По светлому следу (сб.)
Шрифт:
Самед Мамедов налил Евгению еще чаю, пододвинул поближе тарелку с засахаренными фруктами:
– Кушайте, пожалуйста!
Потом он крикнул что-то дочери по-азербайджански и продолжал свой рассказ:
– А когда в последний раз Дмитрий к нам приехал, совсем другим человеком нам показался: повеселел, разговорчивым стал. Попросил озеро показать, откуда воду берем для поливки полей, хлопковые поля пошел смотреть, всем колхозным хозяйством интересовался. А потом и говорит: «Золотого мираба поставить здесь можно. Само солнце будет вам воду распределять». – «Года через два?» – пошутил кто-то. Но он не обиделся даже. «Зачем, говорит,
– Так и сказал: «главная машина»?
– Так и сказал. «Будет, говорит, она у вас «солнечным мирабом», хозяином воды, значит. Из озера станет ее поднимать и по арыкам распределять».
– Ну, а про электричество говорил что-нибудь? – допытывался Евгений, горя нетерпением узнать поскорее все, о чем беседовал Дмитрий с колхозниками.
– Говорил. На каждой крыше обещал маленькую солнечную электрическую станцию поставить.
– А большую электрическую солнечную машину не обещал разве?
– Нет. «Пока, говорит, только свет в дома дадим, а дальше будет видно». Я потом долго думал об этом. О том, как вода будет подогреваться и кухня солнечным теплом топиться, легко понял. Как зайчик солнечный от огромного зеркала дает пар турбине – тоже сообразил. А вот насчет электричества не понял. Тогда не расспросил его как следует, а потом задумался над этим, да уж он уехал от нас. Как же так – без динамомашины, без всякого мотора солнечный луч сразу в электричество превращается? Может быть, объясните?
По всему видно было, что Мамедова очень интерес совал принцип получения электричества Астровым. Он вопросительно смотрел Курганову в глаза, позабыв о чашке чая, которую давно уже держал в широко растопыренных пальцах.
– Как бы это попроще объяснить вам… – начал Евгений, опасаясь, что принцип фотоэффекта будет непонятен председателю колхоза. – Энергия, которую вырабатывают солнечные машины Астрова, называется фотоэлектричеством, так как возникает под действием солнечного или иного источника света…
– Извините, пожалуйста, – перебил Евгения Мамедов, – Это к фотоэлементам имеет какое-нибудь отношение?
Вспомнив наконец о своей чашке с остывшим чаем, он поставил ее на коврик.
– С помощью фотоэлементов-то Астров и получает свое электричество. А вы откуда знаете о фотоэлементах? – удивился Курганов.
– Как же не знать! – воскликнул Мамедов. – Кто же теперь не знает этого прибора! У нас в колхозе свой звуковой киноаппарат имеется, а фотоэлемент в нем – важная деталь. К тому же совсем недавно на районной сельскохозяйственной выставке видел я простую огородную машину, которая шла между грядками и с помощью фотоэлемента зрелые помидоры обрывала. Как же не знать, что такое фотоэлемент, когда он в нашем хозяйстве применяется!
Курганову даже неловко стало после этого. Не учел он, оказывается, как широко внедрилась новая техника в быт наших колхозов.
– Ну, мне теперь легче будет разговаривать с вами, – смущенно улыбаясь, заметил он. – Вы знаете, значит, что некоторые металлы под действием падающего на них света испускают поток электронов, то есть, попросту говоря, электрический, или, вернее, фотоэлектрический ток. При этом происходит, следовательно, переход одного вида энергии в другой. До сих пор было известно, что под влиянием света сильнее всего выделяют электрический ток щелочные металлы: калий, натрий и цезий. Но Астров теперь еще более удачные опыты с полупроводниками производит. Полупроводники – это вещества, по своим электрическим свойствам занимающие промежуточное положение между металлами и изоляторами. Большое будущее у этих полупроводников.
– Все понятно теперь, – оживленно заявил Мамедов. – Очень хорошие машины вы придумываете! Когда только собираетесь на службу их нам поставить?
Мамедов задал Курганову еще несколько вопросов и хотел показать ему свое колхозное хозяйство, но Евгений не мог уже больше задерживаться здесь. Ему казалось, что путеводная нить в поисках Астрова была теперь у него в руках, и он хотел поскорее воспользоваться ею.
Пообещав Мамедову приехать в другой раз на целый день, Евгений попросил привести своего коня.
– Приезжайте поскорее! – крикнул ему Самед Мамедов на прощание. – Да не забудьте захватить с собой и ваши солнечные машины!
Вернувшись на энергетическую базу, Курганов тотчас же поспешил к домику Астрова. Он оказался закрытым на замок. Евгений разыскал Рустама и попросил у него ключ.
В домике Дмитрия все предметы были в том же положении, в каком Курганов видел их в последний раз. Теперь он твердо знал, что ему нужно искать, и методически стал осматривать комнату.
Он начал осмотр со стола, выдвигая каждый ящик его в отдельности и тщательно просматривая все до последней бумажки.
В первом ящике не было ничего интересного, но во втором Евгений обнаружил несколько папок с письмами, вырезками из газет и целую кипу любительских фотографий.
Почти все материалы, собранные Дмитрием, касались главным образом вопросов орошения хлопковых полей в засушливых районах Закавказья. По заметкам, сделанным на полях газетных вырезок, чувствовалось, что Астров читал их вдумчиво, отбирая нужные ему данные и технические расчеты.
В том же ящике лежало несколько книг по вопросам ирригации. Перелистав их, Курганов и здесь обнаружил интерес Астрова к технике подачи воды в оросительные каналы и планировке колхозного хозяйства.
Рассматривая все эти материалы, Евгений вспомнил невольно, как ездил Астров на разные стройки, возвращаясь с них возбужденным и взволнованным, с кипами газет и многими метрами израсходованной фотопленки.
Досадно вдруг стало, что все как-то не хватало времени поговорить с Дмитрием по душам, поглубже познакомиться с его идеями и замыслами. И вот теперь его фотоснимки, газетные вырезки с подчеркнутыми строками и восклицательными знаками на полях, письма бывших его однокурсников – участников крупных строек и рассказ Самеда Мамедова совсем в ином свете раскрывали перед Кургановым скромного и не очень разговорчивого Дмитрия Астрова, Каким-то диким показалось предположение Сарычева, что Астров мог обидеться на решение комиссии и демонстративно уехать в институт жаловаться на что-то его директору.