По ступеням «Божьего трона»
Шрифт:
До печального происшествия с Колотовкиным брат ездил в г. Синин, чтобы просить у чин-сэя поддержки экспедиции в ее дальнейшем движении на юг, за Хуан-хэ. Его путь лежал вниз по речке Нань-чуань, которую он оставил лишь под самым Синином. Широкая уже у слободы Чжун-фань-сы, долина этой речки далее еще более расширялась. Ограничивающие ее с обеих сторон мягкие склоны гор, сложенных из рыхлых конгломератов и красной песчанистой глины, заключающей гипс, до городка Чжа-я-чэна были одеты пышной растительностью, далее же сплошной травяной покров исчезал, луговые травы сменились сначала Stellera chamaejasme L. Oxytropis trichophysa Bge., Veronica ciliata Fisch., Carex atrata L., Antennaria Steetziana Turcz. и тому подобными растениями, а затем полынью, чием, Crepis sp. и другими; наконец, и такая растительность стала попадаться не часто, притом редкими насаждениями, так что всюду стала выступать обнаженная почва.
У городка Чжа-я-чэна сошлись две дороги – Мынь-дань-ша и Гуй-дэ-ша (или Гуй-дуй-ша), обе ведущие из долины Сининской реки в долину Хуан-хэ, где они вновь сходятся на левом берегу против Гуй-дэ-тина. Чжа-я-чэн – небольшой город, служащий главной квартирой ин-гуаню, и в общем напоминает Да-тун. Он так же тесен и убог, как и этот последний. Впоследствии мы в нем бывали не раз, сдружившись с ин-гуанем, который то и дело звал нас к себе запросто отобедать.
За Чжа-я-чэном дорога вступает уже окончательно в культурный район, хотя поля, засеянные ячменем и пшеницей, имеются кое-где и выше по р. Нань-чуаню. Селения попадаются здесь часто; на девятом километре от г. Чжа-я-чэна пришлось проехать даже городок Сю-чжэ-дэ, за которым дорога приобрела еще более оживленный вид. За деревней Шу-моу стала особенно заметной близость большого города; его, однако, еще заслоняли лёссовые, в подпочве глинистые, возвышенности.
В Си-нин-фу брата ожидал полный неуспех. Враждебно настроенный против иностранцев, чин-сэй отказался принять брата, причем, однако, прислал к нему для переговоров чиновника. Из этих переговоров выяснилось, что чин-сэй действовал так за неимением каких-либо инструкций относительно нас, а также потому, что наш «открытый лист», на который мы так уповали, не только не давал нам права перехода за Хуан-хэ, но и права посещения Синина. Брат спорил энергично, но потом махнул рукой и отдал распоряжение выступать в обратный путь.
Дорогой он заехал к чжа-я-чэнскому ни-гуаню.
– Ну что?
Брат с полною откровенностью изложил ему положение дела.
– Я так и знал, что чин-сэй наделает вам хлопот. Но так как его распоряжения меня касаться не могут, то я дам вам конвой до Гуй-дэ-тина. Там вы задержите двух-трех солдат (они сами вам предложат остаться), и с их помощью авось доберетесь до нужного вам пункта. Вместе с тем я буду писать в Гуй-дэ-тин.
Он сдержал свое слово, и один из его солдат покинул нас только на берегу Куку-нора. Факт этот, однако, весьма характерен.
Глава двадцать восьмая. Через Сининские альпы в долину Желтой реки
Между долинами Желтой реки и Синин-хэ подымаются горы, западная часть коих со времени третьего путешествия Пржевальского в Центральную Азию стала известна под именем Ама-сургу.
Примыкая на востоке к высотам Сюкей, онн тянутся отсюда на запад непрерывным высоким валом, слегка пониженным лишь на меридиане Ба-ян-жуна [195] . На западе они заканчиваются у Донгар-чэна, сливаясь здесь с горами Нара-сари или Жи-юэ-шань. У китайских географов мы находим следующие указания, относящиеся к этим горам.
195
Г. М. Потанин. «Тангутско-Тибетская окраина Китая и Центральная Монголия», I, 1893, с. 445
Хребет, отделяющий Куку-нор от китайских земель, в древности назывался Гань-сун-лин, впоследствии же Чи-лин, т. е. красным, по цвету слагающих его горных пород. Ныне и это название забыто и заменилось другими. Восточная часть этих гор до встречи с горами Сяо-цзи-ши (Хара-ула), через которые прорывается Хуан-хэ, называется Цаган-толо-гой-урту, а западная, идущая к северу, – Жи-юэ-Шань; наконец, самый северный участок гор Чи-лин, служащий связью между Жи-юэ-Шанем и Да-Шанем (т. е. Нань-Шанем), носит название Цаган-обо. К юго-западу от Цаган-толо-гой-урту, говорят далее те же географы, раскидываются обширные и богатые долины Чжу-лэ-гай и Гунортай, а к северо-западу от него и к востоку от хребтов Цаган-обо и Жи-юэ-Шань расстилаются не менее тучные пастбищные места, называемые Цюнь-кэ-тань. Последнее название распространяется, впрочем, и на западные склоны Жи-юэ-Шаня [196] . Об этом последнем у китайцев еще сказано: р. Хор (Ара-гол) берет начало с хребта Жи-юэ-Шань [197] .
196
В. М. Успенский. «Страна Кукэ-нор, или Цин-хай», с. 77–79; Мэн-гу-ю-му-цзи. Записки о монгольских кочевьях. Пер. с кит. П. С. Попова, 1895, с. 132.
197
Мэн-гу-ю-му-цзи. Записки о монгольских кочевьях. Пер. с кит. П. С. Попова, 1895, с. 422.
Указания эти очень точны и не оставляют сомнения в том, что под именем Цаган-толо-гой-урту в прошлом веке известен был хребет, с юга окаймляющий долину Сининской реки; под именем Жи-юэ-Шаня или Нара-сари – хребет, названный Обручевым в честь Потанина; под именем пастбищ Цюнь-кэ-тань, по крайней мере в их северной части – луга Боро-чун-хук, и, наконец, под именем долин Чжу-лэ-гай и Гунортай – высокая степь между Жи-юэ-Шанем и Цаган-толо-гой-урту.
Названия Ама-сургу мы не слыхали; взамен же того местные китайцы называли нам горы, лежащие к югу от Синина, Ши-ню-Шанем. В своем дневнике я называл эти горы Сининскими альпами и думаю, что временно, до выяснения их китайского названия, это наименование могло бы за ними остаться.
Эти горы имеют массивные формы, высоки, скалисты и сложены главным образом из осадочных пород, вероятно палеозойского периода: плотных серых известняков, глинистых сланцев, кварцитов и весьма плотных красных аркозовых песчаников.
Наоборот, хребет Жи-юэ-Шань сложен главным образом из гранитов, гранититов, гнейсогранитов и гнейсов, на которых, и то лишь в редких местах, покоятся толщи глинистых и кремнистых сланцев. Общее его направление – с северо-запада на юго-восток. Вероятно, он пересекает долину Желтой реки и под именем хребта Дун-сянь идет до встречи с хребтом Хара-ула. Еще китайцы писали, что Чи-лин, служащий оплотом Китаю со стороны Куку-нора, связывает Да-Шань, т. е. Нань-Шань, с Сяо-цзи-ши, ныне Хара-ула; то же в новейшее время подтвердил и геолог Лочи. Впрочем, возможно, что хребет этот, орографически цельный, в действительности представляет лишь случайное соединение отдельных звеньев древнего горного остова страны, частью, вследствие последующих стяжений земной коры, изменивших свое первоначальное широтное простирание и теперь слитых воедино огромными толщами рыхлых третичных пород.
По крайней мере в верховьях Ара-гола никаких иных пород в этом хребте, кроме красных глинистых песчаников, прикрытых лёссом, я не видел; то же можно сказать и о седловине, через которую прорывается Хуан-хэ, о верховьях Карына и т. д. Эти третичные отложения, относимые Обручевым к ханхаю, заполняют до высоты 13000 футов (3962 м) и всю промежуточную долину между описываемым хребтом и передовой цепью Сининских гор. Благодаря этому южное заложение этих последних и северо-восточное хребта Жи-юэ-Шань очень коротки. Коротко заложение Жи-юэ-Шаня и в противоположную сторону, где в толщах глины и лёсса, выстилающих долину Ара-гола, почти исчезают и горы противоположного ее края, а именно – юго-восточный участок Южно-Кукунорского хребта.
Между седловиной Кодёрго (к югу от укрепления Шала-хото) и седловиной, через которую прорывается р. Хуан-хэ, хребет Жи-юэ-Шань подымается на значительную высоту, хотя отдельные вершины его и не достигают вечно снеговой линии; перевал, через который прошла австрийская экспедиция, имел абсолютную высоту, равную 12900 футам (3932 м). На той же линии Мын-дань-ша, по которой шла эта экспедиция, передовая цепь Сининских гор является несколько пониженной, но к востоку отсюда эта же цепь развивается в грандиозные формы и на линии Гуй-дэ-ша достигает абсолютной высоты, равной 15000 футам (4572 м).