По ступеням «Божьего трона»
Шрифт:
Грозы были довольно редки, притом же не сильны: в мае их было четыре, в июне две, в первой половине июля одна. Град с дождем выпадал пять раз; в последний раз, 9 июля, из небольшой тучи при совершенно ясном небе и ярком солнце. Град обыкновенно не залеживался и тотчас же таял. Несмотря на столь небольшое количество водяных осадков, роса, и притом нередко сильная, выпадала на северных склонах Сининских альп довольно часто. Был даже случай выпадения в горах, в зоне свыше 10000 футов (3050 м) абсолютного поднятия, инея; этот случай наблюдался 26 мая. Когда мы проснулись, все кругом было бело; иней стал отступать кверху лишь в 8 часов утра.
Характерной особенностью летнего климата западной Гань-су должно считаться безветрие. Бурь мы не испытали ни разу; сильный ветер наблюдался дважды, 22 мая с S [юга] и 11 июля с О [востока]; в остальное же время господствовало затишье, нарушавшееся бризами или слабыми ветрами, дувшими притом с значительными интервалами.
Так как тучи приносились воздушными течениями со всех сторон горизонта, то для меня осталось невыяснившимся, каким ветрам западная Гань-су обязана своей влагой в летнее время. Ясно выразившийся в апреле китайский муссон на северных склонах Сининских альп почему-то не давал себя чувствовать; только уже с переходом в долину Хуан-хэ он стал наблюдаться снова, причем 11 июля, в течение почти целого дня, дул с значительной силой, порывами.
За весь рассматриваемый период термометр ни разу не опускался ниже 2° мороза (22 мая, в 5 часов утра, при сильном ветре с гор, т, е. с юга); затем ниже нуля температура наблюдалась два раза, а именно 18 и 23 мая, и на нуле три раза – 16, 17 и 24 мая.
В июне установилась вполне теплая погода; термометр не опускался ниже +2°, но зато не подымался в тени и выше 21°; в июле же, с переходом в долину Хуан-хэ, максимум и минимум температур поднялись еще более значительно и достигли 9 и 31°. Были даже ночи, когда термометр не опускался ниже 18°. Впрочем, теплые ночи случались и в июне; так, например, с 7 на 8 июня термометр только между 3 и 4 часами утра показывал 9°, но зато и днем ртуть не поднялась в нем выше 11°.
За весь рассматриваемый период самый холодный день выпал на 16 мая, когда суточная средняя (из 7 наблюдений) составляла 4,5°; самый теплый день на 10 июля, когда та же средняя (из 14 наблюдений) составляла 23°, причем амплитуда равнялась 17,5°.
Наконец, еще несколько цифр:
Наибольшая средняя температура дня составляла (с 6 ч. утра до 6 ч. вечера) 27° (10 июля).
Наименьшая средняя температура дня составляла 6° (16 мая).
Наибольшая средняя температура ночи составляла (с 6 ч. вечера до 6 ч. утра) 21° (с 1 на 2 июля).
Наименьшая средняя температура ночи составляла 0° (с 21 на 22 мая).
Число ночей, средняя температура коих равнялась 0°, одна.
Число ночей, средняя температура коих была ниже 0°, не было.
Вообще климат лета в исследованной части Гань-су отличался такою ровностью, какую нельзя было ожидать в центре Азиатского материка. Конечно, это следует приписать влиянию китайского муссона.
Часть третья. ВОКРУГ КУКУ-НОРА, ЧЕРЕЗ НАНЬ-ШАНЬ, БЭЙ-ШАНЬ И ВДОЛЬ ВОСТОЧНОГО ТЯНЬ-ШАНЯ ОБРАТНО НА РОДИНУ
Глава двадцать девятая. Из долины Желтой реки к озеру Куку-нор и вдоль его южного берега
В Чан-ху мы прибыли всего за четверть часа до приезда туда же с перевала Лянжа-сань брата, подтвердившего, что состояние здоровья казака Колотовкина заметно ухудшилось: появились пролежни, больной потерял аппетит и часто впадал в забытье. Когда я увидел его на следующий день, то я понял, что настало начало конца.
В Чан-ху, ради Колотовкина, которого мы осторожно снесли на носилках с вершины помянутого перевала, мы простояли три дня; но за это время, несмотря на самый тщательный уход, он ослабел еще больше; начался бред. Мало-помалу у всех членов экспедиции сложилось убеждение, что далее мы повезем с собой лишь живой труп.
Наконец, 16 июля, в серое ненастное утро, с большой тяжестью на сердце и больным на носилках мы покинули Чан-ху и выступили по направлению к озеру Куку-нор.
Некоторое время мы шли вверх по речке Карыну, которая текла здесь в крутых глинистых берегах, затем уклонились в сторону и пологим логом взобрались на плоский увал, с которого вновь спустились к Карыну. Этот увал сложен был из красных песчанистых глин, мало отличавшихся по цвету от скал Сининских альп; последние представляли, однако, обнажения уже другой породы, а именно – красного аркозового песчаника. Слева, на правом берегу Карына, также высились красновато-сизые горы – юго-восточный конец Жи-юэ-Шаня, образованный главным образом кристаллическими породами.
Дальнейший наш путь пролегал вдоль р. Карына по местности, изрытой оврагами. По дну некоторых из них струились небольшие ключи, стекавшие в Карын; таких ключевых оврагов мы насчитали три. Растительность здесь, как и на покатостях гор, была однообразной и скудной. Преобладал кипец (Festuca sp.), из-под которого всюду просвечивала красная почва, и только в углублениях почвы, на фоне мелкой сизо-зеленой травы, виднелись Saxifraga atrata, Primula gemmifera и какой-то Allium с желтыми цветами. На 15-м километре от Чан-ху-пу мы пересекли дорогу, которой прошла в г. Гуйдуй экспедиция графа Сечени. Это – обычный караванный путь из-за Хуан-хэ в Гумбум и Синин-фу. Здесь мы встретились именно с одним из таких караванов, везшим на яках шерсть из Гуй-дэ в Лань-чжоу-фу.
Он растянулся чуть не на целый километр и состоял по крайней мере из сотни животных.
В караване яки идут совершенно свободно, притом или разбредаются по сторонам дороги, часто останавливаясь для кормежки, или толпятся кучами, которые в больших караванах следуют обыкновенно одна за другой с значительными интервалами. От такого беспорядочного движения страдает, конечно, прежде всего амбалаж [упаковка] вьюков, в особенности если эти вьюки состоят из громоздких твердых предметов, а затем и содержимое их; поэтому як, как караванное животное, служит главным образом для перевозки лишь громоздких малоценных товаров, не могущих пострадать от беспрестанных ударов одного вьюка о другой. У Рокхиля, впрочем, имеется указание, что в бассейне верхнего Ян-цзы-цзяна на яках перевозятся огромные партии кирпичного чая, тщательно упакованного в плетенки [201] . Легко себе представить, в каком виде чай этот должен доходить до мест своего назначения, если только яковый караван распускается там так же, как и к северу от Желтой реки.
201
«В страну лам». Пер. с англ. под ред. В. К. Агафонова, с предисл. и примеч. Г. Е. Грумм-Гржимайло. Прил. к журн. «Мир Божий» за 1901 г., с. 149.