По следам Адама
Шрифт:
Настоящий Кане умер, а его мифический образ слился с образом солнца. Но когда и индейцы квакиютль и туземцы на Таити передают из поколения в поколение один и тот же миф, науке стоит призадуматься и признать этот миф культурной параллелью и частью великой головоломки, связанной с миграциями тихоокеанских народов.
Аку-аку настолько освоился в моем старом доме на Тенерифе, что стоило мне прилечь, дабы собраться с мыслями после дневных трудов, как он смело вошел в гостиную и уселся рядом. Жаклин включила телевизор, но вместо интересных новостей о столкновениях на Ближнем Востоке и испытании ядерной бомбы в Пакистане там показывали чемпионат мира по футболу. Я демонстративно закрыл глаза, но тут Жаклин подпрыгнула в кресле и закричала:
— Подумать
К концу двадцатого века люди окончательно сошли с ума. Во всем мире только и говорят, что о футболе. Десятки тысяч «болельщиков» усаживаются рядами с раскрашенными лицами и орут что есть мочи, глядя на то, как кто-то гоняет мячик по зеленой траве.
— Тебе не нравится футбол?
— Я всегда оставался к нему равнодушен, но сейчас во мне просыпается интерес: что же в нем видят остальные?
Тоненький голосок не унимался. Неужели я, который всегда поддерживал усилия ООН и всех других организаций, ставивших своей целью мирное сосуществование народов, не вижу — наконец-то люди получили нечто вне политики? Представители разных национальностей и рас собираются вместе и просто играют, не думая ни об оружии, ни о политике. Здесь, в здоровом спортивном соревновании, маленькая африканская страна может бросить вызов сверхдержаве и победить, не потратив ни копейки на пушки и ракеты.
Мне нельзя терять связь с происходящим на земле. Я начал это понимать, когда выступал с приветствием на церемонии открытия Олимпиады в Лиллехаммере. Нельзя закрывать глаза на тот факт, что пинг-понг или футбол доступны большему количеству людей и могут сделать больше для дела мира, нежели любые политические лозунги или пятилетнее соглашение между США и Кубой о совместном проведении археологических работ.
— Но тебя же больше интересует прошлое, чем настоящее.
— Нет, меня интересует будущее. Но его еще рано изучать. Нельзя путать будущее с настоящим. Настоящее не реально. К нему только потянешься, а его уже нет. Оно не более чем вечно длящийся шаг от того, что было, к тому, что будет. На этом фундаменте ничего не построишь. Мы все идем в неведомое «завтра», и только оглядываясь назад и изучая свои собственные следы, можно понять, куда мы идем и прям ли наш путь.
Самый главный урок, который нам преподает прошлое, — это то, что все предыдущие цивилизации канули в Лету. И чем выше пирамиды, замки и статуи, которые они возводят в честь своих богов и самих себя, тем тяжелее падение. Некоторые из них исчезли практически без следа, и только усилиями археологов потомки узнали о самом факте их существования. Огромные дома и могущественные армии не производят ни малейшего впечатления ни на божественное солнце, ни на неведомую созидательную силу, стоящую за Большим взрывом. Им гораздо ближе те цивилизации, которые уважают своих создателей и испытывают к ним непреходящую благодарность.
Люди, строившие большие здания, вели и большие войны. Когда археологи раскапывают руины, оставшиеся от великих цивилизаций, как правило, под ними они находят следы еще более древних культур. И уместно будет отметить, что самая передовая цивилизация не всегда находится сверху.
— Цивилизации приходят и уходят, а примитивные народы как жили, так и живут посреди дикой природы.
— Да, и убивают друг друга из луков. Они существуют на этой планете столько же, сколько и мы, и по существу мы изменились так же мало, как и они. Мы считаем, что ушли далеко вперед, но наш так называемый «прогресс» если и имел место, то в промежутках между мировыми войнами, и меняли мы окружающую среду, а не себя. Мы, строители цивилизации сегодняшнего дня, с помощью металлического шеста получаем изображение сквозь стены и крыши домов, мы можем изменить все — от озонового слоя, погоды и ветра до жизни, которая существовала в лесах и океанах задолго до нашего появления. Еще мы пытаемся поменять наш внешний вид с помощью спортивных упражнений и правильного питания, но лучшее, чего нам удается добиться, — это сохранить свои мускулы и здоровье такими же, какими их получили от природы наши предки.
Как
Частично мы унаследовали его у животного мира. Пока тумблер жизни находится в положении «включено», каждое живое существо знает, как пользоваться своими органами чувств, крыльями, ногами и гениталиями. Мы называем это инстинктом или интуицией. Но человек рождается с чувством ответственности за свои поступки — это называется «совесть». И со времен Адама мы обладали способностью поддерживать обратную связь с себе подобными. Те, кто не утерял этот дар, посылают беззвучные просьбы о совете и помощи. Цивилизованные люди полагают, что Создатель лучше их услышит и станет к ним ближе, если они построят церковь или храм. Но мой жизненный опыт говорит, что встроенные в каждого из нас приемник и передатчик прекрасно справлялись со своими обязанностями задолго до того, как мы убедили себя и окружающих, будто Бог предпочитает замкнутое пространство.
Когда мы покидали длинный дом в деревне индейцев квакиютль, один из них сунул мне в руки листовку. Вот что писал о местных тотемах Вождь Мум-Хоу, крещенный под именем Джеймса Сьюида:
«Наши предки обладали глубокой жизненной философией, и мы, их потомки, выросли именно на основе их философии и их законов. Они видели красоту окружавшей их природы во всем ее многообразии и пытались отобразить часть этой красоты в своей ежедневной жизни, в своих легендах, танцах и искусстве. Мой народ верил во всемогущую силу, создавшую этот мир, и его переполняло чувство благодарности и благоговения перед величием Создателя».
Свои любимые книги и коллекцию индейского искусства Жаклин хранит отдельно и очень бережно. Кстати, ее сокровищница многое говорит о схожести наших вкусов. Я попросил Жаклин достать одну из ее книг, которая в значительной мере отражает нашу общую жизненную философию. Книга называется «Прикоснись к земле. Автопортрет индейского философа».
Один из авторов, индеец Татанга Мани из «примитивного» североамериканского племени, пишет:
«Да, я ходил в школу белых, я научился читать учебники, газеты и Библию. Но со временем я понял, что этого мачо. Цивилизованные люди попадают в зависимость от печатного слова. И тогда я обратился к книге Великого Духа. Он писал эту книгу на скалах, на деревьях, на воде. Эта книга может дать действительно многое. Если вы бросите книги на землю, через какое-то время солнце, дожди и насекомые уничтожат их без остатка. Но Великий Дух подарил нам всем возможность бесконечно учиться в его университете природы, рек, лесов, гор, животных и людей».
«Бог существовал задолго до Большого взрыва, а также до Будды, Иисуса и Мухаммеда, — думал я. — Но цивилизованные люди не видят ничего, кроме крыш, стен, телевизионных экранов и транспортных пробок. Как мы можем поверить, что нас кто-то создал, когда вокруг себя мы видим только то, что создали мы сами?»
Индеец племени сиу по имени Охийеса попытался раскрыть нам внутренний мир своего народа.
— В жизни индейца есть только один неизменный долг — долг вознести молитву в знак благодарности Невидимому и Вечному. Ежедневная молитва важнее для него, чем ежедневная еда. Вот он проснулся на рассвете, надел мокасины и пошел к реке. Он искупался в чистой прозрачной воде или омыл ею свое лицо. Потом он поворачивается лицом на восток и смотрит, как встает над горизонтом солнце. Его губы не шевелятся, но в душе он возносит молитву. Его жена тоже может молиться, но ни в коем случае не рядом с ним. Каждый должен в одиночестве встретить утреннее солнце, запах пробуждающейся земли и Великую Тишину.