По обе стороны сна
Шрифт:
— Ну пока новой войны не придумали, — Сашка подмигнул другу. — Живем спокойно.
— Это точно, — кивнул ему самый лучший друг. — У нас учения скоро, кстати, Витька-косой из госпиталя вышел, что-то ему там подкрутили, теперь нормально на нестроевой. Так вот он говорил, что видел сон, в котором ты был парализован.
— Интересно девки пляшут, — задумчиво проговорил товарищ майор. — А детей он видел в том сне?
— Не говорит, только загадочно улыбается, — подполковник тихо хмыкнул. — Оп-па, будильник…
— Ну тогда давай до следующего
— Будь жив, майор! — пожелал ему Василий и все погасло. Они снова находились в светлом помещении, похожем на класс. Саша с теплотой вспоминал друзей, а Гарри сдерживал слезы. Мальчик кусал щеку, чтобы не расплакаться, как маленькому, но Майя заметила его состояние.
— Что случилось, сыночек? — очень ласково спросила женщина, и Гарри поднял полные слез глаза.
— Во время испытания папины друзья были рядом, и даже, когда его не стало в том мире, его помнят и любят, а я… а меня… — Гарри просто не мог понять, почему у него с детства был только папа Саша и никогда не было таких друзей, ведь Миона — она больше, чем друг. Мальчик вспоминал Хогвартс и просто не мог понять, почему…
— Придет время, и у тебя будут такие друзья, — пообещал ему папа, прижав ребенка к себе, а затем Миона и Аленка принялись обнимать мальчика, успокаивая его.
— Так, погуляли, и пока хватит, — улыбнулась Майя. — Давайте-ка просыпаться, давно утро наступило, а у вас голем стоит нерасчесанный.
От этой нехитрой шутки Березкины рассмеялись, класс медленно померк, а в постелях просыпались дети и взрослые, готовясь к новому дню. Сегодня они пошлют голема, узнают реакцию основателей и… И примут решение. Это решение будет общим, потому что они одно целое — они семья. А после принятия решения будет сюрприз. Или не сюрприз. Но точно, будет, Майя хорошо это понимала, загадочно улыбаясь мужу. Она теперь знала, как правильно говорить…
— Голем ждет, письмо мы не дописали… Интересно, как Ровена отреагирует на это? — задумчиво проговорила проснувшаяся, но еще лежащая в кровати Гермиона.
— Полагаю, с интересом, — подчеркнуто-важно сообщил Гарри, отчего дети захихикали.
Начинался новый день, а станет ли он днем решений, изменит ли он что-нибудь в жизни Березкиных — этого сказать еще никто не мог, ведь день только начинался. Привычно расчесывал Гермиону мальчик Гарри, привычно поскакала в ванную Аленка, также привычно воскликнув: «Я первая!»… Улыбалась Майя своему избраннику, и носил ее на руках сам избранник. Начинался новый день.
Глава 29
Часть 27
Голем, украшенный проблесковым маячком синего цвета, что сразу же вызвало смех отца семейства, медленно приближался к Хогвартсу, за ним следили внимательные глаза Александра, оставшегося у прохода в мир, пока остальное семейство изнывало от беспокойства, но с папой был еще и помощник, готовый помочь в любую минуту. По поводу проблескового
Так или иначе, голем подошел к самому замку, вежливо постучав в ворота хвостом. Оставалось только ожидать реакции. Первая реакция в виде не очень высокого молодого человека, украшенного полуторным мечом, последовала незамедлительно. Отодвинув, опять же хвостом, азартно рубившего его молодого человека, голем прошел внутрь замка. После этого оставалось только ждать и надеяться на то, что создание магии не спалят Адским огнем.
А в замке в этот момент голема окружили скелеты, вынудив создание остановиться. Согласно заложенной программе, голем воздел зажатый в руке свиток и небольшой мешочек, перекочевавшие затем к Ровене, как самой смелой из всех, собравшихся в этот час в Хогвартсе. Название замку дал Салазар, поскользнувшись как-то утром на чьих-то останках, так оно и прижилось.
Убедившись, что Ровена все еще жива, Годрик тяжело вздохнул и пошел точить меч, а Салазар подошел поближе. Четвертая представительница Основателей еще сладко спала в обнимку с любимой секирой, поэтому будить ее не стали — у всех Основателей был хорошо развит инстинкт самосохранения, без которого, в их просвещенном тысяча сколько-то там году, было совсем никак. Свиток оказался письмом, а в мешочке звенели два флакона, заполненных, как мгновенно определила женщина, воспоминаниями.
— Интересно, — проговорила Ровена, отправившись в направлении своих покоев. — Таких гонцов еще не было.
— А, так это гонец? — удивился Салазар, уже думавший, как бы захватить такое забавное существо.
— Это голем, — задумчиво просветила его глава, по легенде, дома воронов. — Голем, принесший послание. Значит… Или нас уважают, или боятся, что, в общем-то, одно и тоже.
— Боятся — это хорошо, — кивнул Слизерин, отправляясь вслед за женщиной.
Послание было составлено на немного корявой латыни, изобиловавшей повторениями, но демонстрировавшее четкость формулировок, что говорило о том, что составил его человек, на латыни не говорящий, однако имеющий научный склад ума. То есть, не воин. Вчитавшись в послание, Ровена сначала посчитала его чей-то глупой шуткой, ибо оно описывало историю их детища почти на тысячу лет вперед. Покосившись на флаконы с воспоминаниями, женщина вздохнула.
— Салли, пойдем-ка, воспоминания посмотрим, — ей не хотелось, просто очень не хотелось смотреть присланное им, но Ровена понимала, что все равно придется. — Ты мне там нужен будешь, достоверность оценишь.
— Чего оценю? — удивился зельевар.
— Увидишь, чего, — еще раз вздохнула Ровена, подумав об окружающих ее идиотах. Скелеты на всякий случай отошли на десять шагов назад, а некоторые залезли на факелодержатели. Легендарные Основатели нырнули в извлеченные из первого сосуда воспоминания.