По эту сторону фронта
Шрифт:
– Даже набалдашник на конце ствола может изменить картину. А уж если форма башни будет иная, то весь эффект сразу пропадает. Поэтому рисунок должен быть индивидуальный для каждого типа танка или самолета. Это очень важно!
Кивнув, я поблагодарил ребят и, сказав, что их головы и руки еще будут востребованы, помчался к Колычеву, унося с собой снимки, сделанные студентами.
Глава УСИ, который вначале к моей идее отнесся довольно равнодушно, разглядывая фотки, чесал затылок, хмыкал и в конечном итоге на ближайшем совещании поднял этот вопрос на самом высоком уровне. Вот так это дело в конце концов
Военные чины, презрительно оттопыривали губу, морщились и всячески хаяли творение «подростков». Но усатый вождь, назначив художникам куратора – целого генерал-майора артиллерии, выдвинул, на мой взгляд, очень толковую идею. Он просто назначил испытания. Да еще добавил при этом:
– Не будем спорить, товарищи. Лучше как говорится – один раз увидеть… Просто возьмем взвод танков в обычном маскировочном окрасе и в том, что предлагают, как вы говорите, «подростки». А товарищи летчики, артиллеристы и танкисты, которые будут их облетывать, засекать, или вести учебный бой, нам скажут свое мнение.
Я этого уже не застал, так как отбыл к Гусеву, но было известие, что на тех соревнованиях Айвазовские победили с разгромным счетом. А затем на заводы и в мехмастерские пошли циркуляры и инструкции, связанные с этим нововведением. Из ребят же организовали официальную группу по разработке новых видов камуфляжа. И уже летом я узнал, что после проведения войсковых испытаний было выяснено, что потери наших танкистов, которые подверглись нанесению «цифры», снизились почти на восемь процентов, а мои студенты представлены к наградам и даже выдвинуты на соискание Государственной премии.
Но, судя по моему новому комбезу, их деятельность техникой теперь вовсе не ограничивается. Похоже их задействовали и в легкой промышленности… А для нас это – большой гут! И лично для меня это тоже показатель. Показатель того, что могу хоть что-то толковое предложить. Не в смысле чего-то глобального и всеобъемлющего, а вот так – ориентируясь на собственную смекалку.
Ведь чем дольше идет война, тем более и более опытными и знающими бойцами становятся окружающие люди. Я-то хорошо помню, насколько внимательно – открыв рот и растопырив уши, меня слушали окружающие тогда, в сорок первом. Ведь и запуск РС с самодельных станков был для них откровением. Добыча тротила из старых снарядов, дощечка с зарубками – для стрельбы из станкача ночью, подленькое минирование трупов гранатами, да и многое, многое другое в начале войны было откровением.
Просто мне в свое время дядя Саша давал знания, которые были основаны на опыте и Великой Отечественной, и Корейской, и Вьетнамской, и Афганской войн. А ведь я перечислил только наиболее крупные конфликты второй половины двадцатого века… Поэтому в лето начала войны я и выступал эдаким гуру и знатоком. И все потому, что людям, бывшим тогда рядом со мной, просто неоткуда было набраться настолько специфических навыков. Практически все знания Первой мировой и Гражданской с утра 22 июня сразу устарели, а нового опыта бойцы еще не наработали. Зато сейчас…
Сейчас, по сравнению с некоторыми спецами, я просто – щегол пестрожопый. И реально оценивая, теперь отношу себя к середнячкам. Крепким, но не более того. А чтобы вообще не скатиться вниз, приходится постоянно учиться, общаться и набираться своего опыта. Я и раньше не был чужд поднять профессиональную подготовку повыше, но вот случай со Славкой Кубиком меня вообще подстегнул конкретно.
Ведь насколько изящно он действовал – предугадал психологическое состояние противника, учел его привычки, а потом, объединив это с обыкновенным атмосферным давлением, сумел провести блестящую разведку кишащей немцами местности. Я бы там засыпался…
Так что хоть это и отдает паранойей, но быть даже в середняках вовсе не хочется. Ибо все, что не «лучший» – чревато для здоровья. И пусть народ вокруг говорит, что Лисов и так – «настоящий волчара», только я никогда после того случая не упускал момента поговорить и с разведчиками, и с артиллеристами, и с танкистами, и с летунами. Причем не просто потрепать языком, а именно обменяться опытом. Ведь у каждого человека за годы боевых действий появились свои наработки и наблюдения. Даже у обозников можно столько интересного и применительного к нашей работе узнать... Вон, полгода назад один ездовой говорил…
В стороне щелкнул сучок, и я, отвлекшись от воспоминаний, перенес свое внимание в ближнюю зону. Ха! Да у нас гости. Упитанная мохнатая свинья и с ней три полосатых поросенка, похрюкивая, принялись увлеченно копаться под дубом, растущим метрах в тридцати от нас. Слегка пихнув ногой Пучкова, я глазами показал ему на свинок и изобразил, как будто зубами стягиваю с шампура кусок мяса. Гек плотоядно улыбнулся, а кабаниха, видно, что-то почуяв, перестала рыть землю и принюхалась. Поводив рылом, она как самонаводящаяся ракета развернулась к нам и коротко хрюкнула, после чего вся семейка бесшумно исчезла в зарослях.
В принципе это можно считать за показатель отсутствия поблизости людей. У кабанов нюх такой, что собака позавидует, да и осторожные они до невозможности. А так – кабанчики гуляют, птицы не орут обеспокоенно. Значит…
– Гек, можно менять позицию. Пойдем в квадрат двадцать-девятнадцать, заодно и разомнемся.
Напарник кивнул, и еще через несколько минут мы двумя размытыми тенями скользили в сторону новой точки наблюдения.
В новом квадрате, на пересечении двух лесных дорог, просидели до вечера, но за это время вообще никого не увидели и, когда сумерки начали сгущаться в темноту, снялись с места, двинувшись к точке сбора. Когда через полчаса подошли к вывороченному вязу, то, мигнув два раза фонариком с синим светофильтром, получили ответное условленное мигание. Пучков, видя это, удовлетворенно сказал:
– О, наши уже здесь! Вот и здорово – никого ждать не придется.
А еще через несколько минут я принимал доклад Шарафутдинова о прошедшем дне. Они находились в более оживленной местности и поэтому помимо двух подвод с сеном, проследовавшим в сторону колхоза «Буденновский», и бабы с ребятишками, которые собирали ягоды, видели даже полуторку. Изделие Горьковского автозавода перевозило в кузове улья и, попердывая изношенным мотором, укатило в сторону квадрата 32-18.
Марат, выговорившись, поинтересовался: