По ступеням «Божьего трона»
Шрифт:
Пройдя город, мы вышли в солончаково-глинистую равнину, кое-где вспаханную, кое-где затянутую песком, на всем же остальном пространстве поросшую чием, к которому только в немногих местах примешивалась кустарная поросль, состоящая из гребенщика, караганы и чингиля (Halimodendron argenteum). Чий ближе к реке сменялся камышом, а за рекой, которая бежала и здесь несколькими рукавами, снова виднелся чий, но уже редкими островками среди огромных пространств каменистой пустыни, заполнявшей весь северный горизонт до невысоких скалистых пригорков – южной грани Бэй-Шаня. В одном месте эта пустыня перешагнула даже на южный берег реки, но здесь она скоро выклинивалась в чиевой степи.
«Весной, – пишет П. К. Козлов [138] , – здесь все зелено, и ландшафт ласкает взор путешественника»; в феврале же местность эта представляется довольно унылой, и если мы не соскучились качаться в седле, то единственно только благодаря частым встречам с пешеходами-китайцами, которые длинной вереницей, с коромыслами на плечах, бодро шли по пыльной дороге.
– Куда? Зачем?
– В Или-хэ… селиться… там нам дадут землю, деньги, пару волов…
138
«Известия Русского географического общества», 1895, XXXI, 5, с. 439.
И, соблазнившись такой перспективой, они шли теперь налегке, имея при себе не более пуда багажа, в далекий, неведомый край! Какая энергия!
На двенадцатом километре от Ань-си мы прошли мимо небольшого селения Нань-гань-лу, расположенного у края верхней береговой террасы р. Су-лай-хэ. Отсюда мы завидели впереди лес, который начинался довольно редкими насаждениями, но затем все более и более густел и, наконец, переходил в сплошную чащу, скрывавшую в себе целый ряд хуторов, которые то группировались у какого-нибудь арыка, образуя селение, то стояли особняком, но всегда в стороне от дороги. Этими насаждениями, состоявшими главным образом из карагачей, мы шли около пяти километров до крепостцы Сяо-вань, служащей обычным этапом для караванов, следующих этим путем. Близ нее остановились и мы и, в надежде добыть для нашей орнитологической коллекции в окрестных садах зимующих птиц, решились дневать. К сожалению, наши ожидания не оправдались в той мере, как мы этого желали. Птиц было поразительно мало, и нам, после долгих поисков, пришлось, наконец, удовольствоваться следующими видами: Astur palumbarius, Lanius borealis var. sibiricus, Ampelis garrulus и Turdus pilaris. Зато мы вдоволь наохотились здесь на сачжоуских фазанов, в чем нам усиленно помогал ретивый пойнтер Васька, получивший свое охотничье воспитание в Закаспийской области, в восьмидесятых годах еще изобиловавшей фазанами.
3 марта мы выступили дальше. Пройдя Сяо-вань, мы вышли на чиевую степь, по которой то там то сям разбросаны были хутора и обсаженные тополями поля. Степь эта оканчивалась у покинутого пикета Са-чу-вань, к востоку от которого высилась гряда гор Сань-сянь-цзы. Хотя пустынная, и в том месте, где ее пересекает дорога, невысокая, гряда эта тем не менее заслуживает особенного внимания, так как, служа, под именем гор Да-бан-шань, передовой цепью Нань-Шаня, она в этом месте уклоняется к северо-востоку, пересекает долину р. Су-лай-хэ и, выклиниваясь в пустыне, служит орографической связью Нань-Шаня и Бэй-Шаня, который именно в этом месте своими южными уступами всего ближе подступает к реке.
Здесь я считаю вполне уместным высказать свой взгляд на отношение Бэйшанских гор к соседним горным системам.
«В один из геологических моментов, – пишет Богданович [139] , – до наступления девонского периода, точнее – средне-девонской эпохи, на месте среднего Кунь-луня, может быть, только его западной и восточной оконечностей – Мустаг-ата и восточного Тянь-шаня – поднималась суша гнейсов и кристаллических сланцев. Древняя с. ктура этих пород показывает, что поднятие их в среднем Кунь-луне происходило в восточно-северо-восточном направлении, т. е. в тех же направлениях, которые являются характерными для этих хребтов в настоящее время. В средне-девонскую эпоху воды моря стали наступать на эту сушу, смывая все на своем пути. К концу этой эпохи на месте среднего Кунь-луня поднимались лишь незначительные острова гнейсов и кристаллических сланцев, окруженные уже мелководным девонским морем, а севернее – в восточном Тянь-шане – глубокое море продолжало еще развиваться.
139
«Труды тибетской экспедиции». II, с. 81–82. (Примеч. Г. Е. Грум-Гржимайло).
В один из следующих моментов геологической жизни на месте среднего Куньлуня, где перед тем мы видели мелководное девонское море и разрозненные острова, поднимается снова материк из отвердевших осадков этого моря. Поднятие и этой суши происходило в восточно-северо-восточном направлении. В западном Кунь-луне и Тянь-шане вокруг гнейсовых островов продолжает существовать в это время еще глубокое море, но уже не девонское, а каменноугольное. Это глубокое каменноугольное море к концу этого геологического периода стало наступать на сушу среднего Куньлуня. Следствиями этого возобновившегося морского покрытия в среднем Кунь-луне мы видим в настоящее время значительные мелководные прибрежные осадки, слагающие поверхность северозападного Тибета и южного склона Кунь-луня. Этим наступлением моря, которое я называю тибетской трансгрессией, закончилось и его существование. Трансгрессия эта сопровождалась, быть может, удивительнейшими по своим результатам явлениями абразии рельефа площади северо-западного Тибета; средний Кунь-лунь, быть может, представляет только остаток сложного древнего рельефа этой струны.
После этой трансгрессии началось образование материка, которое на площади среднего Кунь-луня и Тянь-шаня выразилось интенсивною складчатостью однообразного уже северо-западного направления. С этой эпохи и по настоящее время вся нынешняя система Кунь-луня и Тянь-шаня подчиняется одному общему ходу материкового развития с западо-северо-западным направлением поднятий. Сбросы в северо-восточном и северо-северо-восточном направлении нарушают в третичный период однообразный ход такого развития. Ингрессивные слои юрских угленосных осадков и меловых морского характера служат единственными более или менее достоверными свидетелями дальнейшей судьбы этой суши. Части ее, с окончания тибетской трансгрессии не покрывавшиеся больше морем, пока остаются для нас немыми».
Эта широко и ясно нарисованная картина геологического прошлого части Центральной Азии дает нам те необходимые рамки, в которые легко укладываются и изложенные выше данные о геологическом строении Бэй-шаня, собранные мною в надежде передать их когда-либо для обработки специалисту-геологу. К сожалению, обстоятельства так сложились, что мне самому приходится теперь браться за непривычную работу и писать о предмете, недостаточно мне знакомом.
Мы уже видели, какое огромное распространение имеют гнейсы и полукристаллические сланцы в Бэй-шане. Можно сказать, что они-то главным образом, и слагают Бэй-шань, образуя как значительнейшие из его хребтов, так и почву котловиниобразных долин между ними. Главных направлении, коими следуют хребты Бэй-шаня, а равно и Нань-шаня, два: WNW (восточно-тяньшанское) и ONO (средне-куньлунское); комбинация этих направлении в мелком масштабе дает еще третье направление OW; наконец, можно встретить и еще одно направление – NW, но реже, чем первые три [140] . Это обстоятельство указывает на то, что в Бэй-шане столкнулись два направления древнейших стяжаний Центральной Азии – куньлунское и тяньшанское. Вероятно, в каменноугольную, а, может быть, еще и в девонскую эпоху, воды моря, говоря словами Богдановича, стали наступать на эту сушу, смывая все на своем пути. Наступание это шло с юга, причем, как кажется, каменноугольное море не проникало за хребет Да-бэнь-мяо, предоставив всю северную часть Бэй-шаня действию других разрушителей – атмосферных агентов, которые, снеся на его глубины огромные толщи сланцев (главным образом кремнистых), обнажили массивные выходы гранитов, сиенитов, диоритов и диабазов, изверженных, вероятно, еще в азойский период, когда впервые намечался горный скелет Азиатского континента.
140
См. мое письмо из Кульджи в «Известиях Русского географического общества». XXVII, с. 56; В. А. Обручев, «Известия Русского географического общества». XXX, с. 279. (Примеч. Г. Е. Грум-Гржимайло).
С концом каменноугольной эпохи закончился и период размыва морскими водами бэйшанских хребтов. Интенсивная складчатость каменноугольных песчаников и известняков показывает, что последние моменты роста Бэй-шаня сопровождались энергичной дислокацией, нагромоздившей хребты западо-северо-западного простирания, что доказывается тем, что гряды, в сложении коих принимают участие почти исключительно одни только осадочные образования, как, например, гряды каменноугольных песчаников к северу от кряжа Бага-Ма-цзунь-шань, имеют с. го WNW простирание.
Когда закончился рост бэйшанских хребтов – определить не берусь; но что он закончился раньше, чем в горных областях, примыкающих к ним с юга и севера, это не может подлежать никакому сомнению. Главное поднятие Тянь-шаня, совершившееся в том же западно-северо-западном направлении, вознесло ханьхайские отложения на огромную высоту, превышающую 3650 м абсолютного поднятия. Это грандиозное стяжение земной коры, всего сильнее проявившееся в области Чатыр-куля, в Тянь-шане и в Нань-шане, конечно, должно было отразиться и в периферических частях Бэй-шаня, где мы, действительно, и видим изогнутие толщ ханхайских отложений как в долине р. Эцзин-гола [141] , так и на нашем пути к северу от Хой-хой-пу, где на ярусе надкаменноугольных отложений, состоящих из пестрых конгломератов, песчаников и голубовато-зеленых и бурокрасных песчанистых глин трансгрессируют ханьханские (гобинские) формации. Эти движения земной коры могли нагромоздить новые складки и на линии хребта Лунь-шань, где мы, действительно, и видим ханьанские толщи приподнятыми на некоторую высоту, но были не в силах значительно изменить первоначального древне-куньлунского направления кряжей Чи-цзинь-шанского и Сань-сянь-цзы.
141
В. А. Обручев – «Известия Русского географического общества», XXX, с. 245. (Примеч. Г. Е. Грум-Гржимайло).