По непроверенным данным
Шрифт:
— Петя, — проникновенно сказал Виктор, в душе благодаря жену за наблюдательность и знание местных реалий. — Через год-полтора перспектив не будет не только у меня, но и у всего завода, помяни мое слово.
— Да, какая-то странная возня началась. Как партию от экономики отстранили, так и началось. Одни митинги. Но заказы-то есть, не паникуй.
— Петя, — приобнял коллегу Виктор, — как будет тяжело, звони. Плохого не посоветую и Ленского с собой прихвати. Там парочка отгулов осталась, не возражаешь, если использую.
— Странный ты сегодня какой-то.
— Папа, что ты сегодня так
— Решил немножко отдохнуть, вот с тобой погулять, ты мне про город расскажешь. Только давай сначала уроки сделаем.
— Ура!
Нина Георгиевна тоже освободилась пораньше. На столе лежала записка: «Мы с Машей гуляем». Почерк был абсолютно незнаком, ничего общего с каллиграфией Виктора. Снова всплакнулось. Есть муж и вроде нет.
Еле дождалась их с гулянья. Пришли веселые и голодные. От сердца отлегло – ребенок счастлив.
— Слушай, Ниночка (вот, уже Ниночка) у нас в родне есть адекватные люди?
— Что значит адекватные?
— Это те, кто умеет самостоятельно думать не как положено, а как им нравится и полагаются, в основном, на себя. Пролетариат не приветствуется, хотя возможны исключения. Алкоголизм не приветствуется категорически.
— Далеко ходить не надо, у тебя старший брат – прораб на стройке в какой-то субподрядной организации как раз такое сокровище – палец в рот не клади, по плечо откусит.
— Это который Валерьян?
— Он самый.
— Дал же бог имечко. Ну-ка еще с ходу попробуй.
— Вот хотя бы мой папа. Он, правда, в годах, я – ребенок поздний, он очень умный и порядочный, в техникуме преподает.
— На безрыбье и сам раком встанешь, — пробормотал Виктор.
— Как ты сказал?
— Говорю, давай дальше по списку. Может, правоохранитель какой в родне ходит.
— Витя, ты правда совсем ничего не помнишь?
— Надеешься на ретроградную амнезию? Случай не тот. Да не расстраивайся так. Ушел с завода потому, что скоро и самого завода не будет.
— Откуда ты знаешь?
— Откуда пришел. Есть небольшой нюанс – день и год рождения у нас с Виктором совпадают, как и место рождения. Кто-то сверху над нами крепко пошутил. Очень возможно, что Виктор лежит на льду в моем городишке в облике Михаила. Так что нам придется с этим жить. Чтобы у тебя совсем пропала охота поделиться о случившемся, добавлю маленькую деталь – мы разминулись с Виктором в 2011 году. По этой же причине сейчас я просто готовлюсь к событиям, которые произойдут. А сейчас, пожалуйста, соберись и продолжим экскурсию в увлекательный мир родственников. Так кто из наших в правоохранителях?
— Твой дядя Иван Михайлович – зам. начальника местного РОВД.
— Может в судебной системе кто отметился? Ну, там друзья, подруги и хорошие знакомые, которым ты отчекрыжила что-нибудь?
— Я подумаю. Для чего они тебе? Извини, теряюсь в догадках.
— Видишь ли, нас ждут очень непростые времена и я хочу чтобы наша семья и все, кто нам дороги, не оказались в глубокой… ну, в общем, очень нехорошем месте.
— Но у тебя, по-твоему, должна быть другая семья. Почему ты не думаешь о них?
— В прежнем варианте все было настолько плохо, что не хочется еще раз лезть в то болото. Как в анекдоте – мать проститутка, отец алкоголик, у самого энурез. Дал Бог новый шанс – зачем мне на старые грабли наступать? А потом, крутить не буду, нравишься ты мне
— Да.
— Пропадешь тут без мобильной связи.
Всю следующую неделю Виктор приходил поздно, но всегда бодрый и веселый. Вообще Нина Георгиевна теперь ни разу не видела мужа в состоянии прежней глубокой задумчивости. Балагур и шутник – он был чужим. Он был чужим в этом мире. С легким ужасом она чувствовала, как ее непреодолимо тянет к этому мужчине. Наступило время школьных каникул и Машу выпросили к себе дедушка и бабушка с ее стороны. Оставшись одни, супруги испытывали немалый дискомфорт. Нина Георгиевна, кляня себя за беспринципность, старалась задерживаться на работе и страшилась сама себя. В первый же выходной Виктор предложил организовать маленький семейный праздник, натащив кучу деликатесов.
— Откуда такие богатства, нигде ничего нет?
— Наши отдельные родственники оказались особами, приближенными к дефициту и бартеру. Вот они и поделились с родней бескорыстно.
— Так уж бескорыстно?
— Ну не совсем. Ну что, за нас!
— За нас.
В этот вечер Нина Георгиевна открыла мужа с совершенно непривычной стороны. И на следующий день на работе она, как девчонка не к месту хихикала и краснела, вспоминая происщедшее. Господи, оказывается бывает же такое.
Половина ноября прошла у Виктора в непрерывных встречах и сборе информации. Такая знакомая и почти родная прошлая действительность оказалась совсем неизвестной. Изменилось не прошлое – изменился он сам, а точнее его взгляды на прошлое. Перемены в оценках были так глубоки, что он с недоумением и подозрением поглядывал на собеседников, разглагольствующих о политике и экономике. Выходит вот таким бараном и он был тогда. Только теперь Виктор понял, что «открыть глаза» на будущее здесь просто некому. Верхи не могут по-новому, низы не хотят по-старому, а как мочь – никто не знает. И если к власти придет Боря сотоварищи, становится страшно, а если не придет – еще страшней. Куда ни кинь, везде клин. Расползалась экономика и одновременно рушилось мировоззрение людей.
— У нас есть загранпаспорта? — спросил он вечером жену, уютно уткнувшуюся ему в подмышку.
— У меня есть, я ездила в Чехословакию, — с гордостью ответила Нина. — А ты от поездки отказался, да и по правде денег на это не было совсем.
— А как у тебя с языками?
— Как у всех – со словарем.
— Понятно, «Гитлер капут, шиссен, шиссен».
— Подумаешь, ты тоже со словарем в своих справочниках копаешься.
— Вот как раз по-английски я говорю бегло и по-французски – тоже. Скоро за рубеж будем собираться. К весне прям и двинем, так что займусь документами. Надо там покататься, осмотреться. Машина нужна. У нас права есть?
— Какая машина? Деньги откуда? Да народ за них в очередях душится, переплачивает неимоверно. Как ты на права сдашь при твоем зрении?
— Все решим. И с правами и с деньгами и со зрением. Интересно, когда Норбеков свою книгу напишет?
— Кто это?
— Пока неизвестный человек, а потом очень известный. Спи.
— Ты ничего мне про будущее не рассказываешь. Рак хоть победят?
— Увы. Спи.
Через неделю Виктор принес домой водительские права с двумя категориями.