По осколкам нашей любви
Шрифт:
— Ханна, — у Марко было сбивчивое дыхание, — я могу объяснить. Буду через десять минут.
— Марко…
И услышала звук отключения связи.
Это было плохо. Это было… я знала это. Я была права. Если бы было что-то еще, он объяснил бы мне по телефону. Я знала, что он скажет, когда зайдет сюда.
От всего меня ослепило прошлое, насмехаясь над моим ранним самодовольством.
Не желая, чтобы он нашел меня на полу в спальне, бледную от шока, я встала на ноги и побрела в гостиную. Я не знала, что делать с собой, потому что была в каком-то нервном беспорядке.
Раздался звонок
В оцепенении я впустила Марко, открыв для него входную дверь, и вернулась обратно в гостиную, нахмурившись от беспорядка, который хотела прибрать. Книги были разбросаны по всей квартире, потому что я собиралась уложить их на полки, которые должен был сделать Марко.
— Ханна.
Я повернулась к Марко, когда тот вошел в комнату с блестящими глазами и краснеющим лицом. Он шел прямо на меня.
— Нет. — Я вытянула руку, чтобы остановить его. Он замер. — Сначала объясни.
На его челюсти дернулась мышца.
— Я собирался рассказать тебе.
— Рассказать что?
Марко ругнулся, потирая рукой коротко стриженные волосы.
— Что у меня есть сын.
Слова тяжело повисли в холодом воздухе. Я закрыла глаза от тяжелой правды.
— Его зовут Дилан. Женщина на фото — его мать, Лия. Я был на рынке с ними прошлый выходной вместе с женихом Лии.
Дыши, Ханна.
— У тебя сын? — Полыхающая боль от правды раскрыла мне глаза. — Так ты об этом собирался поговорить сегодня?
Мышцы его лица напряглись, когда Марко кивнул:
— Ему три.
Я посчитала в голове, и у меня перехватило дыхание.
— Когда ты… — Я начала качать головой. — Когда ты вернулся в Шотландию, ты… успел кого-то обрюхатить?
Он сделал спокойный шаг навстречу мне, будто я была раненным, брошенным псом, непредсказуемым, но нуждающимся в комфорте.
— Ханна, мы с Лией были друзьями в школе. В некотором роде. Общались с одинаковыми людьми. Я вернулся в Эдинбург на пару месяцев, и все еще пытался справиться с мыслями о Нонно, обо всем, и один друг пригласил меня на вечеринку. Я подумал, что развеяться не помешает. Я напился вхламину. Лия тоже была там, и тоже пьяная. Мы и переспали. — Он пояснил это резко, будто чувствовал вину. — Она забеременела. Мы не хотели быть вместе, но я бы никогда не оставил своего ребенка, как оставили меня.
Он говорил… объяснял ситуацию. Я все прекрасно слышала. Знала, что слышала. Но прошлое было намного громче его объяснений.
— Я вижусь с Диланом через выходные, и чередуемся в праздники, но мы с его мамой и женихом, Грэхемом, довольно близки. У нас хорошие отношения, что на пользу Дилу. И Дил… — Несмотря на мое шоковое состояние и растерянность, я увидела счастье в его глазах, которого не видела прежде. — Ханна, он спас меня. Знаешь, почему я покончил со всем этим дерьмом, связанным с дедом? Это был Дилан. Все изменилось, когда появился он. У меня есть кто-то, кому нужно, чтобы я верил в себя… чтобы потом он мог расти и не падать духом. Но также мне самому нужно это осознавать, чтобы Дилан не терял веру в то, что я не покину его. — И немного улыбнулся мне так, как я любила. — Ребенок думает, что я чертов супергерой… но это он спас меня. Дилан — причина желания попытать с тобой еще один шанс. Он заставляет меня чувствовать,
Я знала, что это было хорошей новостью. Просто знала.
Но это чувство радости, облегчения за него было где-то зарыто во мне под горой иррационального гнева.
— Ханна, детка, пожалуйста, скажи что-нибудь. Прости, что держал это в секрете, просто хотелось сначала зародить между нами отношения. Думал, если я расскажу сразу, то это спугнет тебя, и мне нужен был шанс напомнить тебе, как мы подходим друг другу. Я знал, что после выходных наша связь окрепнет, поэтому и собирался рассказать тебе сегодня, а затем представить тебя Дилану на следующих выходных. Лия уже знает о тебе, но мне нужно было удостовериться в твоих чувствах, прежде чем Дилан тебя увидит. И я верю в нас, детка. Ты знаешь это. Но мне пришлось убедиться, что и ты любишь меня, что у нас все было серьезно и что у нас определенно есть будущее.
Это было самым наибольшим, что он сказал мне с первой ночи, как пришел ко мне домой.
Я молча уставилась на него, пока пыталась сдерживать эмоции. Что-то вроде паники промелькнуло в его глазах. Красивых глазах. В глазах, которые я любила.
Глаза, которые желала — нет, в которых нуждалась, — исчезли.
Мне нужно было не двигаться, чтобы как-то прожить следующие пять минут.
— Ханна…
— Я не хочу детей, — отрешенно произнесла я, не вылезая из оцепенения.
Марко в замешательстве часто заморгал.
— Что?
Я сделала к нему шаг, пытаясь изгнать его из дома.
— Я не хочу детей. Вообще.
Он сузил глаза.
— Но ты школьный учитель.
— И что? — пожала я плечами без какой-либо эмоции на лице. — Я не хочу их. Своего или чужого.
— Ханна, подожди минутку. Нам нужно поговорить об этом. О нас.
Смотря ему прямо в глаза, я ответила тихо и властно:
— С данного момента нет никаких «нас». — Спокойствие немного пошатнулось. — Тебе стоило рассказать мне, что у тебя есть сын.
Внезапно он оказался совсем близко, схватив меня за руки.
— Почему ты так себя ведешь? Это не ты. — Марко немного встряхнул меня, будто пытался этим вернуть меня к тому, что имело смысл.
Это сработало.
Я вырвалась из его хватки с гневным выражением лица.
— Ты не знаешь меня. — Я оттолкнула его, спотыкаясь. — Очевидно.
— Черт побери. Не могу поверить в эту хрень. — Его голос понизился до рычания. — Ты даже не собираешься обсудить? Все кончено… вот так? После всего произошедшего? После лучших нескольких недель, которые были в гребаной истории, ты серьезно мне показываешь на дверь, даже ничего конкретно не обсудив?
Изо всех сил пытаясь не сорваться на нем со всей болью и гневом из-за страха, что действительно могу нанести какой-нибудь физический вред, я сжала руки в кулаки по бокам и держалась за самоконтроль.
— Это не мелочи, Марко. — Этот контроль уже утекал, а голос становился все выше с каждым сказанным словом: — Ты утаил от меня сына. Сына! И да… с нами все кончено! Ты солгал! — сказала я, задыхаясь и дрожа от затронутых ран внутри себя. — Я не хочу детей. И определенно не хочу твоих. Так что убирайся на хрен из моей жизни и оставайся где-нибудь за ней.