По грехам нашим. Книга 4
Шрифт:
Великому князю не нравилось то, что все предстоящие события потребуют от Ярослава использовать свой последний резерв сил. Опасался князь, что проблемы с крестоносцами, да и с ляхами никуда не ушли, да и противостояние со своим тестем Мстиславом, в котором только-только наметился перевес у Ярослава, вновь станет в пользу киевского князя.
Ярослав долго вникал в предложение Джучи, не веря в коварство и в мои доводы, что хан хочет нашими руками убрать с политических раскладов, как и из мира живых своих же братьев. Этот факт Ярослава Всеволодовича сильно смущал, как будто на Руси намного лучше дела обстоят с братской любовью и никто не интригует против своего сородича?
Я пересказал мнение Ипатия,
– Во Владимире послы от василевса Трапезунда Адроника Гида, допомоги просят, что скажешь? – обратился Ярослав, когда вопросы с мордвой и основной план по войне с монголами были утверждены в черне.
Вот же нашел специалиста внешних сношений. Если бы я был родом телом и умом из этого мира, наверняка, даже и не догадывался о том, что существует какая-то Трапезундская империя. Это только знания из иного мира давали мне хоть какое-то понимание роли империи Комнинов в истории. Но и роль то это была крайне мала. Однако, в сравнении с той малой площадью на севере полуострова Малая Азия, что занимал этот осколок в бывшей Великой Византии, жили богато, иногда успешно воевали, выставляя внушительные силы. Да и их некоторые территории в Крыму выглядели привлекательно. Одно то, что там не окопаются в будущем монголы, и крымские татары не будут терзать Русь многого стоит.
– И чего желает василевс? – спросил я.
– Рати русичей, дабы сельджуков сечь с киликийцами, - ответил, усмехнувшись, Ярослав, мол «чего еще просить этим слабакам».
Великому князю импонировало то, что даже потомки византийских императоров теперь не гнушаются обращаться за помощью к нему. Получили, значит, всеобщее признание русское оружие и ратники.
– Доколи монголов не одолеем, допомоги нечем дать, да и опосля не след. Пусчай воев своих выставят, тогда и мы подсобим, - высказал я свое мнение, которое напрашивалось само собой.
– То так, а воны аще ажанить радят сына моего Федора, а ему осьмь летов, али Александра, коему еще менее. Да и дева тая асьмнадцать годков и токмо боярская дщерь, а не василевсова. То обида али как? – спросил в замешательстве Ярослав, видимо и не зная, как реагировать.
С одной стороны и посольство православных братьев во кресте, да и Феодора, девушка, которую и привезли сватать младшим детям Ярослава матерью могла быть. А происхождение оправдывается просто – у Адроника нет дочерей, а привезенная девушка была одной из самых знатных в империи. Интересным был бы союз Федора и Феодоры, но в качестве коламбура.
– А женить воеводу, али боярина на той деве? – спросил я.
– Кого, тебя? Али еще кого? – спросил Ярослав, почему то искренне засмеявшись, видя шутку в своих словах.
– А коли приглянется, так и есть боярин, - выпалил я, а в голове уже складывался план по женитьбе Ипатия, вот только бы девчонка была симпатичной.
Это же просто подарок, как говорили в другом мире, рояль в кустах. Женить неуемного Ипатия на, скорее всего, девушке восточной внешности, как я понял там есть и греческая кровь и сельджукская, а потом друг-попаданец если и не станет императором Трапезунда, то уж точно проведет переговоры «по понятиям» со всякими там киликийцами, сельджуками, да и грузинами, если царица не умерит свой любвеобильный пыл к агрессивным проходимцам. И будет «Крым наш», так как у империи есть свои фактории на полуострове. Ну а с Генуей, которая большей частью и контролирует Трапезунд, можно будет договориться, там, в Европе, у них проблем завались, с той же Венецией или Пизой.
– И кто тот боярин? – поинтересовался
– Ипатий, кличут его Коловратом, - ответил я, после чего Ярослав снова рассмеялся.
– Тот боярин, что крыжаков гнал, а те милости у меня запрашивали? Добры муж, а василевсу буде горько, не княжего роду, - интуитивно уловил мои мысли великий князь.
Князь – за, друг – за, осталось только убедить невесту с женихом. И ведь уговорим. Богатство? Так есть оно у нас, а дальше еще больше станет. Войско? Так только тысяча отъявленных головорезов самого Ипатия силища, а если еще новиков охочих из школ набрать, да я пособлю с наемниками, так уже Ипатий - гроза всего региона. Уверен, и сельджуки и киликийцы еще будут вспоминать с благоговениями те времена, когда они не знали о друге-попаданце. Ну а Руси не повредит в будущем иметь союзника, а может вассала в лице осколка Византии. И не будет никакого Османа с его победоносным бейликом.
Ипатий, раздражённый, и от того ворчливый, получил послание от меня. И, костеря и матеря неугомонного Корнея, вот ни капли не сомневаюсь, что все так и было, сразу же отправился во Владимир. Дорога друга должна была быть сложнее, чем моя прогулка, так как снег мокрыми и большими хлопьями обильно покрывал землю, при этом делая невозможным обзор больше, чем на десяток метров вокруг. Кони утопали в снегу, даже не помогали наспех сделанные снегоступы и людям, животные роптали, в отличие от сопровождения Ипатия, они не стремились скрывать своих эмоций.
Поэтому, когда друг, наконец, добрался до моей столичной усадьбы, предстал передо мной.
– Ну, я понимаю, если срочно нужно выступать в поход, если враг под стенами Владимира и не хватает резервов, чтобы снять осаду, но какого же черта ты меня вызываешь в город? Собутыльника нет? Корней, это издевательство! – распылялся Ипатий, отряхивая свою одежду на крыльце моего дома.
– Не злись, уйми эмоции, они тебе еще пригодятся, - спокойно, но с хитрецой сказал я и мою ухмылку заметил друг.
– Ты что удумал? Сразу скажу – нет! – настороженно сказал Ипатий.
– Да женить тебя собираюсь, - как бы, между прочим, сказал я и рассмеялся, наблюдая, как друг впал в когнитивный диссонанс.
– Ты, это… Ну, что ты лепишь? Чушь не городи, а, - начал приходить в себя Ипатий, через не менее, чем минутной растерянности.
– Выслушай спокойно! – сказал я и повел Ипатия в столовую, ну или горницу, где я принимал пищу.
Настя начала накрывать на стол, только по моему кивку понимая, что именно и в каких количествах подавать. Много и сытно, а так же алкоголь. Отличная управляющая каким-нибудь рестораном, или доходным домом.
– Это ее ты сватаешь? – спросил Ипатий, чуть не свернув шею, выглядывая аппетитную девушку.
– Она же не в твоем вкусе, - ответил я, разливая самогоночку по стеклянным стаканам.
– Ну да, но такая сочная, что ух!
– Ипатий несильно, но с экспрессией ударил кулаком по столу.
– Еще раз говорю, выслушай меня и не перебивай, - я постарался продемонстрировать серьезные намерения, чтобы настроить Ипатия на конструктивный диалог.
И я рассказал. И про то, что друг уже воевода с легкой руки Ярослава, что князю понравились слезливые жалобы со стороны немецких торговцев, да и рыцарских орденов, на действия Ипатия и его людей. Рассказал и о посольстве от Трапезунда. Лицо друга стало обреченным, когда я начал вещать про девушку, женить на которой князь и решил Ипатия, что и стало главной причиной его срочного вызова в столицу. Свою роль в этом деле я умолчал. Не нужно все знать другу, а то и до ссоры дойдет. Он вольный ветер, даже дома своего иметь не хочет, все в походах, да разъездах, а тут такой апломб – женить.