По обе стороны фронтира
Шрифт:
– Отец-Солнце, ты видел меня делающим это. Мать-Земля, ты видела меня делающим это. Не позволяйте мне дожить до следующего лета, если я буду говорить ложно, – то и дело звучала магическая фраза.
Слушатели одобрительно хлопали, кричали, топали ногами. Били барабаны, гремели трещотки, и пляска возобновлялась – до следующего рассказчика.
Бывшие здесь же жены уходящих, а то и просто подруги восторженно взирали на действо. Порою один или другой воин удалялся со своей женщиной в темноту. Надо же побыть вместе напоследок!
Медведь тоже прервал
Хотя… Если бы сюда пришла Тростинка! И если бы она произнесла те же самые слова! Хотелось бы, чтобы в собственном типи стройная женщина трудилась, не покладая рук, ради своего любимого мужа, воина, охотника…
Ближе к рассвету Бьющий Орел торжественно вышел на середину и провозгласил:
– Выходим! Будьте все храбрыми, чтобы никто из живущих и ушедших не смог бы обвинить нас в трусости! Пора!
Он первым удалился в сторону поселка. Последний танец – и туда же потянулись остальные. Лошади уже ждали хозяев, снаряжение было уложено, и надо было успеть выступить в путь до рассвета.
Молчаливые всадники сошлись на окраине, постояли, поджидая припозднившихся, а затем Бьющий Орел махнул рукой, и полторы сотни храбрых воинов двинулись в путь.
Туда, где их ждала слава и богатая добыча.
Северо-запад Тешаса
В пути питались главным образом охотой. Не сказать, чтобы дичи было в избытке на полторы сотни воинов, однако кое-как хватало. Взятые с собой припасы следовало поберечь на крайний случай. Да и должен ли воин бояться мелких трудностей, когда ему самая большая опасность не страшна?
Первый случай – разумеется, пустыня. Какие-нибудь робкие души вообще могли бы посчитать ее непреодолимой, но на деле главное – взять достаточно воды для коней и стараться не совершать остановок. Пара дней – и отряд уже по ту сторону песков.
Здесь уже пошли чужие территории. Черный Медведь, впервые попавший в здешние края, подобно другим молодым воинам, втайне думал: тут все будет иным. Оказалось, нет. Те же травы, вначале проплешинами, потом – сплошным ковром, то же небо над головой, то же солнце днем и те же звезды ночью.
Он вертел головой, сознавая – сейчас чрезмерное любопытство отнюдь не является пороком. Воин обязан знать местность, по которой проходит путь. Он должен замечать все: и следы зверей, и где может протекать ручеек, и, тем более, следы будущих врагов. Потому смотреть надо постоянно и везде. На горизонт, за которым может скрываться добыча, на землю, где оставлен след…
Со следами было негусто. Если попадались, в основном старые, случайно не смытые дождями. Животные явно предпочитали держаться подальше от песков, людей же пока вообще не было. Что тут делать людям в отсутствие добычи?
Ночью небо скрылось за
Теперь стало хуже. Потоки воды подтекали под пытавшихся заснуть воинов, одеяла и плащи насквозь промокли, и ощущения были – словно пытаешься заснуть посреди неглубокого ручья. Разве что рыбы вокруг не хватало для полноты картины.
Увы! Отряд шел налегке, и никто не взял с собой палатки.
Медведь несколько раз вставал, пританцовывал, стараясь хоть немного разогреть закоченевшие мышцы. Затем ложился опять, однако в эту ночь духи сна за неведомые грехи решили наказать юношу своей немилостью.
Вода с небес перестала литься только под утро, но еще на рассвете небо было затянуто сплошняком, и увидеть восход светила так и не удалось.
В путь пришлось выступить невыспавшимися, усталыми. Старались не показывать вида, настоящий воин не жалуется на судьбу, и все же бодрость удавалось изображать с большим трудом. Но попробуй скажи – товарищи засмеют, и не видать тебе ку, даже если совершишь небывалый подвиг.
Бьющий Орел прекрасно понимал чувства воинов. Надо было как-то взбодрить отряд, и тогда вместо движения вперед вождь объявил охоту. Все равно требовалось обеспечить отряд едой, а испытания бодрят всякого, с детства любящего опасность.
Два бизона дали достаточно мяса. Пока одни свежевали добычу, другие выкопали яму, укрыли ее шкурами, сделав некое подобие посуды. Третьи натаскали воды из далекого ручейка. Четвертые развели костер, раскалили в нем камни и бросили их в воду. Туда же последовало мясо. Обычный способ варки. По мнению бледнолицых, как рассказал Бьющий Орел, мясо получалось недоваренным, но, если вдуматься – смешно. Насколько же требовалось быть избалованным, чтобы не почувствовать всю прелесть и аромат свежей еды! И такие противники еще кому-то кажутся грозными!
Куда им до настоящих воинов!
Но – какими бы ни были враги, в один из дней далеко на горизонте вырос и потянулся к небу черный столб дыма. Объяснений не требовалось. Кто-то обнаружил идущий в набег отряд и теперь оповещал всех зрячих о грядущем нападении.
Раз извещал, следовательно, другие люди находились в относительной близости. Другой ли дозор, стоянка племени, но скорее – укрепление бледнолицых, о появлении которого уже ходили слухи, однако никто из команчей его пока в глаза не видывал. Лишь слышали – где-то здесь есть, причем вроде достаточно сильное, чтобы просто взять и захватить с налета, а дождаться ночи, если уже обнаружен, и попытаться проникнуть… Лучше уж обойти. Те, кто поопытнее, Бьющий Орел и другие, прекрасно знали – крепости бледнолицых захватить почти невозможно. На лошадях ворваться внутрь не получится, валы и частоколы укрывают солдат от стрел, зато ответный огонь из ружей и пушек наносит нападающим существенные потери.