По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России
Шрифт:
В Крестцы путники въезжали около часу ночи. Совсем стемнело и едва виднелось направление шоссе, прорезавшего город, когда-то опоясанный валом и переименованный из ямщичьего яма в город, в 1776 году; в 1779 году стал он снова ямщичьим ямом, в 1802 произведен вторично в уездные города, каким остается и до сегодня.
Несмотря на замечательную скудость исторических данных, касающихся Крестцов и их окрестностей, следует, однако, упомянуть о следующих двух.
Есть полное основание полагать, что Батый, полонив Русь и направляясь на северо-запад к Новгороду, доходил только до здешних мест. Новгородская летопись сообщает, что, в 1238 году, Батый, «гонятися от Торжку оли до Игнача креста, за 100 верст от Новагорода», не пошел далее, а повернул вспять; Карамзин замечает, что тогдашние версты были вдвое длиннее теперешних, так что указанное летописью расстояние до Новгорода верно, а болота и леса представлялись, действительно, непроходимыми. В 1327 году Крестцы
Другое историческое воспоминание несет на себе сходный с этим характер. Оно касается 1609 года и сохранено в Никоновской летописи. Когда, победив поляков под Калязином, Михаил Скопин-Шуйский сносился оттуда с городами севера, собирая великую защиту, он, желая действовать по-прежнему в союзе со шведами, послал Одадурова с дворянами вдогонку за де-ла-Гарди, уходившим к границе, вследствие недовольства своих войск; эти дворяне нагнали шведов в Крестцах и от имени Скопина обещали им 6,000 рублей деньгами, 5,000 рублей соболями и уступку города Кексгольма за помощь нашим войскам, долженствовавшим идти на выручку Сергиевской лавры. Шведы согласились и пошли назад к Калязину, чем и обусловились последующие, очень важные события.
Год спустя, двадцатитрехлетний Михаил Скопин-Шуйский, освободивший лавру, взявший Москву, «еще не спасший, но спасавший отечество», весь окруженный славой и поклонением народным, юный и скромный в своем величии, был отравлен на пиру женой Дмитрия Шуйского, дочерью Малюты Скуратова; де-ла-Гарди, бывший другом Скопина, предупреждал его об опасности. Насколько проклятое имя Малюты Скуратова являлось в то время воплощением духа злобы, крови и тьмы, настолько яркой утренней звездой светит нетленная память Михаила Скопина-Шуйского. Он, двадцати трех лет от роду, в дружбе с двадцатисемилетним де-ла-Гарди, на темном фоне лихолетья, с его пожарищами и изменами, являет такой световой блеск в нашей истории, который еще ожидает своего художника; едва ли подыщется нечто подобное Михаилу Скопину-Шуйскому в других историях; в нем вся прелесть и свежесть Иоанны д’Арк и величественное очертание мифологических героев, вдохновлявших Гомера.
Крестцы несут свое имя, вероятно, от того, что здесь скрещивались пути Новгород-Валдай и Боровичи-Демянск; жителей в городе немного менее 3,000 человек; следы пожара 1886 года исчезли еще не совсем. Центр гористого уезда — город расположен в местности довольно ровной, и в ясный солнечный день не лишен миловидности, в которой главную роль играют, конечно, церкви с их высокими маковками и сияниями православных крестов.
Местный собор екатерининского времени 1777 года; на восьми гранях купола, лежащего не на барабане, а на стенах, — изображения святителей; над люстрой — Саваоф; по стенам в рисованных рамах тоже изображения святых бытописаний; вся эта живопись не старее пятнадцати двадцати лет. В зимней церкви три престола, в летней два; выкрашен собор снаружи в голубую краску. Подле него расположены почти все учреждения, помещающиеся в зданиях того же екатерининского времени, что и собор: острог, больница, казарма, управление уездного воинского начальника. В тюрьме нельзя было не обратить внимания на хорошо устроенную церковь и не припомнить при этом деятельность бывшего новгородского губернатора Э. В. Лерхе. У нас вообще легко забывают видных административных деятелей, и это совершенно неправильно, потому что следы их честной, хорошей и долговременной заботливости, — в данном случае немного менее двадцати лет, — переживают не одно десятилетие. память названного губернатора, по всей Новгородской губернии, сохраняется повсюду, и множество благотворительных учреждений и прекрасно устроенный в Новгороде музей древностей, археологии и этнографии с богатой библиотекой, не говоря о многом другом, живо напоминают эту деятельность. Записывая впечатления пути, следовало вспомнить и о ней.
Вероятно, не чуждо этой деятельности и другое отрадное впечатление, вынесенное из Крестецкого уезда, а именно тот мир и покой, то соревнование на пользу общую, которые сказываются здесь в дворянстве, земстве и горожанах. К несчастью, это далеко не так в других уездах и губерниях. Это та же нехорошая черта, которая сказалась, но только гораздо более рельефно, в прибалтийском крае, где к явной разноголосице сословной присоединилась еще и разноголосица вероисповеданий и народностей и полное особничество одних только немцев. В этом нельзя было не усмотреть необходимости усовершенствования местного управления; оно настоятельно требует значительно большего объединения и связанности разных элементов местного самоуправления и властей. Только такое объединение, только такая направляющая сила могли бы послужить тем важным, многообразным интересам, которые
Отъезд из Крестцов состоялся около полудня. Далекий путь лежал на Тихвин, мимо Грузина. От Крестцов до Грузина предстояло сделать пятьдесят пять верст грунтовой дорогой, затем 2/3 часа пути по николаевской железной и еще двенадцать верст, до Грузина, по Аракчеевскому шоссе.
Путь к Тихвину.
Местность подле Грузина ровная и вся в богатейших заливных лугах; весной, во время наводнения, она покрывается водой, и только Грузино держится поверх её. Местное сено идет в Петербург; идут отсюда и дрова, доставка легка и недорога. Здесь же, близ Грузина, есть несколько спичечных заводов. Едва кончаются заливные луга, как местность совершенно преображается и становится глубоко-песчаной и для лошадей трудной; это — путь тихвинских богомольцев; можжевельник, обыкновенно кустящийся, вытягивается здесь в могучие, высокие штамбы, и так как зелень его очень похожа на зелень туи, то лесной пейзаж не лишен красоты и своеобразности. Красивы места близ Кукуя, подле станции Липногорской; особенно красиво последнее место на берегу реки Сяси. На последнем перегоне к Тихвину указывали на усадьбу Кулотино, в которой поселил граф Аракчеев свой супругу. Тут опять глубокие пески; чернолесье чередуется с голыми местами.
Так как при посещении Тихвина предстоит к описанию многое, то уместно будет сказать здесь несколько слов о Тихвинской водной системе, по одной из важнейших рек которой, Сяси, путники переправлялись.
В предшествовавшие путешествия по северу России путники ознакомились с системами Вышневолоцкой и Мариинской. На этот раз предстояло ознакомление с третьею, Тихвинской системой.
Три названные системы водных путей соединяют Петербург с Волгой. Все три системы возникли по мысли Петра I, но окончены разновременно, после многих колебаний и опытов, причем движение по Тихвинской открыто только в 1811 году. Но услуги народному хозяйству со стороны всех трех систем оказались не одинаковыми; развилась и достигла хорошего, прочного положения только система Мариинская, тогда как обе другие зачахли в полном смысле этого слова; по Мариинской системе идет грузов в четыре раза более, чем по обеим другим, вместе взятым. Убийцами этих систем были сначала железные дороги: николаевская, московско-нижегородская и рыбинско-бологовская, а затем счастливый рост и преуспеяние системы Мариинской, в прямой ущерб другим.
Здесь не место вдаваться в подробные обсуждения того, почему оказалась такой счастливицей одна из систем — Мариинская; этому имелось много важных причин, и миллионные затраты, сделанные на нее, имели свои веские основания и принесли, и приносят многоценные плоды.
На Тихвинской системе конкуренция отразилась менее гибельно, чем на системе Вышневолоцкой, лежащей теперь в деревянных и каменных одеяниях шлюзов своих почти совершенным мертвецом. На Тихвинской еще есть кое-какая жизнь, хотя без всякого сравнения укороченная, трудная, жаждущая обновления. Вместо прежних семи тысяч судов, ходивших по ней вверх и обратно с товарами на пятнадцать миллионов рублей, теперь проходит только несколько сотен, и целый ряд ходатайств самых настоятельных со стороны новгородского губернатора, новгородского губернского, тихвинского и устюженского уездных земств и тихвинского городского общества свидетельствуют единогласно о том, что угасание деятельности этой системы отразилось и отражается чрезвычайно невыгодно на благосостоянии всего населения смежных с ней губерний и уездов. А между тем, когда-то, купцы древнего Новгорода ездили на ярмарку в Холопий Городок, нынешнюю Мологу, при впадении Мологи в Волгу, и эта ярмарка считалась первой в России, и одних пошлин с неё собиралось около ста восьмидесяти пудов серебра.
Тихвинская система имеет всего протяжения от Волги к Петербургу 659 верст, то есть она на целых 250 верст короче Мариинской и на 550 короче Вышневолоцкой; говорят также, будто продолжительность навигации по ней на полтора месяца менее, чем на Мариинской; казалось бы, вследствие этого система могла бы дать очень большую экономию как во времени, нужном на перевозку, так и в стоимости её. Но та, и другая только кажущиеся выгоды, вследствие многих существенных причин, из которых главные: мелководье рек Сяси и Чагодощи и неустройство Мологи, обусловливающие необходимость перегрузки во время пути целых пять раз. Можно представить себе потерю времени и возрастание путевых расходов!
Нельзя сказать, чтобы правительство не сознавало печалей Тихвинской системы и не помогало насколько могло. Уже семь лет спустя по её открытии, в 1818 году, утверждались различные на этот предмет проекты и отчасти приводились в исполнение; то же самое имело место в 1833, 1847, 1853, 1861, 1876 и 1882 годах. В 1874 году рассматривались предложения Башмакова по улучшению всей системы и правила для основания с этой целью товарищества, с капиталом в 16.400,000 рублей, с правом сбора с проходящих судов в течение сорока пяти лет.