По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России

Случевский Константин Константинович

Из ближайшего былого Валаамской обители следует упомянуть о том, что когда на Алеутских островах образовалась русская торговая компания, то в духовную миссию, согласно постановлению синода, поручено отцу Назарию послать своих валаамских монахов. В 1794 году, по повелению Екатерины II, миссия действительно отправилась и находилась в пути девять месяцев; иеромонах Ювеналий погиб на полуострове Аляске мученической смертью, но на острове Кадьяке дело пошло лучше и совершились многие обращения. В 1796 году Екатерина II повелела синоду посвятить начальника алеутской миссии, архимандрита Иоасафа, во епископа кадьякского, с титулом викария иркутской епархии; хиротописанный в Иркутск, Иоасаф на обратном пути сел в Охотске на компанейский корабль «Феникс» и погиб с ним вместе без вести в 1799 году. В 1804 году путешественник, иеромонах Александро-Невской лавры Гедеон, застал на Кадьяке четырех валаамских братий; покойный митрополит московский Иннокентий подвизался на Алеутских островах с 1823 года; еще жив епископ Иоанн, бывший алеутский,

и миссия, по словам его, продолжающаяся и теперь — «одна из цветущих в ряду всех прочих наших миссий». Другие события на Валааме имели место позднее. В 1819 году игуменом Иннокентием получено от министра духовных дел, князя Голицына, уведомление, что на Валаам прибудет император Александр I. В непогоду 10 августа, государь на монастырском судне прибыл из Сольны, после трех часов пути, поздно вечером. Уже в два часа пополуночи император стоял у заутрени и, пробыв в монастыре более суток, находился решительно на всех службах церковных, днем и ночью. Государем обойдена вся обитель, и посещены отшельники. По пути из монастыря в Сердоболь, государь пожелал, чтобы монахи, его сопровождавшие, пели духовные песни, что и было исполнено. По возвращении в Петербург, он повелел князю Голицыну, в знак особого своего расположения, учредить на Валааме архимандрию, о чем говорил еще в самой обители, но, снизойдя на просьбу монахов, соизволил: «архимандрии в обители не уставлять, а быть игуменству, как более приличествующему для общежития уединенного монастыря». взамен этого, тогда же, в 1822 году, обитель сделана «первоклассною» и постановлено, чтобы игумены её впредь были избираемы только из братий Валаамского монастыря.

В 1858 году, 28 июня, около шести часов утра, на пароходах «Александр» и «Стрельна» прибыли к монастырю император Александр II с государыней, цесаревичем Николаем, великими князьями Александром, Владимиром и Алексеем и великой княгиней Ольгой Николаевной, с супругом её, наследным принцем Виртембергским. Тогдашний генерал-губернатор Финляндии граф Берг и прочие власти встретили Августейших путешественников. Посещения святыни, скитов, пустыней и братского кладбища следовали одно за другим; к 21/2 часам пополудни осчастливленная братия монастырская проводила высоких гостей в обратный путь, и пароходы отчалили под звуки пения: «Спаси, Господи, люди Твоя».

На многочисленных островах Валаамских рассеяны обильно кресты, часовни, скиты, келейки, храмы, и в центре всего этого над широким проливом поднимаются стены центральные святыни. Собственно монастырские здания — это два каменных четырехугольника, помещенных один в другом; вход к ним сквозь Святые ворота, и над ними купола церкви Петра и Павла. за Святыми воротами открываются другие, ведущие во внутренний двор, в котором расположен храм Успения Богородицы; здесь же, на этом дворе, помещаются: келья настоятеля, трапеза, ризница, братские кельи. Во внешнем четырехугольнике расположены: кельи царские, архив, канцелярия, библиотека, больница, при ней церковь Троицы и под ней храм Живоносного Источника Пресвятой Богородицы.

На небольшом протяжении монастырской святыни, вдоль и поперек исхоженной стопами целого сонма выдающихся светил монашества, совершаются все главные священнодействия Валаамской обители. Обитель посещается очень большим числом богомольцев, летом до 400 человек в день, а в день Петра и Павла количество это достигает 4,000. В такие дни не диво встретить здесь, у св. мощей, странников и странниц, побывавших в Иерусалиме, на Афоне, в Соловках, побывавших не раз; здесь же видятся всякие больные, одержимые, кликуши, чающие облегчения. В таком молитвенном месте, как Валаам, они, несомненно, чувствуют хотя временное облегчение, и в монастыре приняты все меры к точному, достоверному изложению особых явлений чудотворной силы Божией.

Всякий, поступающий в монастырь с целью остаться в нем, отдается под руководство старца, чрез которого преемственно и в полной чистоте передаются поступающему все предания и обычаи монастырские. После испытания, более или менее долгого, следует пострижение в рясу и камилавку. В иноческий чин постригается брат в одной «срачице», покрытый «мантиями иноков», и произносит обеты: «девства, нестяжания и послушания», Пострижение в мантию не может иметь места ранее трех лет послушничества. Высшее — это принятие схимы, т. е. полное отшельничество, для которого на островах много удобных мест; оно здесь настолько развито, что бывали примеры иноков, подвизавшихся шестьдесят лет и ни разу не бывавших даже на святом острове. Множество имен отошедших в иной мир схимников значится в книгах монастырских. Переход от жизни к смерти в таких случаях едва ли труден: три удара в большой колокол оповещают братию о том, что один из них преставился, все единовременно творят молитву и, обвив почившего мантией, возложив на него «клобук — шлем надежды спасения», опускают в могилу на братском кладбище. Имя усопшего тотчас заносится во все синодики для вечного поминовения. Братское кладбище изобилует могилами, из которых многие уравнены с землей все покоряющим временем; виднеется на нем несколько каменных памятников, крестов, насыпей, и все они оттенены густыми, старыми кленами; имеются тут и две могилы двух купчих.

Одна из каменных гробниц обращает на себя внимание: в ней, по преданию монастырскому, схоронен бывший король шведский Магнус, много воевавший с Россией и, наконец, прибитый бурей к Валааму в 1371 году,

постригшийся здесь в монахи и скончавшийся по принятии схимы. Местное монашество утверждает, что будто нельзя «выдумать могилы»; между тем, исторические факты доказывают возможность этого. Замечательно, что Карамзин в своей истории только дважды упоминает о Валааме, тогда как, по общему строю его богатых сказаний, по тому вниманию, с которым он пользовался летописями, ему об этой обители следовало бы сказать больше, чем сказано. Предание о могиле Магнуса называет он прямо «сказкой», имеющейся во многих летописях, в которых приведено и апокрифическое «рукописание», а именно завещание Магнуса своим преемникам, королям шведским, о том, чтоб им не воевать с Россией. настоящий Магнус с ума не сходил, был действительно свергнут с престола, освобожден своим сыном и утонул в Готландии, близ Бломесгольма. Во всяком случае, любопытно знать: чья могила, уже не первый век, называется здесь Магнусовою? Любопытно знать также и то, кто написал на ней длинную стихотворную надпись, кончающуюся так:

Потом на место царские диадимы,

Облечен в монахи, удостоился схимы,

Пожив три дня здесь скончался,

Был в короне и схимой увенчался.

Ризница монастырская и библиотека не заключают в себе особенно древних предметов, чем ясно свидетельствуется о тех тяжелых временах, когда братия должна была бежать с острова и унесла с собой немногое, а остальное погибло. В ризнице имеется несколько царских вкладов и пожертвований частных лиц, между прочим, богатые покровы на мощи св. угодников. В библиотеке, имеющей более 6,000 томов, подлинных царских грамот, данных монастырю, тоже нет, так как они были представлены в 1729 году в государственную вотчинную канцелярию, а есть только копии. Старейшие книги 1620 года: Литургия Иоанна Златоустого, Василия Великого и Преждеосвященная и Евангелие учительное, того же года. Рукописных книг, писанных разным уставом, довольно, но рукописей пергаментных и бумажных, с изображениями, тоже почти нет. Синодик, присланный Иоанном IV в 1583 году, с перечислением имен убиенных им людей, как и все его синодики, перечислить всех не может, так их много, и царь просить Бога помянуть разом всех, «ихже имена сам веси Владыко»; в синодике 1718 года имеются фамилии многих светских лиц того времени: князья, графы, коменданты и бригадиры; в синодике 1801 г. перечислено 1,486 родов благотворителей.

Вслед за осмотром ризницы путники направились к месту предстоявшей закладки храма. Чертеж храма виднелся на одном из столбов церкви Успения, в которой совершена литургия: храм будет иметь пять куполов, довольно странной овальной профили, и трехъярусную шатровую колокольню; он будет длиной в двадцать пять сажен, обойдется по смете в сто сорок тысяч рублей, не считая монастырских материалов. Соборное служение при закладке и в особенности пение, сопровождавшее его, были очень своеобразны; это пение, столбовым, уставным напевом, не отличается тонкостями хорального, духовного пения, которое во многих монастырях, как, например, в тихвинских, достигает высокого развития. оно не лишено, однако, глубокой типичности и, свидетельствуя о давно прошедшем времени, действует, с художественной точки зрения, точно так же, как древние, почти утратившие черты ликов, образа.

Вся братия и множество пришлого народа стояли на месте возникновения будущего храма; священнодействовавшие обходили со святой водой и кадили вдоль намеченных очертаний цоколя. в основание одного из столбов, в будущем алтаре, вложена в камень медная доска с описанием дня и порядка закладки и опущены в масло, освященное елеем, серебряные монеты с изображением императора Александра III.

Вслед за закладкой храма путники посетили трапезную, полную ликов угодников, и завтракали у настоятеля, после чего состоялось посещение нескольких островов и скитов монастырских.

Роскошный ясный день способствовал очень много художественной красоте и без того живописных, старательно сохраняемых путем большего труда пустыней и окружающих их садов и других насаждений. На десятивесельном катере, причем на веслах и руле сидели монахи, сопровождаемые настоятелем, дававшим все необходимые разъяснения, направились они, прежде всего, в скит св. Николая, расположенный в одной версте от монастыря, на острове, у самого входа в монастырский залив с озера. Красивый храм и при нем скитский дом, в котором помещается двенадцать человек братии, расположены на голых скалах, значительная часть которых уже скрылась под тщательно обработанной землей, принесенной сюда чуть не пригоршнями или добытой из перегноя путем долгих стараний; на земле этой уже разместился огород, только что отцвели яблони, и еще не отцветала, несмотря на конец июня, сирень. Храм совершенно новенький; иконостас в три яруса — весь залит золотом, купол — восьмигранный шатер. В ските читается вечная псалтирь, причем каждому из монахов, здесь живущих, приходится отбывать эту обязанность по четыре часа в сутки. Какой не иссякающий, постоянно растущий поток имен почивших людей в этом чтении псалтири! Вообще поминовение усопших и молитвы о здравии живущих делятся в монастыре на четыре разряда; те, что записаны в первом, поминаются братией денно и нощно в трех скитах и церкви Живоносного Источника, так что синодик и имена умерших повторяются в течение суток не менее нескольких десятков раз.