По дороге на Оюту. Наперегонки со временем
Шрифт:
Что-то звякнуло и щёлкнуло. Открыв глаза, я поняла, что не вижу ничего кроме тумана. Очертания предметов стирались. Вяло покрутив головой, не смогла ничего рассмотреть, только свет и тёмные пятна.
– Папа, что с мамиными глазами?
– шепнула Юла.
– Ничего, милая, так бывает, - он подошёл. Надо мной зависло что-то чёрное.
– Криста, это временно. Роговица восстановится. Всё будет в порядке.
С этими словами он положил мне на глаза всё тоже нечто похожее на
Всё это причиняло такую адскую боль, что хотелось просто впасть в беспамятство.
– Усыпи, - шепнула я в надежде, что он услышит.
– Нельзя, Криста. Терпи, я знаю, как это больно. Я был на твоём месте. Прости меня, но я не мог по-другому. Иных вариантов спасения просто не было. Мне нужно было поднять корабль. И сделав виток, зачерпнуть вас в трюм. Это очень опасно, не рассчитай я всё как следует, вас бы или раздавило, или погребло. Я мог напороться на скалу и повредить выдвижной трап. Мне нужно было время. Ты прости за это всё. Моя вина, но я всё исправлю. Я обещаю.
– Я не винила бы тебя, даже если бы ты и улетел. Ты ничем мне не обязан, - глухой шёпот дался мне с трудом.
– Да, пойми ты уже, - что-то тёплое коснулось моих губ, - я люблю тебя, Криста, и не оставлю. Я всегда вернусь. Ты для меня всё.
Приподняв уголки губ, я притихла.
– А мама сказала, что тебя любит, - выдала молчавшая Юла, - значит, мы, правда, будем жить вместе. Как мама обещала.
– Почему будем?
– дыхание Сунира разбилось о моё ухо.
– Мы уже живём одной семьёй. Разве нет?
– Да!
Я слышала радость в её голосе. Тяжело вздохнув, позволила миранцу себя лечить.
Глава 55
Сквозь пелену сна я слышала голоса.
Миранец и моя Юла.
Она что-то весело рассказывала ему. А мужчина вставлял короткие фразы.
Попытавшись открыть глаза, только тихо замычала.
Боль.
Лицо словно покрывала маска. Стопы кололо иглами.
– Тихо детка, - тут же раздалось надо мной.
– Что-то рано ты очнулась.
– Юла?
– слабо выдохнула я, желая узнать как она.
– Врать не буду - малышка слабеет, - шепнул Сунир, - но я прокладываю новую трассу. Одна дозаправка и мы летим на Оюту. Всё в порядке, Криста. Отдыхай.
– Больно, - пожаловалась я.
– Я знаю, но ты ведь у меня такая сильная девочка. Терпи. Всё хорошо восстанавливается, кожа уже новая.
– Мне очень больно, Сунир, - его слова меня не ободряли.
Тёплые губы коснулись моего виска.
– Папа, а ты скажешь маме о её волосиках?
Я замерла, Сунир, кажется, тоже.
–
– выдохнула я.
– У тебя сильное обморожение головы, я больше всего боялся воспаления. Но нам удалось этого избежать...
– Сунир, говори.
– Кожа сильно пострадала. Роговица глаз...
– Да, скажешь ты или нет?
– простонала я.
– У тебя волосики выпали, мама. Папе пришлось всё обрезать. Это смешно. Голова похожа на яичко, - сдала миранца Юла.
– Я уродина теперь, да? Слепая и лысая, - мне хотелось заплакать.
На душе стало ещё хуже. Мало того, что всё тело просто разрывало от боли, так ещё и это.
– Криста, волосы отрастут. Показатели регенерации отличные. К тому времени как ты встанешь, всё будет в порядке. Зрение максимально сбережём, а на Оюте я найду тебе лучших врачей. Это такая глупость. Всё уже отрастает.
– Юла?
– я знала, что дочь врать не станет.
– Ты похожа на Шика?
– тихо пробормотала она.
Поковырявшись в памяти, я вспомнила мальчишку, о котором говорит дочь. На его голове всегда красовался ёжик.
– За что меня так?
– тихо взвыла я.
– Прости, - я снова ощутила его поцелуй, - я знаю, что виноват. Но, детка, всё это ерунда по сравнению с тем, что могло случиться. Я всё приведу в норму. И волосы тоже. Ты бы и не узнала об этом.
– А ты сам?
– я вдруг вспомнила, что он, вообще, был снаружи катера и бежал к кораблю.
– Обморозил ноги, руки, лицо. Но ерунда. Тебе досталось больше всего. Юла, вообще, без последствий.
– У папы хвостик лысый, - сдала Сунира моя мелкая.
– Корми её хорошо, - открыв, наконец-то, глаза увидела лишь силуэты.
Это так пугало.
– С ней всё хорошо, детка. Главное, сейчас ты.
Я ощущала его прикосновения. Он что-то крепил на моём запястье. Ноги снова пронзила острая дергающая боль. Зашипев, я попыталась согнуть колени и поняла, что не могу. Сунир, сообразив, в чём дело, быстро размял икроножные мышцы, облегчая мои страдания.
– Так больно, - мне хотелось выть от беспомощности.
Моё бедро обжёг укол.
– Спи, Криста, - прошептал миранец, - я буду рядом и больше не оставлю и никогда не рискну тобой.
Моё сознание тихо затуманивалось.
– Я видела тебя в тот день, когда ты пришёл в бар на Энцеладе, - вдруг вспомнила я.
– Ты стоял у торгового центра. Высокий, широкоплечий. Всё женщины сворачивали
шеи, глазея на тебя. Я тогда подумала, неплохо было бы захомутать такого, как ты. Сильного, уверенного в себе.
Сейчас эти воспоминания казались из другой жизни. Нереальной и такой чужой.