По светлому следу (сб.)
Шрифт:
– Внешний вид его может быть какой угодно. Такая вот танкетка, например. Или подобие приплюснутого шара-сфероида. Весьма возможно даже, что эта штука сама, автоматически, так сказать, окрашивается под цвет окружающей местности.
– Обладает своеобразной мимикрией?
– Да, нечто в этом роде, – утвердительно кивает капитан.
«Принципиально это, конечно, возможно», – мысленно соглашается с ним Шахов. Вслух он спрашивает:
– Ну хорошо, допустим, что такая управляемая на расстоянии замаскированная танкетка действительно вкатилась на один из наших полигонов. А как же она передает
Шахов задал Уралову вопрос, который интересует всех. И эксперты, давно уже забывшие о своем чае, и полковник Астахов – все выжидательно смотрят на капитана. Этот пункт его гипотезы кажется им особенно уязвимым.
– Я не думаю, что «электронный шпион» ведет обычную телепередачу, – задумчиво произносит капитан. – На это действительно потребовалось бы слишком много энергии. Видимо, тут найдено какое-то иное решение. Современная теория информации дает возможность выработать очень простые, экономные коды. С помощью таких кодов любую информацию, в том числе телевизионную, можно передать в сжатом виде в течение нескольких секунд. А телевизионные приемники, расшифровав ее, воспроизведут затем на своих электронно-лучевых трубках в натуральных масштабах времени.
– Дело тут, значит, в статистическом составе информации? – спрашивает Астахов, имеющий некоторое представление о теории связи.
– Да, конечно, – кивает Уралов и наливает себе еще чашку чая. – Несмотря на необычайную сложность статистического состава телевизионной информации, она все же поддается исследованию методами общей теории связи. Информацию эту можно измерить, установить наименьшее количество единиц для ее передачи и подыскать для них наиболее экономные коды.
– М-да, – задумчиво произносит Шахов, отодвигая пустую чашку. – Не очень конкретно, конечно, но вполне вероятно.
– Значит, можно начать поиски «электронного шпиона»? – спрашивает Астахов.
– Полагаю, что можно, – отвечает Шахов,
Казалось бы, кроме капитана Уралова, некого было послать на такое задание, и все-таки полковник Астахов не очень уверен – правильно ли он поступил, послав именно его. Капитану придется ведь иметь дело не только с техникой. За этой техникой – люди, опытные разведчики врага. Как-то он справится с этим? А тут еще Шахов смотрит весь день укоризненным взглядом. Надо поговорить с ним об этом…
– А вы бы кого послали? – безо всяких предисловий спрашивает Астахов инженер-полковника.
Шахов молчит, раздумывая. Кроме Уралова, послать на такое дело действительно некого…
– Я, собственно, не против Уралова, – говорит он наконец. – Но надо бы не одного. Я бы вместе с ним обязательно кого-нибудь из опытных оперативных работников послал. Одному ему трудно будет. Он ведь неопытен в делах оперативного характера. Да и точка зрения у него слишком уж…
Не закончив мысли, Шахов широко разводит руками и замолкает.
– А вы, значит, не разделяете этой точки зрения?
– Не вполне, – признается Шахов. – Она отрывает его от сегодняшнего дня, от повседневной практики нашей работы, хотя и выглядит весьма прогрессивной. Но вы не думайте, что я совсем уж погряз в будничной работе. Я слежу и за всем новым. Допускаю даже теоретическую возможность телеграфной передачи человеческого тела, высказанную Норбертом Винером.
Он произносит это без улыбки, и не легко понять, шутит он или говорит серьезно.
– Представляю себе, как усложнится работа контрразведок, – усмехается Астахов, – если тайных агентов начнут забрасывать таким способом. К счастью, сам же Винер опровергает такую возможность. Любое «развертывание» организма должно ведь представлять собой процесс прохождения электронного луча через все его клетки. А это неизбежно разрушит живые ткани, и если кому-нибудь удастся «протелеграфировать» в наш адрес тайного агента, мы получим лишь его труп, А мертвый агент не так уж страшен.
Оба смеются. Потом Шахов замечает задумчиво:
– Может быть, и к лучшему, что Уралов поехал один. Это приучит его к самостоятельности.
– А в существование «электронного шпиона» вы верите?
– Весьма возможно, что он и существует, – уклончиво отвечает инженер-полковник. – Во всяком случае, современная техника дает возможность осуществить разведку подобным образом. Но даже если это и так, не сомневаюсь, что это всего лишь эксперимент. Основные методы разведки, конечно, все те же. Они себя еще не изжили.
– Согласен с вами. Но согласитесь и вы, что прежними методами агентурной разведки работать становится все труднее и труднее. Секреты современных лабораторий и испытательных полигонов уже не получишь так просто, как получала их в свое время «Филд информейшн эдженси текникал».
– О, эту офис я хорошо помню! – смеется Шахов. – Ее руководитель полковник Путт еще в сорок шестом хвастался, что ему было доставлено из Германии двести тридцать тонн документов и около трех тысяч тонн оборудования.
Мог бы и Астахов рассказать кое о чем, с чем сталкивался за время своей долгой работы в контрразведке. О том, например, что директор Американского Национального фонда Уотерман проговорился как-то, что усовершенствование радара, атомной бомбы, реактивных самолетов и пенициллина осуществлялось в Соединенных Штатах на основе иностранных открытий и исследований, к которым американцы имели легкий доступ. Но не Шахову же сообщать об этом! Его такими фактами не удивишь. Он знает их побольше, пожалуй, чем сам Астахов.
– Научно-технической разведке, – продолжал между тем инженер-полковник, медленно прохаживаясь перед Астаховым, – и сейчас предписывается уделять наибольшее внимание сбору информации в области ядерной физики, электроники, аэродинамики сверхзвуковых скоростей и ракетной техники. Добывать эти сведения будут они, конечно, всеми методами – и новыми, и старыми, так что работы хватит даже таким консерваторам, как я, – заключает он с усмешкой.