По эту сторону. Дом с секретом и истинные лица. Часть первая.
Шрифт:
Кицунэ какое-то время поддакивала зятю и дочери, а потом вышла вперёд:
– Я не вижу ничего ужасного в том, что мой внук использовал все подвернувшиеся ему под лапу возможности, – сказала она. – Он одаренный лисёнок! Правда, я услышала, что вы упоминали дар, который якобы появился у Уртяна. Я не верю в то, что это правда, – он не мог это скрыть от меня! Но если вы мне докажете, что эта ваша девица действительно как-то пострадала, я готова выплатить вам соразмерную виру!
Соколовский
– Знаете, я прямо-таки восхищён! А если я вам ничего не стану доказывать, а просто выкину вас отсюда? И не надо тут лапками взмахивать, я не люблю иллюзии, благо вижу сквозь них! Вы меня поняли?
– А Уртян?
– А Уртян будет отрабатывать вызов, который он не оплатил, ущерб, нанесённый врачу, и виру мне лично! Понятно?
– Да кто ты такой… – прошипела кицунэ и осеклась, встретившись взглядом с Соколовским.
На лапах она устояла исключительно благодаря тому, что её и не пытались с них сбить, так, просто место указали.
– Не испытывайте моё терпение… – посоветовал ей Филипп. – Я понимаю, что вы тут не так чтобы очень издавна, но вы кое-что забыли… В чужой монастырь со своим уставом не ходят, и, оказавшись в иной стране, надо бы уважать закон и обычаи, хотя бы из чувства самосохранения! Вы меня понимаете?
– Да, – кицунэ вообще была очень понятлива, просто за годы покоя и процветания слегка расслабилась. – Я поняла, приношу свои извинения! – мгновенно вспомнился впитанный с молоком матери поклон перед тем, кто сильнее, и тон кардинально изменился.
– Ну что же… Хорошо, если поняли! Надеюсь, повторять мне не придётся! Итак, начнём сначала? Ваш внук нанёс мне ущерб. Я могу дать вам пообщаться с ним, и он вам лично всё расскажет.
– А он… он под воздействием? – осторожно спросила кицунэ, ощутив на своей шкурке, как тут могут прижать хвост.
– Нет, в полном сознании. Крамеш! – Соколовский чуть повысил голос, открылась боковая дверь, и лисы узрели их любимого, самого красивого, самого лучшего и замечательного лисёнка, который с раздражением одёргивал одежду перед зеркалом.
Черноволосый тип, открывший дверь, корректно отступил, и мать, отец и бабка влетели в комнату, бросившись к своему лисёночку.
– Уренька, как ты? Как ты себя чувствуешь? Малыш мой пушистый, что случилось!
Тявина перекосило, и он забавно покрутил носом.
– Счас стошнит! – тихо прошипела рядом Йиарна. – Ладно, когда это мама наедине говорит – тогда понятно, но так-то…
А в комнате Уртян жаловался семейству на жизнь, неудачу в таком простом деле, а ещё на злобного Крамеша и гусей с хомяком!
– Гуси? Хомяк? Сынок, ты что? Ты ж лис! – удивлялся
– Замолчи! Посмотри… У него тут ссадина, и тут мордочка ободрана… – причитала мать.
– Да погодите вы! Урик, а почему этот… Сокол сказал, что ты владеешь иллюзиями? – бабушка души не чаяла в красавце-внуке, но этот вопрос не давал ей покоя. – Он же соврал?
– Эээ, ну… нет! Я действительно могу…
– Как? – ахнула мать, оглянувшись на супруга.
– И давно? – заинтересовалась бабка.
– Почти год как…
– Что? Но почему… почему ты нам не сказал? Мы бы сделали праздник… мы бы радовались! Это же честь для всего рода! Такой дар! – зачастила мать.
– Ты бы мог столько пользы принести нашей семье! – добавил отец.
– Да потому что я не хочу приносить кому-то пользу! – выпалил Уртян. – Я хочу приносить пользу себе! А вы сразу «род»… «род»… «семья»!
– Но дар-то у тебя от бабушки! – напомнила мать, кивая на бабку-кицунэ.
– И что? Это просто компенсация за то, что я из-за неё вечно мучился! – Уртян передёрнул плечами.
– Что?! – кицунэ прищурила и без того узкие глаза. – Что ты сейчас тявкнул?
Соколовский усмехнулся и покосился на Тявина, у которого на физиономии зависло такое безграничное изумление…
– Что-что… То самое! Если уж у меня такая бабка, из-за которой я всё время огребал, должно же у меня хоть что-то хорошее возникнуть!
– Посмотри на меня! – резко приказала кицунэ, цапнув внука за плечи и повернув к себе.
– Что? Ну что? Он же под мороком? – уверенно зачастила мать Уртяна.
– Нет… – бабка отступила, отпустив руки, которые бессильно упали, повиснув вдоль тела. – Он так сам… сам думает!
– Да как ты смел? – рявкнул отец.
– Да что я такого смел?! Ты что, не знал, что кицунэ презирают? Почему ты не подумал про будущих детей, когда женился на маме? Ты что, не знал, что она наполовину кицунэ? Знал! А ты… – он развернулся к матери и продолжил: – Ты хоть представляешь, как мне трудно было? Ты меня Тяночкой называла и не думала, что меня так ОБЗЫВАЮТ! А ты? – прошипел он в сторону бабки: – Где? Где твой подарок, а? Почему он не действует? Ты ж мне говорила, что подарила мне удачу! И где она сейчас, когда мне так нужна? Да если бы я достал пожелание неуязвимости, а твой дар действительно работал, то вот тогда я бы развернулся! А то я от тебя получил по наследству только иллюзии, но и их, оказывается, должен был вам предъявить и использовать по вашей команде! Да я хоть что-то от тебя полезное получил! Хоть какая-то компенсация за мои переживания из-за того, что я внук кицунэ!
Конец ознакомительного фрагмента.