. В них я чувствовала себя такой защищённой и обогретой.

– Привыкай, я теперь только этим и буду заниматься.

– Да, ну тебя, - я попыталась встать и он меня всё же выпустил.

– Там в шкафу есть куча вещей афоры и сестрицы, - прилетело мне вдогонку, когда я уже зашла в комнатку.
– На мелкую тоже что-нибудь найдётся. У нас в семье трое детей. Оденьтесь, пока мы не пришвартовались.

– Я чужое не ношу, - пробормотала я.

– Криста, делай, что сказал, иначе я сам тебя одену.

Спорить больше не стала. Это было бы глупо. Прошагав до шкафа, осторожно открыла тонкие дверки и вытащила первую попавшуюся явно вязаную вещь. Это оказался детский свитер. Очень красивый, только расцветка больно тёмная. Выйдя, я показала его Суниру.

– Это Лукаса, племяша, - кивнул он.
– Там и штаны должны

быть. Мы полетим на воздушном катерке, но всё равно утепли девочку по полной.

Кивнув, я вернулась к шкафу. Тут действительно, много чего нашлось.

Наряжая Юлу, я всё поглядывала на клетку с птицей. Если мы уйдём, что будет с ней? Не замёрзнет ли?

Миранец внимательно следил за мной.

– Я оставлю тут автономное отопление. Не в ледяной же ад возвращаться. Еды ей только в клетку побольше, ну воды, - он угадал ход моих мыслей.

Кивнув, я натянула шапку на свою обиженную кроху. Юла куксилась. Ей явно не понравилось, что я запрещаю называть миранца папой.

Вернувшись в каюту, осмотрела остальные вещи. Женского здесь было много. Но часть вещей принадлежала девушке миниатюрной, вторая половина, наоборот, женщине с пышными формами. Только пара колгот и туника налезли и на меня.

Корабль загудел, и нас тряхнуло. Не удержавшись на ногах, я пошатнулась, и вдруг, приложившись затылком, оказалась на полу.

– Мама!
– вскрикнула Юла.

В это же мгновение надо мной появилось озабоченное мужское лицо.

– Ушиблась? Нигде не болит?

Болел и зад, и голова, но я вяло улыбнулась.

– Прости, я и забыл, что тут со шлюзами беда бывает. Вставай, детка.

Миранец меня поднял и усадил на койку. Присев возле на корточки, взял мои руки в свои.

При этом он молчал.

– Сунир?

– Не привык я заботиться о ком-то. Я буду внимательней, обещаю.

Улыбнувшись, он поднялся и быстрым движением оставил на моих губах мимолётный поцелуй.

Глава 46

Пристроив корабль в ряд таких же небольших грузовых тягачей, Сунир размял шею. Поднявшись, прошёлся до каюты и выдернул из шкафа куртку. Она оказалась одна на нас троих. Не думая, он положил её около Юлы. Затем, порывшись, достал нелепый полосатый свитер чудовищной расцветки.

– А я-то думаю, куда его припрятал, - пробормотал себе под нос наш капитан. Свитер полетел в мою сторону.
– Держи обнову, детка.

– Это что за ужас?

– А это вязальные начинания женщин нашей семьи. Я свой случайно в утилизатор спустил, а Демьян, мой братец, тут припрятал.

– Я не буду это носить.

– Будешь, а заодно, если вдруг надумаешь вязать, так вспомнишь, каково в таком щеголять.

– Ну, знаешь, вязать я не умею. Но и вкус мне не отшибло. Я бы тебе чёрный свитер связала.

– С белым воротничком, как хвостик, - добавила Юла.

– Вот, да!
– согласилась я с ней.

– Да, я везунчик, - хвост миранца забавно застыл в воздухе, - кому я так хорошо сделал, что вы полезли именно в мои яблоки. Одевайтесь. Через пять минут вылет.

С этими словами Сунир исчез в грузовом отсеке.