«По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны

Бешанов Владимир Васильевич

Аналогичной проверке подверглись весной 1941 года предприятия Наркомата вооружений. В мае арестовали начальника ОКБ-16, изобретателя первого в мире автоматического гранатомета и перспективных авиационных систем Я.Г. Таубина. Он обвинялся в том, что «на протяжении ряда лет являлся активным участником антисоветской военно-заговорщической организации, ставившей своей целью свержение Советской власти; проводил активную вражескую работу в направлении срыва вооружения Красной Армии современными видами оружия».

«После ареста Таубина, — вспоминает Б.Л. Ванников, — все варианты пушек его конструкторского бюро были отвергнуты, причем к этому приложили руку некоторые конструкторы, особенно Б.

Шпитальный, стремившийся во что бы то ни стало продвинуть свои собственные проекты. Конечно, Таубин был человеком неуравновешенным и легкомысленным, но, безусловно, талантливым конструктором, автором прекрасного, я бы сказал, лучшего в то время проекта мощной авиационной пушки. Он мог принести неоценимую пользу обороне страны. Тогдашние же руководители наркомата вооружения, в том числе и я, занимая правильную позицию, не проявили, однако, твердости и принципиальности до конца, выполняли требования, которые считали вредными для государства. И в этом сказывались не только дисциплинированность, но и стремление избежать репрессий».

Наркомат госбезопасности завел уголовное дело на Б.И. Шавырина по обвинению его во «вредительстве, злостном и преднамеренном срыве создания минометов». Б.Л. Ванникову удалось конструктора отстоять, тем не менее Шавырин вынужден был уйти из СКБ-4 в НИИ-13. В начале июня органы изъяли самого наркома вооружений, его заместителя И.А. Барсукова, начальника Главного патронного управления С.И. Ветошкина и директора Ковровского оружейного завода (инструментальный завод № 2) Ф.К. Чарского.

Из рассказа В.Н. Новикова, «в тюрьме Ванников писал на себя все, что хотели от него следователи:

— Хотел покушение на товарища Сталина сделать?

— Конечно, хотел.

— А как хотел?

— Я собирался крупнокалиберный пулемет затащить на ГУМ, и когда товарищ Сталин будет выезжать из Кремля, дать по нему очередь из этого пулемета.

Это, конечно, форменная чушь. Но следователи старательно всю эту околесицу фиксировали. Дело его, естественно, дошло до Берия, а потом и до Сталина. И Сталин сразу отметил, что показания Ванникова — это какой-то бред, какая-то ерунда».

Короче, чтобы не били и расстреляли «небольно», нарком сознался во всем и сразу. Но случилось чудо. Сталин подумал и решил, что Бориса Львовича «оклеветали подлецы». 27 июля Бориса Львовича вместе с однодельцами выпустили на свободу и назначили заместителем к новому наркому вооружений Д.Ф. Устинову.

Одновременно раскручивалось дело «о заговоре» в Главном артиллерийском управлении РККА, в рамках которого были арестованы заместители начальника управления генералы Г.К. Савченко и М.М. Каюков, их заместители, начальник Управления вооружения наземной артиллерии В.В. Липин, начальник отдела И.А. Герасименко, конструктор минометных систем Н.А. Доровлев. Непотопляемый Г.И. Кулик, ставший маршалом после войны с «белофиннами», 16 июня 1941 года был второй раз в своей карьере смещен с должности начальника ГАУ.

30 июля были расстреляны Г.Г. Янов и В.И. Хохуля.

Генералов Г.К. Савченко и М.М. Каюкова, конструктора Я.Г. Таубина вывезли в Куйбышев, где 28 октября 1941 года расстреляли по приговору тройки — вместе с бывшим командованием ВВС. Работников наркомата боеприпасов во главе с И.П. Сергеевым умертвили 23 февраля 1942 года.

Незаменимых у нас нет!

На 1 июня 1941 года вооруженные силы Третьего рейха имели 88 250 артиллерийских стволов, в том числе 8-см минометов — 11 767 штук, 7,5-см легких пехотных орудий — 4176, 15-см тяжелых пехотных орудий — 867, 10,5-см легких полевых гаубиц — 7076, 15-см тяжелых гаубиц — 2867, 10,5-см пушек — 760, 21-см мортир — 388, противотанковых пушек — 15 506.

Для нападения на СССР было выделено 43 812 орудий и минометов (без учета 2-см зенитных автоматов и 5-см минометов).

Из этого количества к 22 июня вдоль советских границ было развернуто 37 099 единиц. К Восточному походу присоединились также Румыния, выделившая 3255 стволов, Словакия — 246 стволов, Венгрия — 200 стволов, Финляндия — 2047 стволов.

В Красной Армии насчитывалось 110 444 орудия и миномета, в том числе 45-мм противотанковых орудий — 15 468, 76-мм полковых пушек — 4768, 76-мм дивизионок — 8550, 107-мм пушек — 824, 122-мм пушек — 1236, 122-мм гаубиц — 8018, 152-мм гаубиц — 6876, 152-мм пушек — 184, 203-мм гаубиц — 886, 280-мм мортир — 72, 82-мм минометов — 13 569, 107-мм минометов — 1309, 120-мм минометов — 3617, зенитных орудий — 8680. Еще 2912 полевых систем было в составе Военно-морского флота.

В группировке советских войск на Западном ТВД состояло на вооружении 52 666 орудий минометов (без учета флотских, к коим относились и железнодорожные установки).

Примечательно, что наши полководцы, имевшие в танках и самолетах 3—4-кратное превосходство над противником, в мемуарах сетуют, что у немцев этого добра было «в несколько раз больше», в то же время на обеспеченность орудиями жалоб нет даже у маршала Г.К. Жукова, хотя преимущество в количестве артиллерийских стволов, по советским понятиям, было минимальным. Генералы получили все, что запрашивали: в 1941 году войска были практически полностью укомплектованы по требованиям мобилизационного плана противотанковыми, полковыми, горными, дивизионными, корпусными и зенитными пушками, 152-мм пушками-гаубицами и минометами. Для полного счастья не хватало 122-мм гаубиц — 580 штук, 152-мм гаубиц — 1012, 203-мм гаубиц — 281. Это не являлось проблемой для промышленности «миролюбивого, а не военизированного государства», дававшей 14–16 тысяч орудий в год. Единственным серьезным пробелом в системе артиллерийского вооружения было отсутствие малокалиберных зенитных автоматов, которых имелось в наличии всего 1214 экземпляров. Этот недостаток частично должны были компенсировать счетверенные пулеметные установки «Максим» обр. 1931 г.

Конечно, к идеалу нужно стремиться. Не стоит только свои неудачи объяснять крушением идеалов. В немецкой пехотной дивизии могло быть 80 противотанковых пушек, а могло — 60, в дивизиях 13-й и 14-й волн — только по 21 орудию, а дивизии 15-й волны вообще их не имели. Естественно, в «вероломном нападении» на Советский Союз участвовали наиболее боеспособные части вермахта. Понятно, что и Сталин не планировал послать в бой 303 дивизии сразу. В войсках пяти приграничных округов дислоцировались 174 расчетные дивизии, в которых, по свидетельству начальника Генерального штаба Г.К. Жукова, «артиллерия была в основном укомплектована орудиями до штатных норм».

О качестве отечественной матчасти бывший нарком вооружений и нарком боеприпасов Б.Л. Ванников сообщает: «К моменту нападения гитлеровской Германии на нашу страну Красная Армия была вооружена самой лучшей артиллерией, превосходившей по боевым и эксплуатационным качествам западноевропейскую, в том числе и германскую». Это мнение «производителя». Однако и «пользователи» нигде не жаловались на то, что орудия были «фанерными» или «устаревших типов». И противник согласен: «Во время Второй мировой войны русская артиллерия имела на вооружении очень хорошую современную материальную часть. Как по качеству орудийной стали, так и по своим конструктивным характеристикам она отвечала требованиям того времени. Огромное количество орудий, производимых в России, позволяло Красной Армии формировать большое число артиллерийских частей самого различного назначения».